Новая Бразилия - Эмар Густав. Страница 2

Капитан Гриффит, как я уже говорил раньше, был человек ученый и весьма сведущий во многом. Он поспешил немедленно повернуть на другой галс и, когда мы удалились от того места на несколько миль, полетев на всех парусах от , грозившей нашему судну опасности, пояснил нам, что мы находимся в Саргассовом море — той части океана, где Христофор Колумб чуть не погубил все свои суда.

Я был еще очень молод в то время, но факт этот сильно врезался в мою память.

Однажды, под утро, когда я еще спал, меня разбудил доктор Лежандр, сказав мне:

— Идите взглянуть на море!

Я вскочил и пошел за ним.

Кругом в громадном пространстве все море было покрыто большими клубами морских трав и водорослей, раскачиваемых волнами в ту и другую сторону.

— Здесь, в этих странах, постоянно наблюдается это явление! — сказал подошедший к нам капитан.

— Чему же вы приписываете это скопление плавучих трав? — спросил я его.

— Мы окружены здесь островами со всех сторон, — сказал он, — Гольфстрим, омывающий Америку, относит сюда травы и водоросли Миссисипи, которые и скапливаются здесь.

Я недоверчиво покачал головой.

— По-моему, это не совсем так!.. Ну, а вы какого мнения об этом? — осведомился я у доктора.

— Право, не знаю, но очень хотел бы знать! — сказал он.

Капитан отошел в сторону, чтобы сделать какое-то распоряжение.

— Думаю, что сумею удовлетворить ваше желание, — продолжал я. — Пойдемте в кают-компанию!

Доктор последовал за мной. Я принес из своей каюты моего возлюбленного Руазеля — «Атланты» — и прочел ему вполголоса, на странице тридцать второй, следующий параграф:

— «…Гибель Атлантиды, свершившаяся так внезапно, по-видимому, все еще продолжается, и дно морское подвергается постоянным изменениям. Не только травы стали теперь встречаться не в прежнем? изобилии, но и на морских картах шестнадцатого и семнадцатого столетий нанесена между Бермудскими и Азорскими островами целая гряда подводных скал и рифов, коих современные мореплаватели никак не могли отыскать. То же самое наблюдается и между островами Зеленого Мыса и Антильскими. Эти две подводные гряды резко обозначали на подводных картах пределы Саргассова моря…»

А на странице тридцать седьмой я прочел следующее:

— «Тысячи различных достоверных фактов свидетельствуют о том, что Атлантида была крупным материком, погружение которого в море произошло в сравнительно недавнее время, а мы уже показали выше, что даже если бы этих доказательств и не существовало, то все-таки мы были бы вынуждены прийти к заключению, что существовавший некогда материк исчез без следа для того, чтобы в свою очередь объяснить бесследное исчезновение тропической флоры и фауны…»

«Итак, мы имеем перед собой несомненный факт; сравнительное исследование преданий и памятников древности Нового и Старого Света приведет нас к тому же заключению. Мы увидим, что то сходство, какое встречается в догматах различных религий древних народов, весьма и весьма отдаленных друг от друга, так велико, что ставит нас в необходимость приписать этим народам одно общее происхождение — одну общую исходную точку, которой по необходимости является Саргассово море…»

— Ну что, довольны вы? — спросил я доктора.

— Конечно!

— Ну, так выслушайте еще это предание, дошедшее до нас благодаря Платону и бросающее яркий свет на этот вопрос. Руазель приводит нам текст Платона на двадцать четвертой

странице своей прекрасной книги. Вот он дословно, этот текст:

«Однажды, когда Солон беседовал со жрецами Саиса об истории древних народов, один из них сказал ему: «О Солон, вы, греки, всегда будете и останетесь детьми! Из вас нет ни одного, который не был бы новичком в науках древности; вам даже неизвестно, что совершило то поколение героев, слабым и жалким потомством которого вы являетесь…

То, о чем я рассказываю, случилось девять тысяч лет тому назад.

Наши летописи повествуют о том, что страна ваша сумела отстоять себя и воспротивиться нашествию сильного и могущественного народа, вышедшего из Атлантического океана и подчинившего себе часть Европы. В то время море это было еще доступно для мореплавателей. У берегов его был остров, как раз против устья, которое вы называете Геркулесовыми Столбами. Говорят, что с этого острова, более обширного, чем Лидия и вся Азия, взятые вместе, было трудно добраться до материка.

В этой Атлантиде были цари — могучие, славные своими доблестями и подвигами; им были подвластны не только все прилегающие острова, но и часть материка; кроме того, они владели и Лидией вплоть до Египта, а со стороны Европы — вплоть до древней Тосканы… Но случились ужасные землетрясения, страшные наводнения, — ив одни сутки вся Атлантида исчезла, поглощенная морем…»

— Все это очень интересно, — заметил доктор, — следовало бы прочитать все! Очевидно, современная наука идет вперед гигантскими шагами и попирает бесповоротно прежние верования и заблуждения. Главным образом, я считаю, мы обязаны геологии — этой столь юной, еще так недавно народившейся науке — всеми этими драгоценными вкладами в область человеческих знаний.

На этом наш разговор прервался.

Один из служащих компании «Товарищество Грузовщиков», отправившийся вместе со мной из Гавра, должен был расстаться с нами на Тенерифе. Звали его господин Жено. Мы одновременно с ним выехали из Парижа, и за все время пребывания его на судне он был одним из самых милых и приятных спутников, так что все очень сожалели, когда он на Тенерифе покинул нас.

Этот господин Жено дал мне к одному из своих приятелей в Рио-де-Жанейро записку, которая принесла мне большую пользу.

«Ла-Портенья» шла ходко. Сперва мы увидели в туманном ореоле прозрачных облаков пик Тенерифе; вначале он был едва различим, но вскоре можно было ясно видеть его даже без помощи подзорной трубы, а на следующее утро мы уже стояли на рейде Тенерифе.

Это самый большой из группы Канарских островов, принадлежащих испанцам. Собственно говоря, это африканский остров. Торговлю он ведет довольно оживленную, главным образом благодаря удобному расположению своего порта, а следовательно, и проплывающим судам, которые сюда заходят.

Рейд здесь превосходный, вид с моря поразительный, но едва только вы ступите на берег, как впечатление тут же меняется.

Весь город и его столь удобная гавань, окруженная молом, находятся в запустении. Мол почти совсем развалился и представляет собой груду развалин. Улицы, хотя и широкие и прекрасно спланированные, содержатся в такой грязи и неряшливости, что город производит отвратительное впечатление.

Зловоние улиц доводило меня до крайне болезненного состояния; впрочем, доктор Лежандр предупреждал меня об этом, так что я получил только то, что должен был ожидать, отправляясь на берег.

Тем не менее, вернувшись на судно, я с наслаждением любовался восхитительной панорамой острова с величественным пиком, достигающим трех тысяч семисот метров высоты.

Я слышал, что внутри остров лесист и представляет собой прекраснейшее местоположение.

В шесть часов капитан и пассажиры, сходившие на берег, вернулись на судно, а в восемь «Ла-Портенья» стала под паруса и пошла в Рио-де-Жанейро.