Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен. Страница 90

Услышав звуки, которые издавали стрелы при попадании в своих жертв, Калам понял, что на самом деле никаких людей там не было – это оказались просто куклы. Убийца оскалился: единственный солдат, оставшийся в лагере, все же доказал, что он на что-то годится. Перебросив бездыханное тело Борду через седло, он со всей силы шлепнул его лошадь по крупу. Та, словно сумасшедшая, бросилась к свету.

Убийца решил продолжить выполнение своего коварного плана пешком. Соскользнув на землю, он под покровом темноты начал медленно приближаться к месту развития центральных событий.

Внезапно послышался резкий щелчок выстрела арбалета, и один из бандитов рухнул с лошади на землю. Остальные четверо осадили своих скакунов, оказавшись явно сконфуженными. Мгновение спустя из темноты вылетел небольшой сверток, который упал точно в костер, рассыпая по воздуху огромный сноп искр. Вслед за этим темная ночь озарилась огромным заревом, охватившим четверых ничего не понимающих нападающих. Вновь раздался выстрел арбалета, за которым последовал нечеловеческий крик, и еще один бандит, залитый кровью, неестественно склонился на бок.

Калам решил выяснять, что же стало источником взрыва, однако скоро все стихло. Переведя дыхание, он начал медленно продвигаться вперед, держа в вытянутой правой руке длинный нож, а в левой – обоюдоострый кинжал.

По прошествии нескольких секунд с противоположной стороны послышался цокот, свидетельствующий о приближении еще одного наездника. Оба оставшихся бандита осадили лошадей, развернув их в сторону новой приближающейся опасности. Калама разобрал гомерический хохот, когда он увидел их лица, – из темноты на бешеной скорости появился одинокий жеребец. В седле абсолютно никого не было.

Огонь костра начал постепенно угасать.

Нервы Калама напряглись, он остановился и припал к земле. Посмотрев вновь на одинокую лошадь, которая рысью начала справа обходить пару нападавших мужчин, он понял, что этот маневр был произведен неспроста. Поравнявшись с фигурой одного из незадачливых бандитов, с противоположной стороны бегущего во весь опор скакуна мгновенно появилась грациозная женская фигура, которая все это время держалась за стремя на весу, скрываясь от общих взглядов. Свесившись, она на ходу вонзила в шею противника мясницкий нож. Огромное лезвие прошило плоть насквозь, достигнув шейных позвонков.

Вслед за этим женщина легко вспрыгнула в седло. Как только очередная жертва упала на землю, она метнулась к его седлу, вытащила оттуда боевую пику и неуловимым движением метнула ее в единственного оставшегося воина.

Пробормотав проклятья, мужчина попытался увернуться – видимо, сработала выработанная за долгие годы военной жизни солдатская смекалка. Вместо того чтобы попытаться отклониться назад, он вонзил шпоры в бока своей лошади, и та в молниеносном прыжке дернулась в сторону. Несмотря на то что острие пики пролетело в нескольких сантиметрах от головы бандита, его животное не успело сориентироваться и со всего размаху врезалось в жеребца наездницы. Та от неожиданного удара потеряла равновесие и с испуганным криком тяжело упала на землю.

Единственный оставшийся в живых бандит быстро выскользнул из седла, на ходу обнажая свою кривую саблю.

Кинжал Калама настиг его на расстоянии трех шагов от застывшей в ужасе женщины. Изрыгая проклятья он схватился за свое горло и упал на колени. Убийца приблизился и закончил свое нехитрое дело.

– Стой спокойно! – раздался трескучий голос за его спиной – На тебя смотрит не одна стрела арбалета. А ну, брось свое оружие против ящериц! Быстро!

Пожав плечами, Калам медленно опустил нож на песок.

– Я представляю собой Вторую армию, – произнес он. – Войско Однорукого…

– Оно в пятнадцати сотнях лиг отсюда.

Женщина наконец-то смогла облегченно вздохнуть. Она устало поднялась на колени – ее красивое лицо обрамляли густые длинные темные волосы.

В этот момент последний бандит испустил протяжный вой и скончался.

– Ты из Семи Городов, – продолжил голос из-за спины.

– Да, и кроме того – солдат империи. Слушай, давай закончим наши пререкания. Я приехал из противоположного лагеря с предводителем бандитов. Он умер незадолго до того, как лошадь принесла его бездыханное тело в ваш лагерь.

– В таком случае почему ты путешествуешь в телабе необычного цвета и совсем один? Точно, ты – дезертир, а это у нас является смертным приговором.

Калам зашипел от раздражения:

– Вы тоже хороши. Вместо того чтобы присоединиться к всеобщей борьбе, вы избрали защиту своей семьи: я прав? По Боевому Уставу империи это тоже называется дезертирством, солдат.

В этот момент из-за спины появился тот самый безымянный солдат. Он до сих пор держал на прицеле арбалета Калама.

Убийца заметил, что от полученных в прошлое нападение ранений тот настолько ослаб, что едва держится на ногах. Приземистый и широкоплечий, этот солдат был одет в обрывки старой униформы подразделения Сторожевой заставы, светло-серую кожаную безрукавку и темный пиджак. Лицо было покрыто сетью огромного количества шрамов, точно так же, как кисти и предплечья. На щетинистом подбородке виднелась глубокая рана, а шлем зиял огромной дырой. Лычки пиджака свидетельствовали о ранге капитана.

При виде этого глаза Калама расширились от удивления.

– Да, дезертировавший капитан – это просто огромная редкость.

– Он не дезертировал, – произнесла женщина, которая уже полностью отошла от шока и принялась за обследование карманов мертвых бандитов. Обнаружив кривую саблю из легкого металла, она несколько раз угрожающе махнула ею в воздухе. Несмотря на слабое освещение, убийца заметил ее чертовски привлекательные черты, волосы женщины отливали сталью. Видимо, новое оружие ей очень понравилось; улыбнувшись, она с гордостью повесила его на пояс.

– Мы выбирались из Орбала, – произнес капитан с очевидной болью в голосе, – сопровождая всем войском беженцев – свои же собственные семьи. Неожиданно мы напоролись на проклятую Худом армию, которая держала путь на юг.

– Ты видишь все, что от нас осталось, – произнесла женщина, пригласив жестом кого-то из темноты. Через мгновение оттуда появилась еще одна женщина – точная копия предыдущей, только гораздо моложе, которая вела за руку двоих детей. Выйдя в центр и увидев капитана, они с криками подбежали к нему.

Мужчина тем не менее не опускал арбалет из своих дрожащих рук, продолжая целиться в Калама.

– Это Сельва, моя жена, – произнес он, указав на женщину, стоящую рядом, – и наши дети. А искусная наездница – это сестра Сельвы, Минала. Вот и вся наша компания. А теперь, пожалуй, мы послушаем и твою историю.

– Капрал Калам, Девятый взвод… Разрушитель Мостов. Теперь вы знаете, почему я не в униформе, сэр.

Мужчина оскалился.

– Вы же были объявлены вне закона. В таком случае, почему же ты оказался оторванным от Дуджека Однорукого? Я вижу единственное объяснение – ты спешил домой, чтобы присоединиться к Вихрю.

– А это твоя лошадь? – спросила Минала.

Убийца обернулся и увидел своего гральца, который как ни в чем не бывало, стоял рядом. – Да.

– Наверное, ты нашел с ней общий язык.

– Она стоила примерно столько, сколько составляет выкуп за девственницу. Однако, по моему глубочайшему убеждению, если за нее столько запросили, то это неспроста – и я не ошибся.

– Это все, конечно, очень хорошо. Однако ты до сих пор не ответил на вопрос, каким же образом тебе удалось здесь оказаться, – произнес солдат; Калам, однако, заметил, что он немного ослабил свой контроль.

– В воздухе запахло восстанием, – ответил убийца. – Империя принесла в Семь Городов спокойствие и мир. Ша'ика хотела возвратить старые времена деспотизма, междоусобных войн и бессмысленных человеческих жертв. Я следую в Арен. Это именно то место, где будет располагаться карательная сила, и если мне повезет, то я проскользну внутрь города под видом проводника.

– В таком случае тебе с нами по пути, капрал, – произнес капитан. – Если ты в самом деле принадлежал к Разрушителям Мостов, то, наверное, солдатские навыки еще не успели выветриться из головы. И если мы без происшествий доберемся до Арена, то, я полагаю, мне не составит особых хлопот представить тебя к награде и присвоить офицерский чин.