Расколотая бесконечность - Пирс Энтони. Страница 43

— И ты расстроен?

Стайл вздрогнул от неожиданности и заморгал. Возле фонтана стоял молодой человек. У него были косматые-рыжие волосы, на темном лице под густыми бровями горели желтые глаза, а борода и бакенбарды скорее напоминали шерсть.

— Извини, я не заметил тебя, — сказал Стайл. — Я нарушил твой покой?

— Меня заметил ты, — сказал юноша, — но не узнал в обличье волка.

Волк?

— Ты… оборотень? — поразился Стайл. — Я чужой на этой земле и многого еще не знаю.

— Речь свойственна твоя для чужеземца. Но извиняться нет тебе за что.

Речь. Внезапно Стайл вспомнил — Клип, брат Нейсы, тоже говорил на языке, напоминающем старинный. Чтобы не выделяться, Стайлу тоже придется использовать соответствующие обороты.

— Я постараюсь говорить по-твоему. И все же извинения мои принять прошу я.

— Не должен извиняться ты. Ведь здесь имеет право каждый находиться.

Даже такой, как я.

Стайл вспомнил, как Шина утверждала, что у нее нет никаких прав, потому что она сделана из металла.

— Так ты не человек. Но если полагать изгнание преступлением, то я преступник по сравнению с тобой. Я бежал из своего мира.

— Такая мысль уже пришла ко мне. С Протона ты. Но раб иль Гражданин?

— Раб, — ответил Стайл, удивившись, что оборотню известно о его мире.

Впрочем, до него ведь многие переходили с Протона на Фазу. — Оборотень, если временем свободным обладаешь, то желал бы я поговорить с тобой.

— Охотно соглашусь, но прежде должен я представиться тебе. Я — Керрелгирл, оборотень.

— Я Стайл, человек. — Стайл протянул ему руку, и тот, немного поколебавшись, пожал ее.

— Волки обычно обнюхивают друг другу хвосты при знакомстве, — извиняющимся тоном произнес Керрелгирл.

— Я должен много всего узнать о твоем мире, — сказал Стайл. — Если ты знаешь о Протоне, то ты поймешь, в каком трудном положении я оказался. Я не знаю, как попал сюда и как вернуться мне обратно, а ответ Оракула ничего не прояснил.

— Так уж изъясняется Оракул, — согласился с ним оборотень. — Я раздосадован и сам. Спросил его я, как вернуть мне свое место в моем обществе, безвинную не проливая кровь. И он ответ мне дал: «Будь предан голубому цвету». Ты можешь смысл понять подобных слов?

Стайл покачал головой.

— Нет. Я спросил его, что я должен делать, и он ответил мне: «Познай себя». Совет неплох, но мне хотелось бы услышать нечто более конкретное.

— Досадно, что и говорить, — согласился с ним Керрелгирл. — Давай пройдемся вместе мы по саду и поведем с тобою диалог.

— С превеликим наслаждением. Позволь лишь отлучиться на секунду.

Подругу лишь предупрежу я, что привела меня сюда…

— Не возражаю.

Они вместе вошли во дворец к направились в комнату, где Стайл оставил Нейсу.

Она все еще стояла возле переговорной трубы, раздумывая, какой вопрос стоит задать Оракулу. Увидев ее, Керрелгирл зарычал и тут же превратился в волка. Нейса стремительно повернулась, направив свой рог на появившегося зверя.

— Стойте! — закричал Стайл, пытаясь предотвратить насилие. — Здесь нельзя…

Волк прыгнул. Нейса сделала стремительное движение вперед. Стайл бросился им наперерез.

Все трое замерли, как на картине. Острием рога Нейса упиралась Стайлу в грудь, челюсти волка сомкнулись на его правой руке возле плеча. По обнаженному телу Стайла потекли струйки крови.

— Может, вы примете человеческий облик и принесете извинения Оракулу за ваше поведение? — сказал Стайл.

Воцарилось молчание. Затем оба существа засияли и превратились в людей. Стайл оказался между привлекательным молодым человеком и красивой девушкой. Глядя на свои кровоточащие раны, он вспомнил, что оставил свою рубашку у фонтана.

— Как я понимаю, — сказал он, — единороги и оборотни являются заклятыми врагами. Извините, я этого не знал. Но здесь не место для… гм… дружеского поединка. Пожмите друг другу руки и понюхайте хвосты, но здесь все существа должны быть в мире.

Нейса метала глазами молнии, а Керрелгирл глухо рычал. Они оба посмотрели на переговорную трубу, затем на окровавленного Стайла, а потом друг на друга.

Стайл прекрасно понимал, что видел каждый из них. Оборотень был одет в изящного покроя меховую куртку и обтягивающие рейтузы, а Нейса — в легкое черное платье, прекрасно подчеркивающее ее фигуру. Очевидно, она могла выбирать себе любую одежду, хотя ночью предпочитала появляться обнаженной. Теперь она была похожа на девушку, способную вскружить голову любому мужчине, включая Керрелгирла.

— Это нейтральная территория, — наконец произнес оборотень, — и приношу глубочайшие извинения за то, что инстинкт взял верх над моим воспитанием.

— Я тоже, — нежным голосом сказала Нейса.

— Глубоко скорблю, что из-за меня пролилась кровь невинного существа.

— Я тоже.

— Так пролей же кровь мою в ответ. — Керрелгирл протянул Стайлу свою руку. Нейса сделала то же самое.

— Ни в коем случае, — воскликнул Стайл. — Если вы оба передо мной в долгу, то я прощу вас, как только мир заключен будет между вами. Я не хочу, чтоб враждовали меж собой такие доблестные существа.

— Ничуть не трудно будет это, — пробормотал Керрелгирл. Он грациозно поклонился Нейсе. — Ты исключительно красива, единорог.

Нейса сделала реверанс, причем обнажив грудь и ноги больше, нежели того требовали приличия. Как можно подчеркнуть свои прелести с помощью одежды! Неудивительно, что Граждане на Протоне оставляли это право только за собой.

— Спасибо, волк, — поблагодарила она.

Затем она неуверенно протянула свою руку. Вместо того чтобы пожать ее, Керрелгирл поднес ее к лицу. Сначала Стайл испугался, что оборотень хотел укусить ее, но тот поцеловал Нейсе пальцы.

Облегченно вздохнув, Стайл сделал шаг вперед и взял их за руки.

— Раз мы теперь друзья, давайте будем вместе. У нас много общего. Все мы в какой-то степени изгои. Нейсу не принимают в табун из-за ее цвета…

— А что не так с ее цветом? — удивился оборотень.

— С ее цветом все в порядке. — Заметив свою рубашку возле фонтана, Стайл направился туда. — У некоторых единорогов просто дурной вкус.

Керрелгирл посмотрел на девушку.

— Действительно. Я всегда подозревал, что Главный жеребец слишком часто ударялся своим рогом о камень и слегка повредился. Пойми, единороги вовсе не в моем вкусе, но понятия физической красоты универсальны. Нейса прекрасно сложена. Будь она волчицей…

— А меня изгнали за то, — продолжал Стайл, — что я отказался выполнить волю своего хозяина. Или за то, что я отверг незаконную сделку другого Гражданина. — Обмыв водой из фонтана неглубокие раны, Стайл надел рубашку. — Могу ли я узнать, чем, оборотень, провинился ты?

— Мой род придерживается правила такого: чтоб прокормить себя, стая не должна расти, и первым с жизнью расстается самый старый. А самый старший в стае — мой родитель и бывший вожак. Убить его, затем возглавить стаю — вот что по жребию мне выпало свершить. Действительно, никто со мною в силе не сравнится средь волков. Но я родителя люблю и сделать этого не смог. Вот почему с позором изгнан я из стаи.

— Но ты поступил справедливо! — воскликнул Стайл.

— Благополучие стаи выше всякой справедливости, — хмуро ответил оборотень.

— Да, — грустно согласилась Нейса.

Они подошли к саду камней, огороженному подстриженными кустами. Нейса и Керрелгирл сели так близко друг к другу, что никто бы не заподозрил в них заклятых врагов.

— Давай поговорим мы снова о тебе, — сказал Стайлу оборотень. — Ты мало знаешь об этом мире, но это печалить тебя не должно. Вряд ли грозит тебе опасность, если единорог все время с тобой.

— И все же мне действительно угрожает опасность, — сказал Стайл. — Похоже, один из Адептов намеревается убить меня.

— Тогда надежды на спасенье нет. Единственный способ остаться в живых — избежать его колдовства. Ты должен остаться во дворце Оракула на всю оставшуюся жизнь. Навсегда.

— Я тоже так считаю, во существует обстоятельство одно. Похоже, владею колдовством я, как Адепт.