Скиннер - Эшер Нил. Страница 33

– А как же подсчет популяции моллюсков и молли-карпов?

– Последнюю не мешало бы сократить на одну особь.

– Ты не можешь так поступить, – заявил «морской конек». – Тебя обвинят в убийстве разумного существа третьего класса, а меня признают соучастником.

Произведя ультразвуковое сканирование внутренностей карпа, Снайпер обнаружил мозг размером с земляной орех и задумался о том, кто производил классификацию. Кроме того, содержимое желудка свидетельствовало, что карп был виновен в преступлении, которое собирался совершить он сам.

– Эта тварь пожирала своих собратьев, – сообщил он Тринадцатому.

– Таков естественный порядок. Нам запрещено в него вмешиваться.

– Да, но как Блюститель узнает, что эту тварь тоже не сожрали?

– Поймешь, если пороешься в своей бестолковой голове.

Снайпер так и поступил и скоро обнаружил микроскопический приемопередатчик, непосредственно связанный с одним из нервных центров карпа. Он выругался и использовал сканер для самодиагностики. Невероятно, но карп умудрился помять его броню.

– Снайпер… Снайпер…»

– Да слышу я тебя!

– Я должен связаться с Блюстителем. Его следует поставить в известность.

– Не глупи.

– Я должен. Передатчик на этом карпе установлен потому, что он играет важную роль в исследованиях Блюстителя. Если я ему не сообщу, у него могут возникнуть подозрения, а нам это совсем не нужно.

– Давай, подонок, стучи.

– Не говори так. Наша договоренность все еще в силе? Снайпер задумался, пытаясь найти выход, чтобы выторговать процент повыше.

– Мы так и не договорились о процентах. Пятьдесят на пятьдесят, верно?

Не услышав ответа, боевой зонд хотел было продолжить, но, почувствовав, как задрожала антенна, и ощутив незримое присутствие Блюстителя, предпочел заткнуться. В течение нескольких секунд присутствие было неясным, а сила сигнала – слабой, потом Блюститель перешел в подпространство и включил Тринадцатого в тройной канал.

– Итак, вы даже моллюсков не можете сосчитать, чтобы не попасть в беду.

– Да, вы правы, – согласился Снайпер.

– Ты, ПР-13, забыл предупредить Снайпера, как неравнодушны молли-карпы к крупным ракообразным. Это – твоя недоработка.

– Извините, – сказал Тринадцатый.

– Переместишься в следующий сектор, чтобы продолжить исследования. Можешь отправляться немедленно.

Снайпер почувствовал, как разорвался канал связи с маленьким зондом: тот улетел на восток и скоро уже находился вне диапазона ультразвукового сканирования.

– А ты, – продолжил Блюститель, – останешься на месте и будешь ждать естественного развития событий. Если этому карпу будет каким-либо образом нанесен вред из-за твоей некомпетентности, я узнаю об этом.

– Он может летать, – пробормотал боевой зонд. Молли-карп, извиваясь всем туловищем и хватаясь щупальцами за уходящее вниз дно, устремился к поверхности моря. Потом он поднялся над волнами и, опустив нос, полетел на восток со скоростью, которой никогда еще не развивали существа его вида. Возможно, поняв, что ситуация вышла из-под его контроля, он закрыл глаза и свернул щупальца.

Снайпер горько сожалел, что не может использовать свои термоядерные ускорители, но пока ему приходилось обходиться антигравитационным планированием. Пролетев сто километров, он опустил карпа в воду и произвел сканирование его организма. Перистальтические артерии сердца карпа находились в отличном состоянии, микроприемопередатчик не излучал сигналов – молли-карп только выглядел слегка потрясенным. Затем они преодолели двести километров, причем значительно быстрее. Состояние карпа не изменилось. Чертовски выносливая тварь! Очевидно, им понадобится один солстанский день или около того, чтобы достичь того, что на Спаттерджей в насмешку называлось цивилизацией.

Близился к концу очередной вечер, и Джанер не мог не удивляться спокойствию морской жизни. Чуть раньше он сказал об этом Роучу, и нечесаный низкорослый моряк посмотрел на него, как на ненормального, а затем после неловкого молчания сказал:

– Один из капитанов говорил так: «Все как на войне – долгие периоды скуки, прерываемые моментами полного ужаса». Поэтому я не стал бы называть это спокойствием.

Джанер стоял, опершись на леер, и чуть повернул голову, когда к нему подошла Эрлин. В отличие от него она не носила тепловой костюм. Он подумал о том, что, возможно, тоже откажется от своего, когда вирус еще больше овладеет его телом. Он долго изучал ее профиль и почувствовал нечто похожее на страстное желание. Эта женщина казалась ему очень привлекательной.

– Сейчас все происходит так, как раньше? – спросил он.

Эрлин бросила на него взгляд, потом снова стала смотреть на море.

– В основном.

– Судя по тому, что говорила ты и другие члены команды, здесь уже долгое время практически ничего не меняется. – Он кивнул в сторону Рона. – Возможно, они этому причиной.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, они являются здесь полновластными правителями, пусть неофициально, поэтому приходит в голову мысль о том, что они не хотят перемен, даже не сознавая это.

– Может быть, ты прав, – согласилась женщина.

– Я в этом почти не сомневаюсь.

Джанер ощущал необыкновенное спокойствие, почти не замечая лязга и скрипа механизмов судна.

– Ты была здесь достаточно долго, верно? – спросил он через некоторое время.

– Восемьдесят лет, может быть, чуть больше или меньше. Некоторые из них я почти не помню. Полагаю, так и должно быть, если почти ничего не происходит.

– А что было, когда ты впервые оказалась здесь и открыла вирус… увидела странную, если не сказать больше, обстановку?

Выражение тревоги появилось на лице Эрлин, и она посмотрела на Джанера оценивающим взглядом.

– Тогда происходили очень странные события, но это было так давно, что я иногда не могу понять, не подшучивает ли надо мной память. – Она поежилась, словно только сейчас почувствовала холод.

– Не останавливайся, ты должна мне все рассказать. Женщина долго смотрела на него, и ее лицо стало жестким.

– Почему я должна тебе все рассказать? Джанер выдержал ее взгляд.

– Потому что мы похожи. Мы оба подошли к тому возрасту, когда человек невольно задумывается, почему следует продолжать.

Напряженность на лице Эрлин сменилась улыбкой.

– Ты безнадежно самонадеянный человек, Джанер Корд Андерс.

– Да, и поэтому буду жить дальше. Расскажи мне.

Она оперлась на леер и стала смотреть на море.

– Я была очень молода, когда оказалась здесь, полна энтузиазма, любопытна, уверена в том, что моя жизнь будет полна великих свершений.

– Так и произошло, – заметил Джанер.

– Можно поспорить. – Немного помолчав, женщина продолжила: – Увидев схватку между Домби и Форламом, ты начал понимать этот мир, верно?

– Да.

– Ну, скажем так, что для меня откровение было более… шокирующим. Я провела на борту «Странника» всего несколько дней. Меня доставили на судно из Купола на антигравитационном аппарате. Я не видела ни одного паруса, потому что на судне его не было. Амбел, Пек и Энн отправились на какой-то маленький островок, чтобы добыть немного свежего мяса для его приманки. На Пека напала пиявка, и я, конечно, была поражена, увидев, как Амбел принялся топтать пиявку, пока та не выплюнула откушенный кусок мяса, а Пек просто приложил его к ране.

– И все? – спросил Джанер. Эрлин посмотрела на него.

– Это лишь разожгло мое любопытство, и я начала исследования. Я брала анализы, записывала показания и постепенно начинала понимать, что основой экологии этой планеты являлись пиявки. Я пыталась взять анализы у Амбела… впрочем, я уже говорила об этом.

– В его тела не было крови, – кивнул Джанер, – только волокна.

– Я не могла взять анализ, даже вскрыв его руку скальпелем. Как бы то ни было, мы продолжили плавание с парусом на мачте, на палубу постоянно прыгали моллюски-лягушки, пытавшиеся откусить от меня кусок, и я уже начинала понимать суть происходившего, хотя представления не имела, до каких крайностей может дойти ситуация. – Она снова посмотрела на Джанера. – Ты слышал о Скиннере?