Мексиканские ночи - Эмар Густав. Страница 12

Звали мажордома Лео Карраль. Он сразу почувствовал симпатию к молодому французу, чья неистощимая веселость и щедрость тронули его сердце.

Он охотно обучал графа искусству верховой езды, пытаясь сделать из него истинного hombre de la cavallo и первоклассного ginete. И очень скоро это ему удалось.

Кроме того, мажордом научил графа носить мексиканский костюм, удобный и весьма элегантный.

Мало-помалу дон Андрес де ля Крус пришел к выводу, что граф собирается обосноваться в Мексике, и завел с ним разговор о женитьбе, уже в который раз.

Но граф снова уклонился от этой щекотливой темы. И дон Андрес, обескураженный, ушел, бормоча себе под нос:

— Надо же нам когда-нибудь объясниться! Однажды, когда граф читал допоздна и уже собирался закрыть книгу, ему показалось, будто тень промелькнула за стеклянной дверью, выходившей в сад.

Была глубокая ночь, все обитатели гасиенды давно уже спали. Кому же это вздумалось так поздно гулять?

Не отдавая себе отчета в своих действиях, граф взял два шестиствольных револьвера и, тихо открыв дверь, выскользнул в сад. Ночь выдалась лунная, и было светло как днем.

Граф редко выходил в сад и остановился в нерешительности, не зная, по какой из аллей пойти.

Может быть, он принял за тень человека колеблемую ветром ветку? Но тут насмешливая улыбка тронула его губы, и он, вместо того, чтобы углубиться в сад, осторожно пошел вдоль живой изгороди и через несколько минут остановился, чтобы оглядеться.

— Я не ошибся, — прошептал он. — Это именно здесь.

Он тихонько раздвинул ветви и с трудом сдержал готовый вырваться крик удивления.

Он находился прямо против окна доньи Долорес. У окна стоял мужчина, с которым донья Долорес разговаривала. Меньше двух шагов отделяло графа от беседующих, но незнакомец стоял спиной и лица его не было видно. К тому же он был укутан плащом.

«Значит, — прошептал граф, — я был прав. У нее есть возлюбленный.»

Это открытие задело его самолюбие, но все же он радовался, что узнал правду. Упрекая себя в неделикатности, граф, побуждаемый не то досадой, не то ревностью, прислушался. Кое-что можно было разобрать.

— Боже мой! — с волнением произнесла девушка. — Я умираю от страха, мой друг, когда не вижу вас несколько дней. Мне страшно. Как бы не случилось несчастье. Долго еще я должна оставаться здесь?

— Надеюсь, недолго, — ответил незнакомец. — А он как ведет себя?

— Все такой же мрачный, — ответила девушка.

— Он дома?

— Дома.

— А француз как?

«Интересно, — прошептал граф, — что думают обо мне».

— Это прекрасный молодой человек, — прошептала девушка. — Уже несколько дней он грустит.

«Бедное дитя, — произнес граф, — она заметила, что я печален. Но я и не скрываю этого. А где доказательства, что человек, который пришел к ней, возлюбленный?»

Поглощенный своими мыслями, граф многое пропустил из разговора, а потом услышал, как донья Долорес сказала:

— Я выполню вашу просьбу, но разве это так уж необходимо?

— Да, Долорес.

«Черт возьми, — прошептал граф. — Он называет ее просто по имени.»

— Мне пора, — сказал незнакомец, надвинул на глаза шляпу, и удалился. Когда он проходил мимо графа, ветка сбила с его головы шляпу, луч луны упал на лицо и граф сразу его узнал.

— Оливье! — прошептал он. — Так вот, кто ее возлюбленный!

Это открытие поразило графа, и он вернулся к себе, шатаясь, как пьяный.

Молодой человек бросился на постель, но уснуть не мог. Каких только планов он не строил! Но к утру возбуждение сменилось усталостью.

— Прежде чем решиться на что-нибудь, — сказал он себе, — я должен с ней объясниться. Я не люблю ее, но тут задета моя честь, и она должна знать, что мне все известно. Сегодня же постараюсь поговорить с ней.

Приняв решение, граф успокоился и уснул, а когда проснулся, увидел Рембо с письмом в руке.

— Что это? — спросил граф.

— Письмо для господина!

— Из Франции? — воскликнул граф.

— Нет. Его передала служанка доньи Долорес де ля Крус и попросила передать господину графу, как только он проснется.

— Странно, — прошептал молодой человек, внимательно рассматривая послание. — Оно и в самом деле адресовано мне. — Он вскрыл конверт.

В письме было всего несколько строк:

«Донья Долорес де ля Крус настоятельно просит Людовика де ля Соль переговорить с ней по очень важному делу сегодня в три часа донья Долорес будет ждать графа в своей комнате».

— Ничего не понимаю! — вскричал граф. — Но может быть, это и к лучшему, что предложение исходит от нее.