Заклинание для хамелеона - Пирс Энтони. Страница 44

— Поэтому я пришла сюда, в Мандению, где нет никакой магии, — закончила она. — Следовательно, нет никаких иллюзий.

Она была права. Или нет?

— Может быть, ты на самом деле так выглядишь. Я никогда не видел настоящую Ирис там, на острове.

— А как бы я попала обратно в Ксанф?

На это у Бинка ответа не было. Он взорвался: — Говори, почему ты пришла сюда? Очевидно, отсутствие магии не разрешило твою проблему!

— Ну, на это требуется время.

— Время, чтобы отменить магию.

— Конечно. Когда драконы летали над Манденией до установки Щита, требовались дни и недели, чтобы они исчезли. Может, даже больше. Волшебник Хамфри рассказывал, что есть много картин и описаний зверей Ксанфа в книгах Мандении. Манденийцы не видят больше драконов, поэтому они считают старые книги выдумкой, но это доказывает, что требуется время, чтобы рассеять магию в существе или человеке.

— Поэтому Волшебница Ирис могла бы сохранить иллюзию несколько дней, — сказал Бинк.

Она вздохнула.

— Может и так. Но я не Ирис, хотя и не возражала бы ею быть. У меня есть совершенно другие серьезные причины покинуть Ксанф.

— Да, я помню. Одна — это освободиться от магии, чем бы она ни была, а вторую ты мне не назвала...

— Полагаю, ты заслуживаешь узнать ее. Ты все равно вытянешь из меня правду тем или иным способом. Я узнала от Дии и Винни, что ты за человек, и...

— Итак, Винни убежала от дракона?

— Да, благодаря тебе. Она...

— Хамелеон, — произнес он, заметив приближающийся огонек.

Фанчен торопливо стала прятать кирпичи. На этот раз огонек приблизился к яме.

— Надеюсь, вас там внизу не затопило? — спросил голос Трента.

— В этом случае мы бы отсюда выплыли, — ответил Бинк. — Послушай, Волшебник... чем в более комфортабельные условия ты нас помещаешь, тем менее мы хотим помогать тебе.

— Я вполне сознаю это, Бинк. Я охотно предпочел бы предоставить вам уютную палатку...

— Нет.

— Бинк, мне трудно понять, почему ты так лоялен к правительству, которое столь пренебрежительно отнеслось к тебе.

— Что ты об этом знаешь?

— Мои шпионы, конечно, подслушивали ваш диалог. Но я вполне мог и сам догадаться, зная, каким старым и упрямым должен быть сейчас Король-Шторм. Магия проявляется в разнообразных формах и иногда определение ее становится весьма трудным делом...

— Ну, здесь это уже не имеет значения.

Но Волшебник настаивал, приводя свои, вполне разумные доводы против неразумных доводов Бинка.

— Может быть, ты не обладаешь магией, Бинк, хотя я думаю, что Хамфри вряд ли ошибается в подобных вещах. Но ты обладаешь другими качествами, с которыми ты стал бы превосходным гражданином Ксанфа.

— Знаешь, он прав, — вставила Фанчен. — Ты заслуживаешь лучшего.

— На чьей ты стороне? — потребовал ответа Бинк.

Она вздохнула в темноте. Голос ее прозвучал очень по-человечески. Было намного легче оценить это качество, когда он ее не видел.

— Я на твоей стороне, Бинк. Я восхищаюсь твоей лояльностью, только не совсем уверена, что Ксанф этого заслуживает.

— Тогда почему ты не скажешь ему, где находится Магический Камень... если ты знаешь это?

— Потому что, несмотря на свои недостатки, Ксанф весьма приятное местечко. Дряхлый Король не будет жить вечно. Когда он умрет, они будут вынуждены позвать Волшебника Хамфри и он сделает вещи лучше, даже если при этом и будет жаловаться на то, что зря тратит время. Может быть, вскоре родится какой-нибудь новый Волшебник, чтобы занять трон после него. Все как-нибудь утрясется. Как бывало раньше. Что Ксанфу не нужно вовсе, так это, чтобы власть в нем захватил Злой Волшебник, жестокий, который превратит всю оппозицию в брюкву.

Сверху раздался смешок Трента.

— Моя дорогая, у тебя хорошая голова и острый язычок. Вообще-то я предпочитаю превращать противников в деревья, они живут дольше брюквы. Я не надеюсь, просто ради поддержки разговора, что ты признаешь, что из меня мог бы получиться лучший правитель, чем существующий Король.

— Знаешь, он прав, — сказал Бинк, цинично улыбаясь во тьме.

— На чьей ты стороне? — в свою очередь спросила Фанчен, подражая тону, которым Бинк перед этим требовал у нее ответа.

На этот раз Трент засмеялся.

— Вы оба мне нравитесь, — сказал он. — В самом деле. Вы оба умны и верны своим принципам. Если бы только вы подарили эту принципиальность мне, я мог бы сделать вам значительные уступки. Например, я могу гарантировать вам право вето на любые трансформации, которые я делаю. Выбирайте, что хотите.

— Чтобы мы тоже отвечали за твои преступления? — спросила Фанчен. — Такой вид власти очень быстро нас испортил бы и мы ничем бы не отличались от тебя.

— Только если ваша основа не лучше моей, — указал Трент. — Если нет, то вы никогда не отличались бы от меня намного. Вы просто не попадали в нужную ситуацию. Так что лучше, если вы обнаружите это, чтобы не стать бессознательными лицемерами.

Бинк заколебался. Он промок и ему было холодно и совсем не улыбалось провести ночь в этой дыре. Сдержал бы Трент свое слово двадцать лет назад? Нет, не сдержал бы, легко нарушив его в своей погоне за властью. В этом частично заключалась причина его поражения: никто не мог доверять ему, даже его друзья.

Обещания Волшебника были бесполезны. Его логика была направлена лишь на то, чтобы заставить одного из пленников открыть расположение Магического Камня. Право вето над трансформациями? Бинк и Фанчен окажутся первыми, кого трансформируют, как только они перестанут быть нужными Злому Волшебнику.

Бинк не ответил. Фанчен тоже молчала. Через некоторое время Трент ушел.

— Итак, мы устояли перед искушением номер два, — заметила Фанчен. — Но он умный и беспринципный человек. Дальше будет труднее.

Бинк боялся, что она права.

На следующее утро наклонные солнечные лучи высушили грубые кирпичи. Они еще не были достаточно прочны, но по крайней мере, начало было положено. Фанчен разместила их в туалете так, чтобы их нельзя было заметить сверху. Она намеревалась выставить их наружу снова при полуденном солнце, если все пойдет хорошо.

Трент принес им завтрак: свежие фрукты и молоко.

— Мне не хочется говорить вам это, но мое терпение иссякает, — сказал он. — В любой момент они могут перенести Магический камень в другое место в качестве меры обычной предосторожности и тогда вашей информации будет грош цена. Если один из вас не скажет то, что мне нужно сегодня, завтра трансформирую вас обоих. Ты, Бинк, станешь василиском, а ты, Фанчен, — базилиском. Я посажу вас в одну клетку.

Бинк и Фанчен переглянулись с испугом. Василиск и базилиск — два названия одного и того же — крылатые рептилии, высиженные жабой в навозной куче из безжелткового яйца, снесенного петухом. Смрад дыхания такой рептилии так силен, что вянут растения и рассыпается камень, а один вид ее морды заставляет другие живые существа падать мертвыми. Василиск — маленький король рептилий.

В знамении Бинка хамелеон стал подобием василиска, как раз перед тем, как погиб. Сейчас о хамелеоне Бинку напомнил человек, который не мог знать о знамении, и он пригрозил Бинку трансформацией в... определенного, смерть подбиралась ближе и ближе.

— Это блеф, — сказала наконец Фанчен. — Он не сделает этого по-настоящему. Он просто старается напугать нас.

— В этом он как раз преуспевает, — пробормотал Бинк.

— Вероятно, потребуется демонстрация, — тем временем продолжал Трент. — Я никого не прошу принимать мою магию на веру, поскольку ее легко продемонстрировать. Мне необходимо регулярно тренироваться, чтобы полностью восстановить свой талант после длительного пребывания в Мандении, поэтому демонстрация меня вполне устраивает, — он щелкнул пальцами. — Дайте пленникам закончить завтрак, — велел он подошедшему охраннику, — затем вытащите их из ямы, — он ушел.

Теперь Фанчен помрачнела по другой причине.

— Он, может быть, и блефовал, но вот если они спустятся сюда... они найдут кирпичи. Это будет нашим концом.