Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен. Страница 62

До путешественников донесся слабый свистящий шум.

– Да, – тихо произнес Крокус, – мне кажется, это не обычный шторм.

Настроение юноши с самого утра оставалось подавленным: Моби вновь бесследно исчез. Над животным возобладали дикие инстинкты, и Скрипач догадывался, что они его больше никогда уже не увидят.

– Когда я ранее слышал упоминания о Вихре, – продолжил разговор Дару, – мне казалось, что люди говорят о нем… как-то… фигурально, что ли. Он представлялся мне просто порождением человеческих страхов. Скажи мне, неужели прямо сейчас мы стали свидетелями реального Вихря – настоящей ярости богов?

Его перебила Апсала:

– А я вообще не понимаю, как восстание может подняться в самом центре подобного бедлама? В такую бурю мне даже страшно открыть глаза, а уж организовывать огромное войско, строить его в стройные ряды… Единственным разумным объяснением мне кажется предположение, что за этой бурлящей стеной – тишь да гладь.

– Хотелось бы верить, – заключил Крокус.

– У нас все равно нет иного выбора, – глухо произнес Скрипач. – Будем пробиваться напролом.

Преследователи-гралы были уже на расстоянии десяти минут пути от странников. Оставалось надеяться только на то, что их лошади были так же утомлены. Количество темных точек на горизонте за спиной насчитывало около двадцати человек, и, даже несмотря на божий дар Апсалы и приличный запас вооружения Морантов в рюкзаке Скрипача, столкновение с подобным отрядом воинов не сулило ничего хорошего.

Сапер взглянул на своих спутников. Солнце и ветер закалили их лица, оставив нетронутыми лишь узкие участки в уголках глаз. Растрескавшиеся сухие губы были похожи на прямые линии, заключенные в тиски глубоких морщин. Изнывающие от голода и жажды, покачивающиеся в седлах от усталости, они не могли сейчас представлять собой реальной силы. А Скрипач чувствовал себя еще хуже: старые кости давали о себе знать. «В отличие от вас, пустыне Рараку довелось потрепать меня и раньше, много лет назад. Да, я-то уж знаю, что скрывается за этой песчаной стеной».

Двое спутников Скрипача инстинктивно чувствовали, что его нерешительность имеет под собой какую-то глубокую основу, поэтому они не торопили сапера, несмотря на то, что за спиной уже слышался цокот множества копыт приближающего войска гралов.

В конце концов, Апсала не вытерпела.

– Я хотела бы знать об этой пустыне гораздо больше. Ее сила…

– Ты непременно узнаешь – заверил ее Скрипач. – Оберните свои лица. Мы идем приветствовать Вихрь.

Подобно огромным крыльям, принявшим их в свои объятья, шторм сомкнулся вокруг маленькой команды Скрипача. Будто догадавшись о намерениях гостей, кружащий в воздухе песок с неумолимой яростью начал заползать под складки телабана, оставляя на коже тысячи мелких следов от острых песчинок. Обрывки одежды и упряжи жестоко хлестали по всему телу. Воздух наполнился ужасным ревом, который через несколько секунд начал отдаваться в их черепах.

Рараку проснулась. Все, что Скрипач мог ощутить за последние несколько минут ужасного путешествия, сводилось к какому-то скрытому беспокойству, свидетельствовавшему о том, что сила, накопленная в этой земле, наконец-то вышла на волю.

Низко опустив головы, лошади под порывами своевольного, наполненного песком ветра с трудом пробирались вперед. Земля под копытами представляла собой сплошную иссушенную глину и камни, а покрывавший их ранее мельчайший белый песок повис в воздухе, унося с собой спокойствие долгих веков.

Путешественники спешились, надели на головы лошадей тряпичные мешки и повели их вслепую.

Под ногами послышался треск костей. Скосив глаза вниз, Скрипач обнаружил огромное количество ржавого оружия, колеса от старых колесниц, остатки полуистлевшей упряжи коней и верблюдов, куски кожи, обломки каменных стен – все, что раньше представлялось одноликой пустыней, а сейчас стало свидетельством ее богатой истории. Сапер почувствовал благоговейный трепет: на земле оказалось столько старинных предметов, что невозможно было сделать и шагу, чтобы не наступить на один из них.

Внезапно перед их носом обрушился каскад огромных камней: соскользнув с вершины горы, они преградили путь отряду Скрипача. Помедлив несколько минут, сапер решил рискнуть: взяв поводья, он направил своего жеребца прямо в пролом. Через несколько мгновений они достигли вершины и обнаружили себя стоящими на дороге.

Брусчатые камни, покрывавшие ее поверхность, были подогнаны с удивительной точностью: между ними виднелись лишь только мельчайшие трещины. Поразившись, сапер решил присесть и рассмотреть их поближе, однако сделать это оказалось нелегко, так как по поверхности мостовой неслись с огромной скоростью тучи песка. Скрипач поймал себя на мысли, что не может определить возраст этого сооружения: принимая во внимание отличную работу мастеров, этот тракт мог оказаться очень-очень древним. «Да, – подумал сапер, – лучшей кладки не сыщешь во всех Семи Городах».

Оглядевшись, он увидел, что дорога простиралась в обе стороны так далеко, насколько хватало взгляда. Она стояла подобно огромному широкому молу, который был не в состоянии разрушить даже этот магический шторм.

Крокус прислонился к уху и прокричал:

– А я думал, в Рараку нет никаких дорог!

Сапер просто покачал головой, не найдя в себе силы начать перекрикивать ужасный гул и пускаться в объяснения.

– Мы пойдем по ней? – вновь спросил Крокус. – Мне кажется, здесь и ветер немного потише…

Насколько догадывался Скрипач, дорога постепенно склонялась к юго-западу, ведя в самое сердце Рараку. На северо-востоке через десять лиг начинались холмы Пан'потсуна. Отправившись туда, они наткнутся на них примерно в пяти лигах южнее точки старта. «Да, особенного толку в этом нет», – подумал сапер, вновь посмотрев с сомнением направо. «Сердце Рараку. Дорога свидетельствует о том, что там имеется оазис. А вокруг расположилась Ша'ика со своей армией изменников. Ну и как же далеко, интересно, располагается этот оазис и нет ли воды по дороге к нему?» Несомненным казался тот факт, что дорога, построенная в самом центре пустыни, должна была вести к какому-то источнику воды. Только сумасшедший мог думать по-другому, а строители данного тракта уж точно не были похожи на глупцов. «Треморлор… Будь на то божья воля, и эта дорога приведет их к легендарным воротам. Как сказал Быстрый Бен, Рараку имеет сердце, и оно носит имя Треморлор, Дом Азаса».

Скрипач забрался на своего гральского жеребца.

– Да, мы поедем этой дорогой, – крикнул он своим спутникам, махнув рукой на юго-запад.

Не проронив не слова, они направили своих лошадей в том же направлении. Убийца понял: оба его спутника абсолютно не ориентируются в данной местности, Крокус и Апсала полностью положились на своего предводителя. «Дыханье Худа, – размышлял сапер, – они полагают, я знаю, что делаю. Неужели мне придется рассказать, что идея обнаружения Треморлора построена только на доверии малознакомому человеку, который когда-то сказал, что подобное место действительно существует? Предположения Быстрого Бена точны, несмотря на то, что тот не в состоянии объяснить источник своей уверенности, так? Неужели мне придется сказать, что здесь мы умрем гораздо вернее, чем в каком-либо другом месте – если не от жажды, то от рук фанатичных последователей Ша'ики?»

– Скрипач! – вскрикнул Крокус, указывая рукой на дорогу позади. Сапер обернулся и увидел горстку гральских воинов, которые поднимались по насыпи уже на расстоянии менее пятидесяти шагов. Их войско решило разделиться, и сейчас, выбравшись на ровную поверхность, небольшая группа конников издала боевой клич. «Они увидели нас, – подумал сапер, – и сейчас будут готовиться к атаке».

– Мы побежим? – спросила Апсала.

Гралы спешились и принялись вынимать из ножен свои пики.

– Такое впечатление, что они не очень настроены на разговор, – пробормотал Скрипач. – Оставьте их на меня, а сами поезжайте прочь!

– Что, опять? – Крокус соскользнул со спины своей лошади. – Какова необходимость подобной жертвы на этот раз?