Время гарпии - Пирс Энтони. Страница 52

— Можно. Ты тоже сумеешь, только надо попрактиковаться. Косто, будь добр, сорви пирог с куста и положи на стол. Нам пора подкрепиться.

Голыми костяными пальцами скелет сорвал с ветки обжигающе горячий пирог и положил его на костяной стол. Глоха, будучи поменьше и полегче, примостилась на краешке стола, по другую сторону от пирога.

— Смотри, как это делается, — молвил Трент и, ткнув палочками в пирог, ловко извлек оттуда и поднес ко рту кусочек распространявшей дразнящий запах начинки.

Глоха тоже взялась за палочки и попыталась проделать такую же процедуру. Ухватить кусочек ей удалось, но вот донести до рта — увы. Однако сдаваться девушка не собиралась — ее подстегивали и самолюбие, и голод. Несколько попыток оказались неудачными, но в конце концов она справилась с поставленной задачей.

Дело кончилось тем, что гоблинша с волшебником умяли пирог полностью. Тренту, значительно превосходившему спутницу и ростом, и весом, естественно, досталось больше, однако и Глоха наелась досыта.

Тем временем стемнело. Косто развел из не годных больше ни на что костяных обломков костер: света и тепла он давал мало, но много и не требовалось. Все были довольны тем, что имеется.

— Думаю, нам лучше заночевать здесь, — сказал Трент. — Возможно, к утру вулкан о нас забудет.

— А почему это вас так беспокоит? — спросил Косто. — Я, например, выходя из дома, делаюсь похожим на ком из пепла, так что гора попросту не обращает на меня внимания.

— Как же мы до этого не додумались! — воскликнула Глоха.

— У вас черепа забиты мозгами, поэтому там мало места для мыслей, — сочувственно промолвил скелет.

— Должно быть, ты прав, — отозвался Трен, прежде чем девушка нашлась с ответом.

— Мы, живые существа, по сравнению с вами частенько оказываемся в невыигрышном положении. Меня, например, просто удивляет твое желание заполучить душу и присоединиться к нам. Разве ты не знаешь, что это сделает тебя смертным?

— Ну, половинка души так далеко не заведет, — возразил Косто. — Душа живого человека способна к регенерации и может восстановиться из половинки до целой, но в моем случае дело будет обстоять иначе. Моя половинка просто позволит мне постоянно проживать в Ксанфе, вне тыквы. Это единственное, что мне от нее нужно.

— Может случиться, что она предложит тебе гораздо больше того, на что ты рассчитываешь, — заметил Трент.

— Тогда я вежливо откажусь от ее предложения, — отозвался Косто. — Мне требуется одно — возможность постоянного пребывания в этом мире.

Взгляды Глохи и Трента мимолетно пересеклись, и она догадалась, о чем думает волшебник. Скелет, отроду не имевший души, просто понятия не имеет о возможных последствиях одушевления. И объяснить ему, что душа может сделать его совсем другим, скорее всего невозможно.

Но тут Глоху посетила любопытная мысль.

— Косто, а как же твои близкие, жена и дети? — спросила она. — Ведь если ты сделаешься одушевленным, а они останутся бездушными, то вас ждет разлука. Разве они смогут жить здесь, не имея душ?

— Никоим образом. Однако я надеюсь, что смогу разделить свою половинку на равные доли, чтобы и Скелли, и детишкам досталось по частице. В конце концов, мы, скелеты, не отягощены плотью, и в отличие от людей нам для одушевления требуется не так уж много.

Глоха кивнула. Это был достойный ответ. Трент превратил пирожковию в одеялию, и каждый, завернувшись в сорванное одеяло, устроился в своем уголке. Завернувшись в одеяло и пристроив головку на сложенных крыльях, Глоха нашла, что на костяном полу тоже можно устроиться с удобством, однако чего-то ей недоставало. Девушка постаралась понять, чего именно: некоторое время ей пришлось гоняться за упорно ускользавшей мыслью, но она проявила упорство и ухватила-таки беглянку. Тут-то и стало ясно, что недостает ей компании крылатого гоблина.

Глоха попыталась себе его представить. Странно, но лицо и фигура мужчины ее мечты оказались точь-в-точь как у Трента. Крылатый волшебник, да и только! Девушка понимала, что это глупо, но никакой другой образ перед ее мысленным взором не представал. В итоге ее сморил сон: ей даже показалось, будто утро наступило раньше, чем закончился вечер. Встав спозаранку, Глоха расправила крылья и, повернув коленную чашечку, отворила дверь. Створка бесшумно повернулась на гладких суставах, и девушка выглянула наружу.

Окрестности устилал толстый пепельный ковер. Выглядел он по-своему прелестно: все острые углы были смягчены, все неровности сглажены. Равнина походила на всколыхнувшееся и замершее серое моря. Сама гора не ярилась и выглядела вполне мирно, над ее вершиной клубилось лишь несколько светлых облаков.

— Ваши шляпы уже готовы, — послышался позади голос Косто. Глоха встрепенулась — она и забыла, что скелеты не спят.

— Спасибо, — промолвила девушка, принимая из его рук широкополую, сплетенную из костяной соломки шляпу. Сверху она была засыпала пеплом так, что издали ее обладатель и впрямь походил на припорошенную кочку или пепельный ком.

Крылатая гоблинша ступила за костяной порог и чуть не провалилась по колено. Пришлось раскинуть крылья и пролететь над пепельным ковром к ближайшему оврагу, где Глоха занялась тем, что лучше всего делать без свидетелей. Гора никак не реагировала: то ли сработал трюк со шляпой, то ли Попа просто спал.

По возвращении к костяной хижине она приметила цепочку тянущихся к другому оврагу следов Трента. Девушка была слишком хорошо воспитана, чтобы начать строить на сей счет догадки, однако вполне вероятно, он искал уединения по тем же причинам, что и она.

Войдя в дом, Глоха увидела раскидистую конфетницу: волшебник предусмотрительно позаботился о завтраке. Мысленно поблагодарив его, она сорвала самую большую и сладкую конфету, которую с удовольствием съела.

Затем вся троица отправилась в путь. Косто в шляпе выглядел более чем потешно, поскольку любые предметы одежды не слишком хорошо гармонируют со скелетами как таковыми, но маскировка себя вполне оправдывала. Вулкан, как видно, особой наблюдательностью не отличался и путников не замечал. Вернувшись на прежнюю тропу, они снова приблизились к подножию горы: так или иначе это был единственный возможный путь. По их приближении Попа выдул несколько басовитых нот, но это вовсе не было нападением. Шляпы надежно скрывали всю троицу, а испускать газы во сне дело самое обычное. Такое случается не только с вулканами.