Скиннер - Эшер Нил. Страница 43
Он старался держаться на расстоянии, но иногда, особенно ночью, подлетал близко и вслушивался в звуки, при помощи которых люди общались между собой. Он быстро понял, что звуки были языком, аналогичным языку парусов, и стал запоминать слова. Для того чтобы узнать значения слов, понадобилось значительно больше времени, почти один человеческий век, но и после этого он с трудом понимал, что для описания ветра людьми используется лишь несколько слов. А что касалось имен…
Когда Обманщик увидел дрейфующее судно без обычного тканевого паруса, он мгновенно понял, какие возможности открываются перед ним. Сев на реи и посмотрев сверху вниз на удивленных моряков, он сказал тогда: «Я – Ловец ветра». Так все и началось. Скоро к нему присоединились другие паруса – заниматься этим оказалось значительно интереснее, чем сидеть на скале и постоянно обсуждать погоду. Они, в отличие от самого первого Ловца ветра, не сразу уяснили идею, что каждая личность может иметь индивидуальное имя, а когда уяснили, уже установилась традиция – называть все паруса одинаково. Эту традицию нарушил самый первый Ловец, изменив свое имя на Обманщика ветра. Впрочем, он всегда первым нарушал традиции.
Вернувшись из воспоминаний в реальность, парус открыл через стимулятор канал связи, установленный еще ночью, и сразу же получил сообщение:
«Все так же торгуешь памятниками культуры?»
«Ты еще там?» – спросил парус, по-прежнему испытывая трудности в общении и не раскрывая рта.
«Мне никуда не деться, пока эта поганая рыба не надумает опорожнить кишечник», – услышал он раздраженный голос Снайпера.
«Значит, ты не контролируешь этого безумного карпа?»
«Нет, пока подзаряжаюсь, чтобы подготовиться к выходу на свободу. Этот молли несколько сбит с толку, ему вдруг приспичило поплавать рядом с судном. В принципе понятно, он так далеко от дома. Скажи, сколько Блюститель платит за твои услуги?»
«Тысячу в день».
«Я так и думал. Но что ты надеешься увидеть на этом судне?»
«Ничего особенного. Я просто проголодался и устал. Решил остановиться. Чем дольше здесь нахожусь, тем больше денег получу. Полечу дальше, если Блюститель прикажет. Не вижу смысла слишком стараться».
«Нравится получать зарплату, верно? Тебе никогда не приходило в голову, что несколько кусков мяса – слишком низкая оплата работы парусом? Если бы тебя не было, им понадобился бы дополнительный парус, такелаж и матросы».»
Обманщик заморгал и осмотрел «Странника». Борис стоял у руля и управлял судном, а остальные занимались какими-то пустяками. Да, на протяжении веков он видел, как изменяется конструкция судов хуперов, но до этого момента считал, что они нужны лишь для более удобного размещения его собратьев. Только сейчас парус с удивлением понял, что преимущества были несколько односторонними. Через стимулятор он получил доступ к текстовому файлу, описывающему суда хуперов и методы их использования.
«Члены команды получают процент от прибыли».
«Парус тоже может потребовать свою долю. Правда, скорее всего, ему придется оставаться на судне до окончания плаванья».
Снайпер передал ему адрес одного сайта, и Обманщик с интересом изучил образцы договоров о найме. Когда он перестанет работать на Блюстителя, то изменит ситуацию коренным образом.
Рана на бедре уже беспокоила ее значительно меньше, чем последствия выстрела из электрошокового пистолета. Раздвинув обгоревшую ткань брюк, Олиан увидела, что она уже затягивается розовой рубцовой тканью. Батианцы и Фриск были настолько уверены в себе, что забыли, что их противник – тоже хупер, причем проживший в этом качестве достаточное количество лет. Если бы она была обычным человеком, Сван едва ли почувствовала бы ее удары – батианцы славились крайней выносливостью и стойкостью.
Как бы то ни было, ей удалось выжить. Давно стихли звуки взрывов, а также душераздирающий вой уничтожаемого домашнего компьютера. Они, конечно, пытались взорвать или разрезать дверь, но Тай знала, что ей ничего не угрожало, после того как дверь закрылась. Для разрушения метрового слоя материала, до сих пор называемого просто «прадорской броней» и являвшегося сверхпроводящим и крайне ударопрочным экзотическим металлом, применение которого являлось одной из причин, по которым древняя война продолжалась так долго, требовалось такое количество энергии, что это не могло не привлечь внимание Блюстителя. Фриск не осмелится так рисковать. Между прочим, эта тварь даже не смогла понять, зачем ей понадобился такой непроницаемый сейф, потому что не знала, что в нем хранится. Тай схватилась за край одного похожего на гроб ящика и с трудом встала на ноги, затем приложила ладонь к запору на верхней поверхности.
– Открыть просмотровую панель.
Прямоугольное окно на хромированной крышке стало прозрачным. Никаких картин внутри не было.
– Я правильно передала все черты твоего лица.
Олиан пристально смотрела на лежавшего в гробу Дэвида Гренанта. Затем, легонько ударив пальцем, включила сенсорный пульт управления и стала изучать показания приборов. Система питания работала бесперебойно, содержание «интертокса» поддерживалось на должном уровне – в таких условиях пленник мог существовать вечно. Она нажала клавиши в последовательности, которую использовала крайне редко, и стала ждать. Через минуту лицо Гренанта задергалось, потом открылись глаза. Несколько секунд он явно не мог понять, где находится, потом стал трясти и крутить головой. Она и раньше замечала, что ему требовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, какая судьба ему уготована. Женщина спокойно наблюдала, как открывается его рот в беззвучном крике, как запотевает окно от его дыхания. Заточение Гренанта было одним из самых ужасных наказаний, рожденных богатым воображением Фрэнсиса Койана, и Тай не собиралась ничего менять – в конце концов так создавалась история. Она нажала на кнопки в обратной последовательности, пленник постепенно успокоился и закрыл глаза.
Если ее план, осуществляемый в течение столь долгих лет, достигнет желанной цели и она откроет музей на Земле, этот экспонат станет основой ее богатства. Женщина улыбнулась, потом вдохнула носом воздух. Сначала ей следовало выбраться отсюда, прежде чем воздух, больше не возобновляемый домашним компьютером, станет совсем плохим.
Хромая, она подошла к пульту управления дверью и замерла в нерешительности. Невозможно было предугадать, что ждет ее, – Фриск могла оставаться в доме, хотя прошло уже несколько часов. Тай медлила, и вдруг индикатор на пульте управления мигнул и, щелкнув, замок начал открываться. Она не прикасалась к пульту! Тай в ужасе уставилась на дверь – закрыть ее можно было только из полностью открытого положения.
Гренант! Она проковыляла к гробу и приложила ладонь к датчику замка.
– Открыть!
Черные линии разделили на четверти крышку ящика, потом эти четверти начали медленно расходиться. Гренант лежал в одежде, скрюченные пальцы застыли над грудью, там, где он пытался царапать крышку. На бедре висела пустая кобура. Проклятье! Она совсем забыла, что его оружие – у выставленной в зале музея скульптуры. Тай боялась поднять голову и посмотреть на полностью открывшуюся дверь.
– Кажется, вам советовали убраться отсюда, – услышала она раздраженный голос.
Олиан долго смотрела на развалины, в которые Фриск и батианцы превратили ее дом, потом перевела взгляд на существо в дверном проеме – моллюска в раковине цвета железа, длиной около полуметра.
Моллюск открыл створки, между которыми замерцали зеленые огоньки, и заговорил:
– Тебе повезло – ты осталась жива. А кто твой друг?
– А ты кто такой? – спросила Тай, хлопнув ладонью по датчику замка гроба.
– Я – ПР-12, меня обычно посылают убирать дерьмо за людьми, – сообщил ей железный моллюск. – А здесь я вижу много дерьма. Может быть, хочешь сообщить через меня обо всем Блюстителю?
– Закрыть.
Женщина посмотрела, как выполняется команда, и только после этого отошла от ящика-гроба. Когда она приблизилась к двери, зонд отлетел и завис в центре комнаты. Коснувшись ладонью пульта, Тай закрыла сейф и стала осматривать разгромленную комнату. Это был обычный вандализм – словно некто, вооруженный газовым импульсным пистолетом, сошел с ума. Вся мебель была сожжена, даже пол и потолок обуглились, все шкафы разбиты. Везде валялись и уже сгоревшие, и еще тлеющие книги; компьютерный пульт представлял собой полностью выгоревшие обломки.