Обретение чуда - Эддингс Дэвид. Страница 37

Королева Лейла спешилась и обняла тётю Пол.

– Пожалуйста, позаботься о моём бедном муженьке, Пол, – засмеялась она, но голос дрожал. – Не позволяй этим олорнским задирам втравить его в какую-нибудь глупость.

– Конечно, Лейла, – утешила её тётя Пол.

– Ну что ты, Лейла, – сконфуженно начал Фулрах, – всё будет хорошо. Я ведь, в конце концов, взрослый человек.

Пухленькая маленькая королева вытерла глаза:

– Обещай, что будешь тепло одеваться, и не смей засиживаться всю ночь и пить с Энхегом.

– У нас серьёзное дело, Лейла, – убеждал король, – и времени на развлечения не останется.

– Знаю я Энхега, – шмыгнула носом королева; обернувшись к господину Волку, она встала на цыпочки и поцеловала его в заросшую щёку.

– Дорогой Белгарат, – попросила она, – обещай, что, когда всё это кончится, вы с Полгарой погостите у нас подольше.

– Обещаю, Лейла, – торжественно поклялся он.

– Пора, ваше величество, – поторопил Грелдик, – скоро начнётся отлив.

– О, дорогой! – всхлипнула королева, обнимая мужа и пряча лицо у него на груди.

– Ну что ты, что ты… – неловко повторял тот.

– Если ты сейчас же не уйдёшь, я разревусь прямо при всех, – пригрозила Лейла, отталкивая его.

Узкая доска, перекинутая с берега на борт, прогибалась и раскачивалась, но всем удалось благополучно перебраться на палубу. Матросы подняли якорь и сели за вёсла. Лёгкое судно рванулось вперёд, пролетев мимо грузных торговых кораблей, пришвартованных неподалёку. Королева Лейла с несчастным видом стояла на пристани в окружении высоких солдат. Несколько раз взмахнув платком, она застыла, храбро подняв подбородок.

Капитан Грелдик занял своё место у борта и сделал знак приземистому мускулистому воину, сидящему у его ног. Тот, кивнув, стащил кусок рваной парусины с высокого барабана и начал выбивать медленную ритмичную мелодию; гребцы сразу же подтянулись и заработали вёслами в такт постукиванию. Корабль вновь рванулся вперёд и вышел в открытое море.

Теперь, выйдя из спокойных вод гавани, корабль оказался в беспокойной водной пустыне. Лёгкое судёнышко швыряло с волны на волну; длинные вёсла, поднимающиеся и опускающиеся вместе с ровным гулом барабана, почти не оставляли следов на поверхности воды. Низкое зимнее небо зловеще нависло над свинцово-серой пучиной, а справа по борту тянулось покрытое снегом побережье Сендарии, выглядевшее уныло и безрадостно.

Гарион почти весь день провёл дрожа от озноба, забившись в укромное местечко около высоко изогнутого носа и мрачно уставившись в воду.

Осколки и обломки, на которые распалась его жизнь вчера ночью, беспорядочно громоздились вокруг мальчика. Сама мысль о том, что Волк оказался Белгаратом, а тётя Пол – Полгарой, представлялась полнейшим абсурдом, хотя он был убеждён: по крайней мере, часть всей истории правдива, и тётя Пол не его родственница Гарион старался не сталкиваться с ней и не хотел ни с кем разговаривать.

Ночь они провели в переполненном кубрике. Господин Волк о чём-то долго беседовал с королём Фулрахом и графом Селином. Гарион исподтишка рассматривал старика, чьи седые волосы и короткая бородка переливались серебром в тусклом свете раскачивающейся масляной лампы, подвешенной к балке. Выглядел Волк как обычно, и Гарион наконец отвернулся и заснул.

На следующий день они обогнули Сендарию и направились с попутным ветром на северо-восток. Паруса были подняты, и гребцам разрешили отдохнуть. Гарион продолжал ломать голову над своими бедами.

Шторм разразился на третий день; воздух сильно похолодал. Снасти потрескивали под намёрзшим льдом, а с неба сыпалась мокрая каша.

– Если буря не стихнет, плохо нам будет при переходе через пролив, – озабоченно заметил Бэйрек, вглядываясь в волны.

– Через пролив? – со страхом переспросил Дерник, чувствовавший себя явно не в своей тарелке. Он едва оправился от приступа морской болезни, что тем более не способствовало поднятию духа.

– Чирекский пролив, – пояснил Бэйрек, – проход шириной около лиги между северной оконечностью Сендарии и южным мысом Чирекского полуострова – рифы, водовороты, словом, не очень-то приятное место. Но не волнуйся, Дерник. Это хороший корабль, а Грелдик знает все хитрости и тайны пролива. Конечно, небольшую качку пережить придётся, но ничего с нами не случится, разве только уж очень не повезёт.

– Ничего себе утешил, – сухо заметил стоявший поблизости Силк. – Я уже три дня пытаюсь не думать о проливе.

– Неужели так плохо? – упавшим голосом спросил Дерник.

– Я специально напиваюсь до потери сознания, как только судно приближается к проливу, – заверил Силк.

– Ты должен благодарить богов за то, что пролив существует, – засмеялся Бэйрек. – По крайней мере руки империи не дотягиваются до Чирека, иначе вся Драсния была бы к этому времени толнедрийской провинцией.

– С точки зрения политики я просто восхищаюсь проливом, – заверил Силк, – но лично я был бы намного счастливее, если бы никогда вообще его не видел.

На следующий день они в ожидании отлива бросили якорь у скалистого побережья Северной Сендарии. Вскоре волны моря отхлынули и повернули в пролив, подняв уровень воды в заливе Чирека.

– Держись покрепче, Гарион, – посоветовал Бэйрек, услыхав, что Грелдик приказал поднять якорь. – Ветер попутный, так что путешествие будет интересным!

И, широко улыбаясь, устремился по узкой палубе.

Гарион знал, что делает глупость, шагая вслед за рыжебородым гигантом, но четыре дня угрюмых размышлений над казавшейся неразрешимой проблемой привели к тому, что последние остатки осторожности исчезли, сменившись воинственной беззаботностью. Сжав зубы, он схватился за ржавое железное кольцо, привинченное на носу. Расхохотавшись, Бэйрек отвесил ему крепкий удар по плечу.

– Молодец, парень, – одобрил он, – будем стоять рядом и глядеть этой чёртовой дыре прямо в глаза!

Гарион решил не отвечать.

Подхваченный волнами и попутным ветром, корабль Грелдика буквально летел через узкий проход, поскрипывая и содрогаясь Ледяная пыль обжигала лицо и слепила глаза, но Гарион не заметил ужасного водоворота в центре пролива, пока они не оказались в самой круговерти. Услышав странный рёв, мальчик протёр глаза как раз вовремя, чтобы увидеть разверзшуюся пучину.

– Что это? – прокричал он, перекрикивая шум.

– Великий Мейлстром, водоворот, – завопил в ответ Бэйрек. – Держись!

Водоворот был огромным, не меньше чем вся деревня Верхний Гральт, и обрывался почти отвесно в кипящую, заполненную туманом яму, зиявшую далеко внизу. Но почему-то, вместо того чтобы увести судно подальше от воронки, Грелдик направил его в самую середину.

– Что он делает? – вскрикнул Гарион.

– В этом весь секрет прохода через пролив, – проревел Бэйрек. – Обходим водоворот дважды, чтобы набрать скорость. Если судно не разорвёт, оно летит, как камень из пращи, и мы пройдём через рифы за Мейлстромом легко, словно рыба – Если корабль не что?..

– Иногда судно раскалывается пополам, – пояснил Бэйрек. – Не волнуйся, парень, такие вещи случаются не очень часто, а корабль Грелдика достаточно прочен.

Нос корабля угрожающе нырнул в край водоворота; гребцы лихорадочно гнули спины под бешеный стук барабана. Судно пошло на второй круг…

Ветер хлестал по лицу Гариона; мальчик из последних сил вцепился в железное кольцо, отводя глаза от бушующего ада, готового поглотить лёгкое судёнышко.

И в этот момент они вырвались на волю и ринулись, как стрела из лука, через кипящие волны. Ветер выл в снастях, и Гарион почти задыхался от его напора.

Корабль постепенно уменьшил ход, но сила инерции, набранная в Мейлстроме, была так велика, что его вынесло в спокойные воды защищённой с трёх сторон бухточки.

Бэйрек торжествующе смеялся, стряхивая солёные брызги с бороды.

– Ну, парень, что ты думаешь о проливе? Гарион, не в силах вымолвить хоть слово, пытался разжать намертво вцепившиеся в кольцо пальцы.

– Гарион! – донёсся с кормы знакомый голос.