Дракон на пьедестале - Пирс Энтони. Страница 21

Ну ничего, справлюсь, не пала духом Айрин и привычным жестом извлекла из заветной сумки полезное семечко.

Семечко упало на пол и незамедлительно дало росток. Росток огненной пилы. Пила прошлась по прутьям и мгновенно перерезала их. Ожидая освобождения, Айрин зря времени не теряла — вдобавок к огненной пиле она вырастила осъминожницу.

Когда ведьма войдет в хижину, осьминожница кинется и схватит ее. Но и этого Айрин показалось мало, и она вырастила надежную дубинку. Теперь все готово.

Ведьма зашла в хижину. Осьминожница мгновенно оплела ее щупальцами. Айрин потрясла дубинкой: — А теперь, мерзкая ведьма, ты мне расскажешь...

Ведьма холодно посмотрела ей в глаза.

— Опусти дубинку, — велела она. — И прикажи этой твари освободить меня.

«Дура! — обругала себя королева. — Забыла, что она заколдовывает взглядом!» Айрин отбросила дубинку и приказала осьминожнице отпустить пленницу. Растения, выращенные Айрин, почти всегда ее слушались, разве что самые злые пропускали приказы мимо ушей. С этими последними ей самой приходилось быть начеку с путанами, к примеру. Исполнив приказ ведьмы, Айрин твердо решила — сейчас отвернусь и больше не позволю собой командовать.

Но ведьма опередила ее и снова заколдовала.

— Сядь, — велела она королеве, — выслушай, что я скажу.

Айрин опустилась на деревянную скамью и приготовилась слушать, хотя внутри у нее все кипело — второй раз прошляпила и позволила ведьме одержать верх.

— Я скажу тебе, кто я, — начала ведьма. — Я Ксантиппа, самая страшная из ведьм, ведающая здешним краем. Мне принадлежит ксантиппов корень, самое древнее растение волшебной страны Ксанф. Кому же владеть ксантипповым корнем, как не ведьме Ксантиппе, — оскалилась старуха. — Вы вторглись в мои владения, и теперь вы в моей власти. Вижу, ты сама волшебница. Что ж, это хорошо, даже очень хорошо, во много раз лучше, чем тебе кажется. Но все равно ты в моей власти. Я сильнее, потому что... В МОИХ РУКАХ ТВОЯ ДОЧЬ.

Айрин было приказано слушать, поэтому она не могла произнести ни слова. Но известие ошеломило ее, и она напряглась, как струна.

— Твоя дочь и маленький дракон пленники замри-на-веки, — продолжала ведьма. — Замри-на-веки — растение. Оно тоже принадлежит мне. Шалуны, как и вы, вторглись в мои владения и успели порядком набедокурить, прежде чем были остановлены. Они выпустили на волю моих животных: кукурузников, перекуров, перегрызов, пережуя и прочих. Детишек просто нельзя было не наказать. Они останутся заколдованными навечно, ну, по меньшей мере на столетие. Это уж мне решать. — Ведьма многозначительно посмотрела на Айрин. — Ты умеешь командовать растениями и могла бы освободить детишек, но, к счастью, ты не знаешь, где растет замри-на-веки и как к нему пробраться, чтобы прежде с жизнью не распрощаться. Я уничтожу малявок, прежде чем ты их найдешь. Без Ксантиппы не видать тебе дочери, как своих ушей, а Ксантиппа потребует платы.

— Отваги тебе не занимать, раз ты решилась взять в заложницы мою дочь, — обрела дар речи Айрин. — Знаешь ли ты, кто я такая?

— Кто же ты такая? — спросила ведьма. — Открой тайну.

И тут Айрин охватили сомнения — а не станет ли хуже, если Ксантиппа узнает, что перед ней королева Ксанфа? Что королева Ксанфа в ее власти. Нет, лучше пусть не знает.

Айрин уже поняла, что старая ведьма имеет власть над ее действиями, но не над словами. Исключение составляют дельные слова — те, после которых растения начинают расти, и им подобные. Поэтому сейчас она говорила только то, что хотела сказать, и не больше.

— Ну... я просто... я просто Айрин, — потупила взор королева. — Что я должна сделать, чтобы ты вернула мне дочь?

Ведьма оценивающе поглядела на Айрин.

— Вижу, ума тебе не занимать. Ты мне сразу понравилась. И красивая, и здоровая, и на все руки мастерица — вон какую одежду соорудила из обыкновенных полотенец. Не говоря уже о том, что магической силой награждена щедро. Станешь замечательной женой моему сыну, а талантом своим послужишь мне.

— Но я замужем! — в ужасе вскричала Айрин. — У меня дочь есть! Ради нее я рискую!

— Женой моего сына должна стать именно зрелая женщина. Ведь я хочу, чтобы мальчишка наконец остепенился, стал вести настоящую семейную жизнь. Ты сможешь взять его в руки.

— Что угодно, только не это. Я не смогу стать женой нелюбимого человека.

— Сможешь. На то тебе дан опыт. Будешь его женой и родишь ему ребенка, а там, кто знает, может, и сама уходить не захочешь.

— Хоть режь, не соглашусь, — вскинула голову Айрин. Бессовестная откровенность Ксантиппы просто потрясла ее.

— Согласишься, никуда не денешься, — не сдавалась ведьма. — Угадай, каким образом у меня родился мой сынок?

В самом деле, каким? Наверняка и в молодости ведьма Ксантиппа была так безобразна, что мужчины обходили ее за семь верст. Но она умеет привораживать, так что, скорее всего, просто изловила какого-нибудь ротозея и...

— Если мой нынешний муж узнает, он просто убьет меня, — попыталась Айрин разжалобить ведьму.

— Ничего он не сделает, раз ты уже будешь брюхата от другого.

— Не смеши меня. Как только ты перестанешь за мной следить, я тебя попросту уничтожу.

— А О дочке забыла? Дочка-то в моей власти, — напомнила ведьма. — Получишь ее назад не раньше, чем зачнешь с моим сынком единоутробного братца или сестрицу.

— Братца или сестрицу? — растерянно повторила Айрин, потрясенная замыслами ведьмы. — Я ни за что...

— Ты долго искала дочь. Хочешь искать вечно?

Айрин не знала, что сказать. Ее пугала мысль, что Айви подвергнется новым опасностям. Поэтому сначала надо освободить дочь, а потом уж браться за ведьму.

— Я познакомлю тебя с сыном. Его зовут Ксантье. Может, он тебе даже понравится, но это не имеет значения. Хотя, если понравится, тебе будет немного легче. Пошли.

Айрин послушно последовала за Ксантиппой. Она решила так: раз жизнь Айви зависит от ведьмы, старуху сейчас трогать нельзя. Месть подождет. Ксантиппа привела Айрин к дереву, листья и ствол которого были странного оранжевого цвета. Чем стояла около дерева. Подойдя поближе, Айрин увидела, что кентаврица прикована к стволу железной цепью. Голем Гранди сидел тут же в небольшом забранном сеткой ящичке. Ведьма, стало быть, пристроила всех, кроме зомби.

— Подожди здесь, — приказала ведьма. — Я приведу сына.

— Эй ты, трухлявая кочка! — крикнул Гранди из-за решетки. — Пойди прижги свою бородавку!

Ведьма пропустила оскорбление мимо ушей и удалилась в ветхую желтоватую хижину.

— Она и тебя заколдовала? — спросила Айрин у Чем.

— Да, — мрачно кивнула кентаврица. — Я сама надела путы, а Гранди сам полез в клетку. Под ее взглядом мы двигались, как заводные игрушки.

— Я тоже. Жаль, что горгона не пошла с нами.

Гранди хохотнул, решив, что это шутка. Он ведь не знал, что горгона действительно хотела пойти с Айрин, но та отказалась.

Ведьма с минуты на минуту должна была вернуться. Надо успеть обменяться сведениями.

— Что с Зорой? — спросила Айрин.

— Ведьмина сила на нее не подействовала, — сказала Чем. — Ведьма завораживает, глядя в глаза и воздействуя на мозг, а у зомби и то и другое, мягко говоря, не в порядке. Зора просто куда-то ушла. А что ей оставалось делать?

Айрин осмотрела цепь, тянущуюся от задней ноги кентаврицы к стволу дерева. Слишком толстая, самой ей не разорвать, но если использовать растения...

— Быстро вырасти что-нибудь и освободи нас! — торопил Гранди. — Старуха сейчас вернется. Она велела тебе ждать, но не запретила помогать пленникам.

— Не могу, — покачала головой Айрин. — Ведьма держит у себя Айви.

— Ничего себе! — присвистнула Чем. — Чего же она от нас хочет?

Ведьма вышла из хижины и направилась к ним. За ней шел гиппогриф, на спине которого сидел какой-то юноша. Очевидно, это и был сын ведьмы, Ксантье.

Интересно, что молодой человек и гиппогриф были одного цвета — золотисто-желтого.

Гиппогриф был словно слеплен из двух половинок. Крупная золотистая голова и крылья — птицы гриф, а мускулистое туловище и хвост лошадиные. У молодого человека кожа была желтого цвета, хотя, может, просто казалось от того, что одежда желтая. У него были легкие белокурые волосы, бородка и кожа... да, кожа золотистая. Не желтая, а золотистая. В общем, приятный юноша, даже красивый.