Сос по прозвищу «Веревка» - Пирс Энтони. Страница 10

Нар, досадуя на себя, что был пойман с поличным, затеял скандал:

– Ну и что же ты теперь будешь делать, птичник?

Момент был щекотливый. Взяв в руки меч, Сос не мог остаться верным клятве, хотя был уверен, что без труда разделается с этим наглецом. Но и выжидать неделями, пока не появится Сол, было невозможно.

– Из-за твоей халатности могли погибнуть дети. В палатке могла оказаться дыра, или, в конце концов, ночью появились бы землеройки. Пока мы не избавились от опасности, я ни единому человеку не позволю отлынивать от работы и подвергать риску всех.

– Каких еще опасностей! – захохотал Нар. – Хоть один из нас видел эти «полчища прожорливых малюток»?

Кое-кто улыбнулся. Сос не увидел улыбки на лице Сэва: тот предсказывал это.

– Ты заслуживаешь суда, – ровно сказал Сос. – В поединке.

Нар вытащил два своих кинжала, продолжая смеяться.

– Сейчас я вырежу из тебя большую птицу!

– Займись этим делом, Тил, – сказал Сос, поворачиваясь и собираясь уйти. Он заставил себя расслабиться, чтобы не выказать внутреннего напряжения и не прослыть трусом.

Тил выступил вперед, вынимая меч.

– Сделайте круг.

– Минуточку! – забеспокоился Нар. – Я не с тобой, я с ним собираюсь драться. Эй ты, птичий потрох!

– Ты служишь Солу, – сказал Тил, – и своей жизнью не распоряжаешься, так же как и все мы. Он назначил Соса командиром группы, а Сос выбрал меня, чтобы я занимался дисциплиной.

– Отлично! – взревел Нар, багровея сквозь бледность испуга. – Пусть твои кишки попробуют переварить вот это!

Сос не обернулся, когда раздались звуки сражения. У него не было повода гордиться собой, но другого выхода он не видел. Если этот случай послужит уроком для других, значит, он поступил правильно.

Раздался пронзительный крик, клокочущие гортанные хрипы и звук рухнувшего на землю тела. Тил подошел, стал рядом, отирая яркую кровь с меча.

– Нар был признан виновным, – произнес он тихо.

Но отчего виновным чувствовал себя Сос?

Спустя неделю ров был почти готов, команда воинов яростно пластала землю в глубине его, чтобы пущенная вода текла беспрепятственно.

– Такой ручеек не остановит этих бестий, – с сомнением заметил Сэв. – Ты ведь сам говорил, что они умеют плавать.

– Умеют, – ответил Сос и пошел смотреть за установкой зажигательных устройств. Их следовало расположить на внутренней стороне рва через каждые сто ярдов.

Тем временем особая группа сносила бочонки со спиртом со всех окрестных стоянок, и не для того, чтобы его пить. Бочонки ставились через равные промежутки вдоль линии рва.

Прошла еще неделя, а землеройки не появлялись. Воины сделали несколько боевых кругов, соорудили в центре лагеря огромную палатку из сшитых нейлоновых полотен. Спать же по-прежнему отправлялись в тесные жилища на берегу реки. Охотники сообщали, что в зону начали проникать животные: олени, дикие козы, злые кабаны, волки и лисы, и многочисленные грызуны. Мяса хватит на всех.

Тил все еще занимался дисциплиной, ограничиваясь, как правило, палицами: одного смертного приговора, к тому же сомнительной законности, им было достаточно. Но воинов раздражал – как им казалось – бесполезный труд. Они привыкли к честолюбивым поединкам, а не к этому ковырянию в грязи. И не нравилось им подчиняться приказам безоружного труса.

– Лучше бы ты сам этим занимался, – заметил раз Сэв, глядя на действия Тила. – Все понимают, что делать это необходимо, но когда это делает он, то будто сам становится командиром. Тебя и так никто не уважает, да еще эта птица…

Сэв был парень беззлобный, совершенно открытый. Обижаться на его слова было нелепо. Все верно: Сос выполнял свой замысел за счет собственной репутации, а начинать с этого было негоже. Ни один из воинов не знал обстоятельств, при которых он лишился оружия, не знал, что же привязывает его к Солу, а он не утруждал себя оправданиями.

Тил был фактическим лидером, и если Сол не вернется, вся власть перейдет к нему. Он и раньше хотел создать собственное племя, а мастерства ему не занимать. Как и Сол, он гнушался слабыми противниками и в своих походах сделал лишь единственное приобретение. Но, как и Солу, ему достало ума понять, что можно сделать с обычными людьми, имея перед собой цель. Была ли его помощь искренней? Или он выгадывал время, сплачивая вокруг себя группу?

Сос не имел права на оружие. И зависел от доброй воли Тила и собственного ума. Впереди был год службы, и он намеревался исполнить свой долг с честью. А после…

Лицо Солы виделось по ночам, волосы ее ощущал он на своем плече, чувствовал все ее тело. Но без оружия все мечты были тщетны. В действительности-то он был не менее Тила опасен для имперских замыслов Сола, ибо желал того, что могло дать лишь безоговорочное лидерство. Сола не возьмет браслет у второго воина племени, а тем более у третьего или четвертого, этого она никогда не скрывала.

Но и будь у него оружие, в круге он не одолел бы Сола, да и Тила тоже. На это было бессмысленно надеяться. И в этом смысле безоружность была ему на руку.

Наконец, землеройки явились. В середине дня они лавиной скатились с холма и устремились к защитным укреплениям лагеря. Сос чуть ли не рад был их увидеть, по крайней мере его тщательные приготовления были теперь оправданы. И судя по тому, что дикие звери возвращались в зону, землероек не было долго. А если б они не появились, – как то ни парадоксально, – нарушились бы и его планы.

– Опрокинуть бочки! – крикнул он, и воины, стоявшие около них, заученным движением вышибли пробки и принялись осторожно лить хмельное содержимое в ров.

– Женщины и дети – по палаткам!

Громко протестуя, что их лишают самого интересного, домочадцы перешли реку вброд и взобрались на склон холма.

– Оружие – к бою!

Все свободные воины сформировали цепь защиты, пристыженные размерами противника. Здесь было пятнадцать мужчин и несколько старших подростков; охотничья партия отсутствовала.

Воины у бочек закончили свою работу, не без сожаления взглянув на веселящий напиток, истраченный почем зря, и встали рядом с опущенными древками «зажигалок». Сос медлил, надеясь, что подойдут охотники. Но те не появились.

Землеройки прихлынули ко рву, закружили у его края, опасаясь незнакомого запаха. Затем прыгнули самые смелые, за ними двинулись остальные. «Интересно, – подумал вдруг Сос, – смогли бы ли они опьянеть, как человек?»

– Огонь! – скомандовал он. Барабанщик начал выбивать медленный размеренный ритм, воины одновременно подожгли запалы, отскочив назад. Это был самый болезненный момент тренировок – взрослые мужчины, танцующие под барабан.

Языки пламени взвились надо рвом, дым, смрад горящего спирта наполнили воздух. Они оказались за стеной огня, вздымавшегося полукругом. Глядя на него, «танцоры» прикрывали глаза; теперь им стало ясно, что случилось бы с теми, кто замешкался.

Сос досконально проработал этот план. По книгам он знал, что алкоголь расплывается по поверхности воды и, подожженный, горит лучше, чем на земле, где грязь или палая листва могут его поглотить. Слой воды внутри рва был для спирта отличным полем, а течение распространяло его по всей длине. Сос рад был, что оказался прав, невзирая на сомнения. Здравый смысл говорил, что вода гасит любое пламя. Странно, почему он раньше не додумался влить несколько капель спирта в воду и проверить?

Часть землероек прорвалась. Воины колотили по земле палицами и булавами, пытаясь размозжить увертливых тварей. Воздух сотрясали ругательства. Теперь на крохотных врагов никто не смотрел пренебрежительно.

Языки горящих паров сникли: спирт слишком быстро улетучивался. По сигналу Соса выкатили еще несколько бочонков из центральной палатки. Но воины не могли вылить содержимое, пока пламя не угасло вовсе, иначе они могли попасть в самое пекло, а то и разлететься на куски от взрыва бочки. Такого поворота событий Сос не предусмотрел, напор огня утих, но отдельные очаги – где горючее впиталось в землю по линии рва – остались.