Дети Линзы-2: Линзмены второго уровня - Смит Эдвард Элмер. Страница 9

— Но на корабле, о котором ты думаешь, не было никакого мужчины, — неожиданно добавила она. И Киннисон поверил, что она не лгала.

— Проклятье! — вслух выругался он. — Опять придется драться с женщиной!

— В нем была наша Старшая Сестра…

На самом деле ее мысль правильнее было бы понять иначе: слово «сестра», косвенно определяющее принадлежность к полу, было совершенно незнакомо «личностям» Лирейна. Той, о которой она думала, больше подходило выражение «старший ребенок среди всех потомков».

— …и еще одна личность из незнакомого нам мира, — мысленно продолжила она. — Скорее, даже не личность, а какое-то существо. Но тебя, конечно, она не интересует.

— Почему же? Как раз наоборот, — заверил ее Киннисон. — Именно вторая личность меня и интересует, а вовсе не твои родственники. Но ты сказала, что там было какое-то существо. Опиши его.

— Ну, оно похоже на нас, но только внешне. Его интеллект низкий, а мозг неразвит. И у него в мыслях… такое…

Киннисон усмехнулся, видя ее тщетные попытки выразить мысли, чуждые ей настолько, что она не могла воспроизвести их.

— Я знаю, кем было существо. Оно не только личность, но и женщина. Верно?

— Личность не может быть женщиной! — запротестовала она — Не может даже с точки зрения биологии. Женщин вообще не существует!

Киннисон понимал ее возмущение: воспитание на Лирейне поставлено так, что запрещались подобные сопоставления.

— Ладно, обсудим потом, — предложил Киннисон. — Сейчас мне нужен только цвильник женского пола. Где он, а может, она или оно? С твоей старшей родственницей?

— Да. Скоро они будут ужинать в холле.

— Прости за беспокойство, но не можешь ли ты отвести меня к ним?

— Могу ли я? Раз мне не удалось убить тебя, я просто обязана сделать так, чтобы они сами исправили мой промах. Я уже подумывала, как заставить тебя пойти туда, — простодушно подумала она.

— Гендерсон? — проговорил линзмен в микрофон. — Я иду за цвильником, меня проводят к нему. Держи вертолет прямо надо мной — в случае чего я подам боевой сигнал. Пока меня не будет, хорошенько обыщите быстроходный корабль, а когда возьмете все, что может понадобиться, взорвите его. Сейчас на планете только два космических корабля — он и «Неустрашимый», Эти бабенки ненавидят мужчин и убивают разрядом мысленной энергии, так что не отключайте экран мыслезащиты. Не отключайте даже на долю секунды — у них полно самолетов, а кротости и разума не больше, чем у стаи разъяренных кошкоптиц. Ты все понял?

— Приказ принят, шеф, — немедленно последовал ответ. — Но тебе лучше не рисковать, Ким. Ты уверен, что справишься в одиночку?

— За меня не беспокойся, — сказал Киннисон и, когда вертолет поднялся в воздух, вновь мысленно обратился к служительнице аэропорта:

— Я готов следовать за тобой.

Она прошла с ним на стоянку небольших автомобилей, села в один из них и, управляя двумя рычагами, медленно повела машину по дороге.

Ехали они долго. Ведя машину почти автоматически, женщина сосредоточила все свои мысли на том, чтобы найти у спутника какое-нибудь уязвимое место или крохотную брешь в барьере, через которую можно было бы поразить его. Киннисона изумила — даже ошеломила — ее целеустремленность, неуклонная решимость покончить с ним во что бы то ни стало. Она всеми силами пыталась добраться до него, и он знал об этом.

— Послушай, сестренка, — наконец не выдержал Киннисон. — Давай обратимся к здравому смыслу. Я же объяснил, что не хочу лишать тебя жизни. Во имя всех преисподен Вселенной, почему тебе не терпится убить меня? Если ты не успокоишься, то я дам тебе урок, от которого у тебя месяцев шесть будет раскалываться голова. Почему ты не хочешь образумиться и подружиться со мной?

Женщина была так потрясена его мыслями, что остановила машину и, не скрывая ярости, посмотрела ему в глаза.

— Стать друзьями? С мужчиной? — пронесся у него в голове ее безмолвный вопрос. Она опешила от гнева.

— Послушай, ты, маленькая ведьма! — взорвался Киннисон. — Забудь хоть на минуту идиотские предрассудки своей планеты и попытайся подумать — если ты вообще умеешь думать — и извлечь из той каши, которой набита твоя голова, хоть что-нибудь, кроме ненависти ко мне. Пойми, я такой же мужчина, как ты — женщина! И именно так должно быть в любом нормальном мире!

— О! — женщина отпрянула от Кима. — Но ведь остальные — те, что остались в твоем огромном корабле, — уж они-то, конечно, мужчины? Я поняла все, что ты сказал им по своему беспроволочному телефону! Вы имеете механическую защиту против мыслей, которые могут убить вас. Ты умеешь обходиться без нее, но остальные — бесспорно, мужчины! — не умеют. Вероятно, сам ты — не совсем мужчина, твой мозг работает почти так же, как у женщины.

— Не так же, а лучше, — поправил Киннисон. — Ты ошибаешься. И я, и те, кто остался на корабле, — мы все мужчины. Но человек, занятый работой, не может постоянно заниматься защитой своего мозга от нападения, и в таких случаях используется мыслезащитный экран. Я обхожусь без него, потому что должен общаться с другими. Понятно?

— Ты совсем не боишься нас? — вспыхнула она, вновь рассвирепев. — Ты ни во что не ставишь нашу силу?

— Абсолютно верно. Точнее не скажешь, — стиснув зубы, заявил Киннисон. Однако сам он не совсем верил в это и был рад, что женщина из-за своей ярости не заметила его сомнений.

Она не могла убить его силой мысли. Так же, как ее Старшая Сестра — кем бы та ни оказалась, — и ее подручные. Однако, не уничтожив его с помощью разума, они могли попытаться расправиться с ним физически. А мускулы у них были крепкие и хорошо тренированные. Конечно, если дело дойдет до рукопашной, он проучит троих или четверых, а может, и полдюжины. Но схватка с несколькими противниками может оказаться смертельной для всех. Проклятье! Он еще ни разу не убивал женщин, но, судя по всему, вскоре предстояло научиться этому.

— Ладно, поехали дальше, — предложил он. — И пока мы в пути, давай попробуем заключить договор, который поможет избежать кровопролития. Раз ты поняла, о чем я говорил с экипажем моего корабля, то знаешь, что он хорошо вооружен и готов за несколько минут разнести в щепки город.

— Знаю. — Ее мысли смешались от очередного приступа бессильной ярости. — Оружие! Опять оружие! На что еще способны мужчины? Если бы не твой огромный корабль и не странный летательный аппарат, который висит над нами, то я бы голыми руками выцарапала тебе глаза и разорвала на части!

— Не обольщайся понапрасну, — спокойно подумал Киннисон. — Но послушай-ка, юная тупоголовая убийца! Ты уже доказала, что умеешь принимать во внимание физические факты. Почему бы тебе не отнестись подобным образом и к интеллектуальной стороне дела?

— Именно так я поступаю всегда. Всегда!

— Увы, нет, — констатировал он. — По-твоему, мужчины отличаются двумя особенностями. Первая — они необходимы для продолжения вашего рода. Вторая — они дерутся. Дерутся до смерти и при каждом удобном случае. Верно?

— Да, но…

— Без всяких «но»! Дай мне выразить мою мысль. Почему вы не воспитали из ваших мужчин бойцов — давно, сотни поколений назад?

— Когда-то мы пытались, но наш народ начал вырождаться.

— Ясно. Ваше общество устроено по-дурацки, оно не сбалансировано. Ты видишь во мне только мужчину, которого нужно уничтожить как можно быстрее, и лишь потому, что я не такой, как ты. Однако я сам мог уничтожить тебя, и для этого у меня были веские причины, но сохранил тебе жизнь. Мы можем разнести в пух и прах всю вашу планету, но не будем так делать, если нас не вынудят. Какой же напрашивается вывод?

— Не знаю, — искренне призналась женщина. Желание немедленно расправиться с ним понемногу остыло, остались лишь антипатия и гнев. — В некоторых отношениях ты, кажется, обладаешь качествами… почти как у настоящей личности.

— Я и есть личность…

— Ну уж нет! Не думаешь ли ты, что меня может ввести в заблуждение твоя одежда?

— Погоди минуту. Я представитель народа, который делится на два равноправных пола. Численность мужчин и женщин на Земле почти одинакова… — и он, как мог, начал объяснять ей социологическое учение Цивилизации.