Женщина-ягуар и мудрость дерева бабочек - Эндрюс Линн. Страница 42

– Значит, за покупками?

– Да ладно тебе, – сказала Агнес. – У видитесь в другой раз.

Мы втроем забрались напередние сиденья. Агнес уселась посередине. Я направила машину по длинному утрамбованному шоссе и выехала на узкую дорогу среди джунглей. Мы почти не разговаривали. Стоял чудесный солнечный день. Я следила за разноцветными птицами, которые порхали между деревьями, и вела машину медленно, осторожно. Джунгли представляли собой настоящее буйство скручивающихся лиан, которые купались в зеленой листве, испещренной тенями и вытянутыми, мерцающими бликами солнечных лучей.

Мы свернули на дорогу, ведущую к Ллано, остановились у кирпичного домика Сойлы и вместе поднялись по тропинке. Дверь открыл Хосе, и мы обнялись.

– Уезжаешь, Линн? – с улыбкой спросил он.

– Так велено, – пояснила я.

– Верно, уже пора, – сказал он.

Но сначала выпьем чаю, – добавила Сойла. Минуту спустя все мы сидели за деревянным столом перед чашками-тыквами.

– А где твоя Ицпополотль, обсидиановая бабочка? – спросил Хосе. – Хочу на нее взглянуть. На обратном пути тебе стоит повесить ее на шею для защиты.

Его вопрос озадачил меня.

– Господи, я не помню, где она… Агнес и Сойла так меня торопили… Должно быть, я вложила ее в мешочек с трубкой.

– Так сходи к машине и принеси, – предложила Агнес.

Я выскочила наружу. Я не помнила, куда положила фигурку, переворошила все вещи и с каждой секундой все больше впадала в отчаяние. Я надеялась, что положила ее в мешочек с трубкой, но там фигурки не было. Я вытряхнула из вещмешка все, перебрала одежду, разложив ее на переднем сиденье, а затем взялась за туфли и перенесла их на капот. Потеряв голову, я метнулась назад в дом.

– Нашла? – спросил Хосе.

Все выжидающе смотрели на меня.

– Нашла? – повторила Агнес. Я покачала головой:

– Нет. Может быть, брала с собой в ванную и оставила на умывальнике. Я съезжу назад, скоро вернусь. Я стиснула руку Агнес и направилась к двери, но Хосе остановил меня:

– Подожди-ка. Давай мы поедем с тобой.

– Ничего страшного, я справлюсь сама.

Я побежала к машине и вскоре уже мчалась через джунгли к асьенде. Теперь, когда я была одна, время текло совсем по-другому. Похоже, прошло уже слишком много времени, а я все еще не доехала до асьенды. Тут я сообразила, что еду уже не меньше получаса. Я быстро развернулась и поехала в обратную сторону. На этот раз я внимательно следила за дорогой. Джунгли выглядели как-то иначе, они казались мрачными. Я выехала на дорогу, которая, по моим расчетам, должна была выходить к асьенде, но всякий раз ошибалась. Я моталась вперед и назад, снова и снова разворачивала машину и возвращалась по следам собственных колес. Возможно, я переживала нервный срыв, и после всего случившегося меня это ничуть не удивляло. С другой стороны, не исключено, что все это время я слепо кружилась вокруг асьенды, а та была совсем рядом. Наконец я просто остановила машину. Я была настолько раздражена, что просто уронила голову на руль. Сверившись с часами, я обнаружила, что езжу по джунглям уже два часа!

– А теперь успокойся, Линн, – сказала я себе. – Ты просто сделала какую-то простейшую ошибку. Давай-ка по едем к Сойле, иначе можно опоздать на самолет. Быть может, они помогут тебе добраться на асьенду.

К своей огромной радости, я наконец-то увидела Ллано, но в деревне, судя по всему, произошли существенные перемены, хотя я не могла толком понять, что именно изменилось. Когда я подъехала к дому Сойлы, живот скрутило каким-то глубинным страхом: дом превратился в развалины! Я нажала на тормоз и с изумлением рассматривала руины. Крыша обрушилась, на поросшей травой груде глиняных кирпичей валялись искореженные балки. Выглядело все так, будто в этом месте уже целые годы никто не появлялся. Над обломками уже росли молодые деревья. Из-за угла того, что прежде было кухней – той самой кухней, где всего три часа назад мы с Агнес, Сойлой и Хосепили чай! – виднелась голова белого козленка.

Я пришла в ужас, почувствовала, что задыхаюсь, начала всхлипывать и хватать ртом воздух. Это все-таки случилось: я окончательно потеряла рассудок. Глаза были затуманены слезами, но мне удалось рассмотреть циферблат часов: они стояли. Меня охватила апатия. Я увидела идущую по дороге старуху, закутавшуюся платком, выскочила навстречу ей и спросила, знает ли она Сойлу и Хосе Гитерес. При этом я суетливо махала рукой в сторону разрушенного дома.

Старуха не говорила по-английски, но тут к нам подошла другая женщина в очень похожей одежде.

– Вам нужна помощь, сеньора? – спросила она. Я спросила, знает ли она Сойлу и Хосе Гитерес.

– Да, – ответила она. – Я помню, что когда-то они здесь жили, но это было очень давно.

– Давно?

– Лет сорок назад, не меньше.

Я затряслась, и женщина подхватила меня под руку.

– Я могу чем-то помочь вам, сеньора? – спросила она.

– Нет… то есть да. Кто сейчас владеет этим домом?

– Мы. Сойла и Хосе продали его нам много лет назад, и теперь здесь живут наши козы.

– Козы… – повторилая, обращаясь скорее к самой себе, чем к этим двум женщинам. Они смотрели на меня, как на сумасшедшую.

– Нет! – завопила я. – Что со мной?

Они попытались удержать меня, но я метнулась к развалинам дома и наткнулась на ограду из колючей проволоки. Я попыталась перебраться через нее, но только глубоко исцарапала ногу. Юбка порвалась, из раны потекла кровь.

– Посмотрите, что вы наделали, сеньора. Да что с вами? – Женщина опустилась на колени, рассматривая царапину. У нее были очень добрые глаза. Вторая женщина уже перевязывала рану тряпицей.

– Я знала этих людей, – попыталась объяснить я.

– Каких людей?

– Супругов Гитерес, – удалось выдавить мне.

– Трудно в это поверить. Они уехали отсюда сорок лет назад, – мягко возразила она.

– Куда?

– Не знаю. Кто-то говорил, что они отправились на север, в Канаду.

– В Канаду! Ну конечно! – воскликнулая. – Это просто невозможно…

– Должно быть, вы были тогда совсем маленькой, сеньора.

– Вы знаете большую асьенду – там, у дороги? – Я показала в том направлении рукой, а затем смахнула с лица слезы.

– Асьенду?

– Да, большая асьенда справа от дороги, примерно в четверти часа отсюда?

Дитя мое, – начала женщина. – Я слышала легенды об одной асьенде, но джунгли поглотили ее задолго до твоего рождения. Никто из жителей деревни туда не ходит. Говорят, там живут привидения и ночные духи. Кое-кто твердит, что там поселился сам дьявол. Сейчас там ничего нет, только джунгли да поля пеньки на добрых пятьдесят миль. Каким бы невероятным это ни казалось, мне было ясно, что я каким-то образом переместилась во времени. С тех пор как я стала ученицей Агнес Быстрой Лосихи, со мной случилось много необычного, но это происшествие было самым странным. Я решила заставить себя успокоиться, несмотря на случившееся, попыталась унять бьющееся сердце и прервать лавину вопросов, которые кружились в голове.

Я машинально спросила:

– Как мне попасть в Мерилу? Она-то еще существует?

– Ну конечно! Я была там чуть больше года назад.

– Спасибо за вашу доброту, – сказала я. – Вы очень мне помогли. Не возражаете, если я побуду здесь еще немного, просто посижу на развалинах, а потом уеду?

Женщина улыбнулась:

– Конечно, не возражаем. Если что-то понадобится, нас можно найти в том доме. – Она показала на виднеющуюся соломенную крышу хижины.

– Все будет в порядке, – ответила я.

Женщины ушли, а я осторожно перелезла через колючую проволоку и побрела по руинам. Здесь ничего не осталось. Наконец я присела на упавший, подгнивший столб, некогда подпиравший потолок, и просидела там до позднего вечера. Небо было покрыто тучами, и моей спутницей была только одинокая звезда (это была та самая звезда, которую я выбрала в качестве «собственной», – еепоказала мне Сойла). Стемнело, я почти ничего не видела, как вдруг послышался шелестящий звук, и рядом возникли две гигантские женские фигуры, окутанные голубым светящимся пламенем. Впрочем, я уже ничему не удивлялась.