Макроскоп - Пирс Энтони. Страница 100
– Я не умею говорить о любви, поэтому скажу словами другого человека, они из поэмы «Вечерняя песня», которую написал...
Откуда ей знать о Сиднее Ланье, который родится через несколько тысячелетий...
Она промолчала, и он начал читать поэму:
Посмотри, моя радость, там за дюнами
С солнцем встречается море
Под завистливым взором земли.
Долгий их поцелуй лишь мгновение
В вечности наших объятий.
Последние две строфы он прочитал с некоторым раздражением, в финикийском переводе была утрачена рифма и размер. Он ждал ее реакции, но ничего не последовало.
Она спала.
Утром она проснулась раньше его. Когда он вышел из спальни, она примеряла на себя наряды из богатого гардероба этого дома.
– Нет, все это не годится, – сказала она, удрученно, качая головой. – Слишком заметно.
– Заметно?
– Если я выйду в этом на улицу, каждый прохожий будет глазеть на меня.
В ее прогноз можно было поверить, она была чрезвычайно привлекательной девушкой, как ночью, так и при свете дня.
– Как я вам понравилась прошлой ночью? – спросила она с легкой иронией, правда Иво был в этом не уверен.
– Ну, пожалуй, я ожидал большего.
– То есть?
– Вы уснули.
– О, да. Так всегда случается. Поэтому мне нравится, когда меня держит мужчина.
Иво безуспешно пытался понять о чем она говорит.
– Держать вас действительно возбуждающее занятие, но я был немного разочарован.
– Это еще почему?
– Честно говоря, я думал, что мы займемся любовью.
Она повернулась к нему, на ней была пурпурная накидка, доходящая до талии и больше ничего. Какой симпатичный животик, отметил про себя Иво.
– Так вы ничего не сделали?
– Я же сказал – вы спали.
– Разумеется.
Иво сердито посмотрел на нее.
– Вы хотите сказать, что мне надо было этим заниматься несмотря ни на что?
– Конечно, сколько угодно.
– Может, в другое время, – сказал он, сердясь то ли на себя, то ли на нее.
Они провели день чревоугодничая и отдыхая, так как было неизвестно, когда такая возможность представится им в следующий раз. Айя урывками знакомила его со своей биографией. Родилась она в царстве Урарту, по ее представлениям, Урарту было самой цивилизованной страной в мире. Так как она была дочерью торговца, вскоре ей пришлось перебраться в одно из варварских арамейских государств. Достигнув необходимого возраста, она должна была поженится с принцем города Сидон.
– Он был человеком, которого я любила. Если Ваал не спас принца, то какой же он после этого бог?
Но она так и не увидела Сидон. Их торговый корабль был перехвачен галерой из Тира, а ее любимый погиб в схватке. Так, год спустя, она оказалась здесь в положении заложника. Ей постоянно угрожала опасность присоединиться к служителям храма в качестве ритуальной проститутки. Только наличие связей у ее богатых родителей спасало от этого, так как заложник, которого скормили Мелкату, терял свою ценность. Но правда состояла в том, что ее семья испытывала некоторые трудности и в настоящее время была совсем небогата, и как только жрецы узнают об этом, у нее уже не будет прикрытия.
– Теперь вы понимаете, я все время ждала возможности бежать отсюда. И теперь, благодаря вам, мне такая возможность представилась.
Иво заметил кое-какие противоречия в ее повествовании, но не стал заострять на них внимание. Несомненно, ее прошлое было прозаичнее, чем она его изложила.
– Как далеко отсюда Урарту?
– Очень далеко. Но я не хочу туда ехать. Политическая ситуация изменилась, и моя семья не может меня принять. Я поеду с вами.
Иво пожал плечами. Он ценил ее помощь, но не представлял, куда же они смогут направиться. Прежде всего им нужно было выбраться с острова диаметром в милю, которым являлся Тир, а потом уже строить далеко идущие планы.
Они собрали столько припасов, сколько могли скрыть под просторными плащами – караваи хлеба, сушеную рыбу, маленькие кувшинчики с вином. Хозяин дома был слишком хитрым человеком, чтобы, отлучаясь надолго, оставлять дома, какие-то ценности; Иво не нашел ни золота, ни драгоценных камней. Он расспросил Айю о монетах и по ее недоуменному ответу понял, что их еще не изобрели. Торговля велась в основном через бартер, в качестве общего эквивалента все больше использовались меры драгоценных металлов, но до полной стандартизации денежного обращения было еще далеко.
Когда стемнело, Айва вывела его к границе города, где им путь преградила высокая стена. Наверху прохаживались стражники с тусклыми фонарями. Иво попытался понять, как им удается приспособить открытые масляные лампы для использования на ветру, но они так и не подошли настолько близко, чтобы он смог удовлетворить свое любопытство. Сейчас ему достаточно было знать только одно – как преодолеть стену.
Девушка, по-видимому, знала что надо делать.
– Цеха проходят под стеной, – прошептала она. – И ночью внутри никого нет.
Цеха?
Она провела его в темное здание. Иво пришлось держаться за ее руку, чтобы не потеряться, так внутри не было видно ни зги. Но это было не самым плохим. Больше всего неприятностей доставляли ему протесты органов обоняния.
Запах был ужасный – удушающее зловоние загнивающего мяса, с подобным он никогда в жизни не сталкивался. Он попытался закрыть ноздри, но от одной только мысли о том, что вся эта гадость попадет в его легкие неотфильтрованной, его чуть не стошнило.
– Что это? – прошептал он.
Она рассмеялась:
– Они не услышат нас здесь, говорите громче.
– Что это так воняет? Здесь что, кит сдох?
– А, вы имеете в виду мюрекс? Запах, конечно, сильный, но это цена, которую приходится платить за это ремесло.
Выходит, и в древние времена промышленность загрязняла атмосферу.
– Что же это.
– Мюрекс. Моллюски. Разве вы не знаете, как они их обрабатывают?
– Нет.
Сейчас его интересовало только одно, когда же они выберутся на чистый воздух.
– Ну, да, я совсем забыла. Это же их секрет. Они собирают моллюсков, разламывают раковины, извлекают мякоть и сваливают ее в большие чаны. Затем все это некоторое время гниет, пока не окрасится в желтый цвет. Для получения более темных тонов нужно выставлять чаны на солнце. Затем все фильтруется, и получается готовый продукт. Это большая индустрия, но никто за пределами Семи городов не знает секрет. Постойте, сейчас я найду вам раковину.