Чужие миражи - Холмогоров Валентин. Страница 31

– Порядок.

Космос пестрел перед моим взглядом миллиардами крошечных серебристых звезд, казалось, что мы стоим на месте и стремительное движение наших кораблей выдавало лишь то, что три алые цели, отображающиеся сейчас на радаре, быстро и неумолимо приближались. Поскольку я развернул картинку во весь экран, поле моего обзора было весьма ограничено, в чем я еще раз убедился, немного повертев головой. Заметить противника я, пожалуй, смог бы, только когда он приблизится ко мне вплотную – я попросту не сумею различить вражеские истребители на фоне такого количества далеких светил. Лучшей маскировки придумать, наверное, невозможно. Потянувшись к клавиатуре, я нажал «F6», отключая интерком.

– Маша, убери детализацию. – Приказал я.

– Выполнено.

Звезды исчезли. Вместо них осталось лишь пустое черное пространство, возле границы которого по-прежнему мерцало призрачное кольцо радара. Наконец где-то вдалеке блеснула маленькая белая точка. Вторая. Третья. Ну-ка…

Нажав «F3», я изменил привычный крестик прицела на две прямоугольные скобки, навел их на едва различимые в непроглядной черноте искорки и надавил «Enter». Компьютер пискнул и передо мной появилось изображение трех кораблей противника, сопровождающееся их краткими техническими характеристиками и цифровым счетчиком, отсчитывающим стремительно сокращающееся между нами расстояние. «Esc». Мгновение поразмыслив, я снова включил внешнюю связь.

– Клара, два штурмовика класса «демон» по бокам и истребитель типа «тайфун» в центре. Дистанция полторы тысячи километров. Штурмовики я беру на себя, истребителем займешься ты. Я зайду с фланга.

– Черт, откуда…

– Позже. – Оборвал ее я и рванул истребитель вправо. Картинка плавно поплыла в сторону.

Время стерлось. Оно перестало существовать, сконцентрировавшись в черной пустоте окружающего меня пространства и бесследно растворившись в нем.

Здесь не было ни сторон света, ни расстояний – только великое ничто, простирающееся в бесконечность. Ориентироваться я мог лишь по положению собственного тела, напряженно выпрямившегося в кресле, приняв за «верх» часть игрового поля, расположенного над моей головой.

Первый «демон», видимо, успел разгадать мой маневр. Покинув строй, он взмыл ввысь и попытался спикировать на мой истребитель, поливая свою цель непрерывными потоками огня.

Не вышло.

Уклонившись с линии его атаки, я в свою очередь совершил мертвую петлю и зашел ему в хвост. «Демон» – неповоротливая машина, предназначенная для нападения на космические станции и крупные корабли, именно поэтому для очередного изменения траектории ему потребовалось несколько секунд.

Которые и решили исход схватки.

Угловатый, грубый рисунок, маячивший в перекрестье моего прицела, рассыпался миллионами уносящихся в стороны желтовато-белых точек. Я мельком взглянул на радар. Худшие мои опасения подтвердились: мы потеряли еще две машины.

С последним противником мы с Кларой расправились вместе. В попытке спасти свою жизнь пилот второго штурмовика бросил свою машину в штопор, уходя из моего поля зрения, но тут же попал под прицел истребителя Клары. В тот миг, когда выплевываемые ее пушками ярко-зеленые лучи оторвали «демону» один из двигательных понтонов, я накрыл беспорядочно кувыркающийся корабль синхронным залпом из обоих бортовых орудий.

– Возвращаемся к базе, – отрывисто скомандовала Клара и я покорно развернул свою «иглу», ориентируясь по показаниям радара.

Вот так вот и проходят захватывающие космические сражения. Грубая, примитивная графика, условные звезды-пикселы на залитом черным экране, напряжение на кончиках пальцев, надавливающих тихо щелкающие клавиши… Неужели для этого потребовался длительный, кропотливый труд сотен и тысяч людей, создававших трехмерные модели космических кораблей, рисовавших миры, звезды, планеты, выдумывавших дожди и облака, ветер и солнце, любовь и ненависть? Труд, перечеркнутый одним движением ресниц, одной быстрой, как молния, мыслью. Это игра. Я – не в ней. Она – не во мне.

Не хочу.

Просто не хочу. Пальцы сами тянутся к клавиатуре, замирают на мгновение и решительно ложатся на гладкий, теплый от недавних прикосновений пластик.

Deep. Ввод.

Сознание взрывается изнутри ослепительным вихрем миллиардов оттенков и цветов, которым люди еще не придумали название. Калейдоскоп красок подхватывает меня, словно снежинку на ветру, швыряя в бездонную пропасть, в пропасть, где нам не суждено разбиться.

Космос вновь вспыхивает перед моим взглядом серебристой звездной россыпью. Я сжимаю рукой штурвал, свободная ладонь расслаблено лежит на рычаге тяги, приборная панель таинственно светится в темноте кабины призрачным зеленоватым сиянием.

Это изумрудное свечение успокаивает меня, придает уверенности и силы. Мне нравится зеленое. Мой любимый цвет.

Вражеский истребитель, медленно вращаясь вокруг своей оси, камнем падает на спасающуюся бегством «иглу». Отблески далеких светил играют на плоскостях вспыхивающими и гаснущими бликами, хищный, вытянутый корпус чужого корабля тускло меркнет, когда его настигает тень близкой станции. Орудия этой части космической базы молчат, опасаясь попасть по своим. «Игла» затравлено меняет курс, неловко уходя от атаки, однако противник явно опытнее и быстрее. Он выправляет траекторию, стараясь выйти на дистанцию ближнего боя. Скупо и точно маневрирует, еще не догадываясь, что он уже обречен.

Чуть поворачиваю штурвал, сервоприводы пронзительно взвизгивают, наводя подвешенные под плоскостями орудия на цель. Рано. Пока еще рано. А вот теперь – в самый раз.

Четыре очереди неоново-зеленых лучей проходят мимо, ярко полыхнув в пространстве при столкновении с невидимым силовым щитом станции, по которому тут же начинает расползаться от точки каждого взрыва призрачная голубоватая окружность рассеивающейся энергии. Пятая очередь настигает «тайфун», он распухает оранжево-желтым облаком, из которого брызжут в пустоту плавящиеся обломки металла, смешиваясь с равнодушными звездами.

В то же мгновение счастливо избежавшая гибели «игла», бессильно завертевшись в пространстве, исчезает в ослепительной вспышке, и мне приходится рывком тянуть штурвал на себя, выворачивая его вправо до хруста в суставах. Резкое ускорение с чудовищной силой вдавливает меня в пилотское кресло и правая половина лица наливается свинцом, прилипая к подкладке шлема. Быстрый взгляд на приборы. На экране радара мерцают лишь три красные точки. Счет пять – четыре в нашу пользу, и это хорошо. Рядом, на схематичном изображении моего корабля мигает желтым контур моей левой турбины. А вот это уже плохо. Как только рисунок станет красным, двигатель сгорит. И мне придется выйти из боя.

– Зафиксирован перегрев левого маршевого двигателя, – раздается в моих наушниках металлический голос бортового компьютера «иглы», подтверждая отображающуюся на приборной доске визуальную информацию – система охлаждения выведена из строя.

И тут же моих ушей достигает встревоженный возглас Клары:

– Влад, у тебя «тайфун» на хвосте!

– Не могу сбросить. – Кратко отвечаю я, закладывая очередной вираж. – У меня проблемы с управлением.

– Я иду.

Истребитель действительно начинает вести себя странно. Отпускаю штурвал вниз, вытягивая сектор газа на себя до упора: звезды вращаются перед моими глазами, диковинным снегопадом текут вправо и вверх, выпущенные невидимым противником энергозаряды проходят мимо. Однако «игла» слушается руля неохотно, в ее реакциях начинает ощущаться какая-то сонная заторможенность. Выйти бы ему в хвост… Не получится. С таким управлением – точно не получится. Остается только маневрировать, спасаясь от нападающего сзади корабля.

Штурвал вниз, влево, вверх. Звезды перемещаются синхронно движениям моего истребителя, вот только «тайфун» сидит за спиной, точно приклеенный, старательно поливая меня алыми трассами концентрированной энергии. Затем позади угадывается короткая вспышка и мелькающие дорожки энерголучей перестают рассекать пустоту.