Поклонники змей - Эмар Густав. Страница 11

Минут через пять вся плантация поднялась на ноги; негры, белые и мулаты, вооружившись впопыхах, чем попало: ружьями, топорами, саблями, револьверами, выбегали из своих хижин и устремлялись на поиски убийц, так как предполагали, что их было несколько. (Один человек не мог бы так свободно проникнуть в дом, который охраняло десятка два смелых, хорошо вооруженных людей. )

Прибежал на общий шум и француз-путешественник.

— Что здесь произошло? — вскричал он, подбегая к молодой девушке, лежавшей все еще без чувств на руках г. де-Бирага, — бедное дитя, она умерла?

— Надеюсь, что нет, — печально отвечал молодой человек, — но, во всяком случае, она тяжело ранена. Помогите, пожалуйста, перенести ее в спальню!

Француз молча поклонился и помог г, де-Бирагу перенести его драгоценную ношу в спальню, где служанки ломали себе руки в отчаянии, при виде безнадежного (как им казалось) состояния своей обожаемой госпожи.

Вдруг извне раздались неистовые крики; двое мужчин взглянули друг на друга с изумлением, смешанным с ужасом. В это мгновение дверь распахнулась, — и в спальню ворвалась молодая женщина, бледная, растрепанная, полуодетая. Это была Марта, старшая сестра Анжелы и Жозефа Колета, супруга г. Дювошель. Ее лицо было искажено невыразимым отчаянием, глаза горели, как в лихорадке, руки судорожно сжимали кусок голубоватой ткани. С виска и с руки струилась кровь; казалось, она помешалась.

— Дочь моя, дочь моя! — кричала она хриплым голосом. — Отдайте мне мою дочь! Мария! Мария! Где она? Вы видели ее! — быстро обратилась она к г. де-Бирагу, с силой хватая его за руку, — отдайте мне ее! Слышите ли вы? Где она? Да говорите же! — Потом, не дожидаясь ответа от молодого человека, она забегала по комнатам, как разъяренная львица, опрокидывая все, на что натыкалась, встречное и беспрестанно повторяя: — «Дочь моя, Мария! О, я найду ее». Вдруг она остановилась, бросила вокруг себя дикий взгляд, схватилась обеими руками за пылавшую грудь и испустила мучительный протяжный стон. Лицо ее исказилось еще более, смертельная бледность покрыла его и, как подкошенная, она стала падать навзничь. Не подбеги к ней вовремя присутствовавшие при этой тяжелой сцене, она непременно разбила бы себе череп о паркет.

— Займитесь своей невестой, — тихо проговорил француз молодому человеку, — а я попытаюсь спасти эту несчастную молодую женщину.

— Боже мой, — вскричал г. де-Бираг, — какая ужасная ночь! Разве Марию похитили?

— Да, — отвечали несколько испуганных слуг, — мы везде искали ее, бедный ребенок исчез.

Это известие произвело ужасное впечатление на всех присутствующих. Г. де-Бираг побледнел.

— Неужели мы возвращаемся к мрачным дням восстания негров? — пробормотал он, как бы разговаривая сам с собой. Между тем, по указаниям француза, имевшего кое-какие сведения по медицине, обеим дамам была сделана перевязка. Мало-помалу в доме стали успокаиваться. Испуганные дрожащие слуги стали приходить в себя, как вдруг снаружи послышался новый шум, — и в дом внезапно вошло человек двенадцать черных служителей. Предчувствуя новое несчастье, оба француза бросились к ним навстречу. В это время четверо из новоприбывших внесли на ковре человека, по-видимому, без признаков жизни.

— Колет? — вскричал француз.

— Умер! — с ужасом проговорил господин де-Бираг.

— Нет, господин, — обратился к нему негр с добрым лицом, лет 23-25, по имени Люсьен Дорнес, который был секретарем плантатора. — Благодаря Богу, он еще жив!

Господин де Бираг, знавший, что этот человек был предан плантатору, вздохнул спокойнее.

— Что же, он ранен? — спросил он.

— Не знаю. Думаю, что он лишился чувств. Он разбился при падении.

— Как же это случилось?

— Не знаю, господин. Я выбежал вместе с товарищами на звук выстрела, как вдруг в конце тамариндовой аллеи увидел всадника, удаляющегося галопом. Я бросился в погоню за всадником, но вдруг споткнулся обо что-то и упал. Поднявшись на ноги, я заметил около себя неподвижное распростертое тело. На мой зов поспешило несколько товарищей, некоторые из них также споткнулись и упали. Оказалось, что через аллею была протянута веревка, на высоте в пол-аршина от земли, а за нею были набросаны камни.

— Какой дьявольский умысел!

— Да, только чудом мы не разбились об эти камни.

— Их, кажется вчера не было?

— Ловушка была поставлена где-то в 2 часа утра, — с живостью ответил молодой секретарь, — так как я ровно в полночь возвращался домой по этой дороге из Леогана, куда меня посылал господин Жозеф Колет, и проехал по ней свободно.

— Да, я помню, Жозеф Колет и несколько слуг, мы также возвращались около часа ночи, и не наткнулись ни на какое препятствие. Продолжайте, однако! — заметил господин де-Бираг обращаясь к секретарю.

— Я сначала пытался разобраться в причине своего падения, — проговорил тот, — потом обратил внимание на тело. Оказалось, что это был мой господин. Голова его лежала на камне. К счастью, он упал так, что шляпа значительно ослабила удар; но, все-таки, последний был так силен, что лишил его сознания, Господин Жозеф Колет держал в своих руках разряженные пистолеты и лужа крови, которую я обнаружил в кустах в нескольких метрах, доказала, что пули его достигли цели, и что один из убийц убит.

— Один из убийц! Стало быть, вы предполагаете, что их было несколько?

— Уверен в этом!

Приложив палец, он прибавил, понизив голос до шепота:

— Будем благоразумны, кто знает, не подслушивает ли кто-нибудь нас?

— Понимаю, — проговорил господин де-Бираг, пожимая ему руку. — Вам известно что-нибудь?

— Нет но я многое подозреваю!

— Преданы ли вы своему господину?

— На жизнь и на смерть!

— Могу ли я рассчитывать на вас?

— Вполне!

После этого господин де-Бираг покинул секретаря и подошел к французу, исполняющему обязанности хирурга около двух дам.

— Скажите пожалуйста, — проговорил он. — Можно ли возвратить моего друга к жизни?

— Я думаю. Стоит только разжать ему зубы и влить несколько капель какого-нибудь вина, растереть его — и он очнется.

— Хорошо! Это сейчас будет исполнено! — и, повернувшись к секретарю, господин де-Бираг попросил.