Потаенный Город - Эддингс Дэвид. Страница 67

– Так тебе причиняет боль то, что все тролли в одной стае?

– Много боли, У-лав. Я не люблю, когда что-то не так, как должно быть. Я знаю Грика много снегов. В Стране Троллей его стая охотится рядом с моей стаей. Я не люблю Грика. Два последних снега я хотел убить его. Гхворг не позволит мне убить его. Это причиняет мне боль.

– Так будет не всегда, Блокв, – утешил его Улаф. – Когда мы убьем всех детей Киргона, боги вернут троллей в Страну Троллей. Тогда все будет так, как должно быть.

– Я буду рад этому. Я очень хочу убить Грика. – И с этими словами Блокв горестно заковылял вперед.

– К чему ты повел этот разговор? – спросил Тиниен.

– Пока не знаю, – честно признался Улаф. – Я пытаюсь что-то нащупать. Я знаю, что оно совсем рядом, но никак не могу ухватить его.

– Что ж, будем надеяться, что Троллям-Богам удастся сдержать человекоубийственные порывы своих детей, – с чувством заметил Тиниен.

– Троллеубийственные, – поправил Улаф.

– Что?

– Ты сказал: «человекоубийственные порывы». Блокв мечтает убить Грика. Грик – тролль. Стало быть, правильнее сказать – «троллеубийственные».

– Улаф, но это же просто игра слов!

– Ну и что? – отозвался Улаф со слегка оскорбленным видом. – Главное – правильно выразиться.

***

На следующий день, когда Афраэль вернулась из Сарны, было еще довольно рано. Небо на востоке уже осветилось бледным предвестием дня, хотя на западе еще маячила луна.

Спархоку и Ксанетии пришлось ждать не более получаса, прежде чем они услышали знакомые переливы свирели, донесшиеся из темной глубины леса.

– Быстро ты обернулась, – сказал Спархок, когда Богиня-Дитя присоединилась к ним.

– Сарна ведь не на другом конце континента, – отвечала она. – Я всех разместила. – Афраэль улыбнулась. – Вэнион просто несносен. Когда я уходила, он как раз уговаривал Сефрению лечь в постель.

– Она еще недавно была при смерти, Афраэль, – напомнил ей Спархок.

– А теперь – уже нет, и ей нужно быть на ногах и как можно больше двигаться. Отвернитесь.

Ксанетия озадаченно взглянула на Богиню-Дитя.

– Это одна из ее причуд, – пояснил Спархок. – Она не любит преображаться на глазах у людей. Не забудь на этот раз одежду, Афраэль. Не будем оскорблять чувства анары.

– Ой, Спархок, ты такой зануда. А теперь будьте добры отвернуться.

Это заняло лишь несколько мгновений.

– Все в порядке, – сказала Афраэль, и они повернулись. Спархок отметил, что богиня вновь облачилась в одеяние из белого атласа.

– Ты так прекрасна, Божественная, что немыслимо выразить сие словами, – сказала Ксанетия. Афраэль пожала плечами.

– Я много плутую. Ты доверяешь мне, анара?

– Всею своею жизнью, Божественная Афраэль.

– Спархок, я надеюсь, ты возьмешь это на заметку.

– Как ты собираешься заглушить шум своих действий, чтобы скрыть его от Заласты?

– Никак. С нами будет Ксанетия, а ее присутствие заглушит что угодно.

– Я об этом как-то не подумал, – сознался он.

– Так вот, анара, – начала объяснять Афраэль, – сейчас мы все возьмемся за руки и поднимемся в воздух. Вниз лучше не смотреть. Как только мы поднимемся над вершинами гор, мы полетим. Ты не почувствуешь ни движения, ни ветра. Просто держись за мою руку и старайся думать о чем-нибудь постороннем. Это не займет много времени. – Она прищурилась, взглянув на небо на востоке. – Пора. Я хочу добраться до Натайоса и найти укромное место, прежде чем зашевелятся солдаты Скарпы. – Афраэль протянула руки, и Спархок и Ксанетия взялись за них.

Спархок собрался с силами и смотрел, как земля стремительно уходит из-под ног, – они поднимались все выше к рассветному небу.

– Спархок, ты слишком сильно жмешь мне руку, – сказала Афраэль.

– Извини. Я еще не совсем привык. – Он поглядел на Ксанетию. Анара, охваченная сиянием, являла собой воплощение безмятежности.

– Мир прекрасен, – сказала она негромко, с оттенком удивления в голосе.

– Да, если подняться так высоко, что перестаешь замечать его уродство. – Афраэль улыбнулась. – Я часто поднимаюсь в воздух, чтобы поразмыслить о том о сем. Здесь меня уж точно никто не побеспокоит.

Она определила направление по только что взошедшему солнцу, которое стремительно поднималось все выше вместе с ними, повернулась лицом строго на юго-восток и едва заметно кивнула.

Земля под ними стремительно заскользила назад и так же стремительно уменьшалась.

– Сдается мне, сей способ странствовать весьма приятен, – заметила Ксанетия.

– Мне он всегда нравился, – согласилась Афраэль. – Это намного лучше, чем трястись на спине лошади.

Они летели на юго-восток, окутанные странной, почти чародейской тишиной.

– Арджунское море, – сказал Спархок, указывая на воду, блестевшую справа от них.

– Такое маленькое? – удивилась Ксанетия. – Мнилось мне прежде, что оно велико.

– Мы сейчас высоко, – пояснила Афраэль, – а с высоты все кажется маленьким.

Они мчались все дальше и скоро оказались над густой стеной зеленых джунглей, которые покрывали юго-восточное побережье континента.

– Сейчас мы спустимся чуть ниже, – предупредила их Афраэль. – Я определю направление по Дэле, а потом мы свернем на юго-запад, к Натайосу.

– Могут ли заметить нас с земли? – спросила Ксанетия.

– Нет – хотя это было бы забавно. Твое сияние немало озадачило бы людей. Воображаю, сколько родилось бы новых религий, если бы на земле увидели летящих в небесах ангелов. Вот и Дэла.

Портовый город походил на детскую игрушку, небрежно брошенную на краю глубокой синевы Тамульского моря. Они повернули на юго-запад, следуя вдоль береговой линии и постепенно снижаясь.

Афраэль пристально взглядывалась в колышащуюся под ними зелень джунглей.

– Вот он! – наконец с торжеством воскликнула она.

Появившийся под ними разрушенный город было бы куда труднее найти, если б северную его часть не очистили от деревьев и кустарника, безраздельно владычествовавших в руинах Натайоса. Груды серых камней на месте обрушенных зданий четко выделялись в лучах рассветного солнца, и недавно расчищенная дорога на север врезалась в зеленый лик джунглей, точно глубокий желтый шрам.

Они мягко опустились на землю – на дорогу, примерно в четверти мили к северу от развалин, и Спархок тотчас же отвел их шагов на сто от дороги, в гущу кустарника. Им владело напряженное возбуждение. Если Келтэн прав, сейчас он менее чем в миле от места, где держат в плену Элану.

– Начинай, Ксанетия, – сказала Афраэль. – Я хочу взглянуть на тебя, прежде чем ты отправишься в город. Это очень нужно, но я не хочу подвергать тебя опасности. Уверимся прежде, что никто не сможет увидеть тебя.

– Твое беспокойство более чем излишне, Божественная. За многие века мы, дэльфы, довели до совершенства сей способ укрываться от чужих глаз.

Ксанетия выпрямилась, и на ее лице появилось выражение глубокого, почти неестественного спокойствия. Ее силуэт замерцал, и радужные блики заискрились под ее простым домотканым одеянием. Фигура Ксанетии задрожала, расплылась, и очертания ее стали неясны.

А затем от нее остался лишь очерченный силуэт, сквозь который был виден ствол дерева, высившегося за ее спиной.

– Как вы делаете видимыми вещи позади вас? – с любопытством спросила Афраэль.

– Мы изгибаем направление света, Божественная. В сем и заключается суть подобной уловки. Свет обтекает нас стремительным потоком, неся с собою облики тех предметов, кои обычно мы бы заслонили собою.

– Весьма занятно, – пробормотала Афраэль. – Этот способ никогда не приходил мне в голову.

– Однако же мы должны быть настороже, – продолжала Ксанетия. – Наши тени, подобные призракам, могут предать нас.

– Этого просто избежать. Держись подальше от солнца.

Спархок старательно спрятал усмешку. Даже Богиня может порой посоветовать вопиющую глупость.

– Со всем тщанием последую я сему совету, Божественная, – глазом не моргнув ответила Ксанетия.