Последняя игра - Эддингс Дэвид. Страница 8

Силк покачал головой:

– Чуть-чуть. Мы разрабатывали русла ручьев в поисках золотого песка. У нас нет оборудования для того, чтобы пробивать в скалах шахты.

– Вы никогда не разбогатеете, сидя на корточках у ручья и промывая гравий.

– Мы не сидим, мы бродим, – пожал плечами Силк. – Может быть, в один прекрасный день наткнемся на хорошую россыпь и соберем достаточно, чтобы купить какое-никакое оборудование.

– А когда-нибудь, возможно, пойдет и пивной дождь.

Силк рассмеялся.

– А не думали ли вы когда-нибудь о том, чтобы взять себе еще одного компаньона?

Силк покосился на небритого недрака.

– Вы раньше бывали там, наверху? – спросил он. Недрак кивнул:

– Достаточно часто, чтобы убедиться, что это мне не нравится. Но думаю, служба в армии понравилась бы мне гораздо меньше.

– Давайте возьмем еще выпивки и поговорим об этом, – предложил Силк.

Гарион откинулся на скамье, уперевшись плечами в грубую бревенчатую стену. Недраки уже не кажутся такими плохими, когда вы проникнете сквозь грубость их природы. Они отличаются грубой речью и несколько угрюмыми лицами, но у них, кажется, нет той ледяной враждебности к посторонним людям, которую Гарион заметил среди мергов.

Он задумался над тем, что сказал недрак по поводу королевы. Гарион быстро отбросил мысль о том, что любая королева, пребывающая в Райве, может приобрести такую власть. Оставалось тогда – только тетя Пол. Сведения недрака могли быть немного неточными, но в отсутствие Белгарата тетя Пол могла взять на себя власть, хотя это на нее не совсем похоже. Что же могло там случиться такое, что побудило ее прибегнуть к таким крайностям?

Чем ближе к вечеру, тем пьяных в таверне становилось все больше. Повсюду возникали драки – хотя они обычно сводились к тому, что их участники толкали друг друга, поскольку лишь немногие в комнате были достаточно трезвы, чтобы нанести серьезный удар. Недрак за их столом продолжал пить, и в конце концов голова у него упала на сложенные руки, и он принялся храпеть.

– Думаю, мы узнали здесь почти все, что можно, – спокойно заключил Белгарат. – Давайте смываться. Исходя из того, что рассказал наш друг, не думаю, что следует оставаться на ночь в этом городе.

Силк кивнул в знак согласия, и все трое поднялись из-за стола и стали пробираться сквозь толпу к боковой двери.

– А не хотите ли прихватить кое-какие припасы? – спросил драсниец. Белгарат покачал головой:

– У меня такое чувство, что нам следует убираться отсюда как можно скорее.

Силк бросил на него быстрый взгляд, и трое путешественников отвязали лошадей, вскочили в седла и выехали на покрытую красной грязью улицу. Они продвигались шагом, чтобы не вызывать подозрений, но Гарион ощущал острую необходимость оставить позади эту грубую, грязную деревню. В самом воздухе чувствовалась какая-то опасность, а золотистое солнце раннего вечера, казалось, было прикрыто как бы невидимой тучей. Проезжая мимо крайнего дома деревни, они услышали за спиной тревожный крик, доносившийся откуда-то из центра города. Гарион быстро обернулся и увидел десятка два всадников в красных туниках, скакавших галопом к таверне, которую путешественники только что покинули. Ярко разодетые чужаки ловко спрыгнули с лошадей и сразу же перекрыли все входы и выходы, чтобы отрезать возможные пути бегства находившимся внутри.

– Маллорийцы! – прохрипел Белгарат. – Держитесь ближе к деревьям. – И вонзил каблуки в бока лошади. Они галопом пересекли заросший сорняками и покрытый мусором пустырь, который окружал деревню, и добрались до леса. Позади не слышались крики преследователей: таверна, очевидно, содержала достаточно рыбы, чтобы наполнить сеть маллорийцев. Из безопасного убежища под раскинувшимися кронами деревьев Гарион, Силк и Белгарат наблюдали, как из таверны выводили печальную вереницу недраков, скованных вместе за лодыжки, и выстраивали их в красной уличной грязи перед бдительным оком вербовщиков из Маллории.

– Похоже, что в конце концов наш друг присоединился к армии, – заметил Силк.

– Лучше он, чем мы, – ответил Белгарат. – Мы, возможно, были бы несколько неуместны среди энгаракской орды. – Он покосился на красный диск заходящего солнца. – Давайте двигаться: до темноты у нас остается всего несколько часов. Похоже, что военная лихорадка свирепствует в округе, а я не хотел бы подхватить ее.

Недракский лес был не похож на арендийский, расположенный далеко к югу. Разница между ними сразу бросалась в глаза, и Гариону понадобилось несколько дней, чтобы осознать ее. Прежде всего, тропинки, по которым они ехали, были едва заметны и совершенно не протоптаны. В арендийском лесу следы человека виднелись повсеместно. Здесь же человек оказывался пришельцем, чуждым этому краю. Кроме того, лес в Арендии был не безграничен, а этот океан деревьев простирался до самого дальнего края континента, и стоял он так с самого начала мира.

Лес был полон жизни. Рыжевато-коричневый олень мелькал среди деревьев, огромный лохматый бизон с загнутыми черными рогами, блестевшими как оникс, пасся на полянах. Однажды тропу перед ними пересек с рычанием и ворчанием неуклюжий медведь. В подлеске суетились кролики, а серые куропатки взлетали из-под ног с хлопаньем крыльев, от которого захватывало сердце. Пруды и реки изобиловали рыбой, ондатрами, выдрами и бобрами. Однако вскоре обнаружились и более мелкие обитатели: москиты, которые были ненамного меньше воробьев, и коричневые мошки, кусавшие все, что двигалось.

Солнце вставало рано и садилось поздно, усеивая темное подножие леса пятнами золотистого света. Хотя стояла середина лета, жары не ощущалось, а воздух был насыщен ароматами, свойственными северным лесам.

С тех пор как они вступили в лес, Белгарат, казалось, совсем перестал спать. Каждый вечер, когда усталые Силк и Гарион заворачивались в шерстяные одеяла, старый чародей исчезал в тени деревьев. Однажды, проснувшись среди ночи, Гарион услышал поступь лап, легко скользивших по усеянной листьями поляне. Погружаясь снова в сон, он понял: то большой серебристый волк, которым обернулся его дед, рыскает по лесу, вынюхивая малейший намек на преследование или опасность.