Дети Линзы-3: Дети Линзы - Смит Эдвард Элмер. Страница 48

— Хм-м… Дай подумать. Да, могу. Когда тебе нужно?

— Сегодня — а лучше вчера.

— Слишком быстро. Расчеты займут пару дней, но они будут закончены задолго до того, как ты подготовишь корабль и команду.

— Мне не потребуется много времени, сын. Я возьму тот же корабль, на котором мы летали раньше. Ты ведь знаешь, что он все еще в строю, но теперь называется «Космическая лаборатория 12». На нем установлены специальные генераторы, приборы и механизмы. Через два дня мы будем готовы.

Так оно и вышло. Кит с улыбкой приветствовал лейтенант-адмирала Лаверна Торндайка, главного бортинженера и других оставшихся в живых членов старой команды отца.

— Вот так команда! — сказал позже Киннисону сын. — Я никогда не видел на корабле столько высоких чинов. Хотя они вполне заслужены. В свое время ты умел подбирать людей!

— Что ты хочешь сказать словами «в свое время», непочтительный юнец? Я и сейчас сумею подобрать людей! — усмехнулся Ким в ответ, но тут же стал серьезным. — Все не так просто. Однажды они уже прошли через испытание и смогут выдержать его снова — и почти все вернутся назад. Если же команда будет состоять из новобранцев, в лучшем случае вернется лишь каждый пятый.

Как только корабль вышел в открытый космос, Кит получил еще один сюрприз. Хотя находившиеся на борту корабля люди имели высокие звания и были, по его мнению, стариками, они вовсе не были пассажирами. Оказавшись на старом «Неустрашимом», эти люди с радостью отбросили все свои регалии. Каждый из них надел униформу, которую носил более двадцати лет назад, и принялся за работу. Члены регулярной команды, молодые, как и в других командах космических, кораблей, сначала сомневались, понравится ли им работать рядом со стариками, но скоро убедились, что они — настоящие специалисты и на своем месте.

Однако в космосе действует железное правило, согласно которому пилоты должны быть только молодыми. Главный пилот Генри Гендерсон проклинал это правило, наблюдая не без зависти, как уверенно ведет Генри-младший его собственный старый корабль.

Они приблизились к месту назначения, отключили тягу, нашли вход в гиперпространственную трубу и включили специальные генераторы. Когда поля корабля начали взаимодействовать с полями трубы, каждый человек на борту почувствовал слабость, которую не могло преодолеть ни одно существо. Большинство людей довольно быстро привыкают к морской болезни, к воздушной болезни, даже к космической невесомости. Однако ускорение между измерениями — нечто другое, и пережитое ощущение невозможно объяснить никому, кто не испытал его сам.

Почти невыносимое ускорение прекратилось. Они находились внутри трубы. Все экраны были пусты. Окружающее стало неясным и сумрачным — ни свет, ни тьма, просто неописуемое ничто, даже не пустое пространство.

Кит щелкнул выключателем. Последовали рывки, кружение и удары, сопровождаемые замедлением, таким же непереносимым, как и ускорение. Когда все прекратилось, они оказались в том загадочном N-мерном пространстве, которое хорошо помнили старшие и в котором не работали многие из их законов природы. Время здесь стремительно мчалось, останавливалось или бежало назад, будто по капризу, а тела с инерцией имели скорости, значительно превышавшие скорость света. Каждый из прибывших добровольцев, которым угрожало исчезновение в полностью враждебном окружении, глубоко вздохнул и расправил плечи, готовясь к высадке.

— Вот это расчет, Кит! — обрадовался Киннисон, мельком взглянув на экран. — Ведь мы на той же самой планете, на которой были раньше! Все наши машины и оборудование целы. Еще немного, и мы врезались бы в планету. Ты совершенно уверен, Кит, что все в порядке?

— Да, папа.

— Ладно. Ну, ребята, нам с Китом хотелось — бы остаться с вами, но у нас много других дел. Мне не надо говорить вам об осторожности, но я все равно скажу. БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ! И как только все закончите, возвращайтесь домой так быстро, как позволит Клоно. Чистого эфира, ребята!

— Чистого эфира, Ким!

Линзмен-отец и линзмен-сын поднялись в свой корабль и отчалили. Они пролетели по трубе и вышли в нормальное пространство — и все без единого слова.

— Кит, — наконец произнес старший. — У меня душа болит. А что, если некоторые из них или даже все погибнут? Стоит ли дело того? Я знаю, что идея моя собственная, но неужели мы вынуждены идти на такой риск?

— Да, папа. Так говорит Ментор. И это было действительно так.

Глава 24

СОВЕЩАНИЕ РЕШАЕТ ПРОБЛЕМУ

Кристофер решил срочно вернуться в нормальное пространство, чтобы помочь своим сестрам так же, как они помогли ему. Он не нашел никаких изъянов в разуме ни у одной из них, но знал, что это мог сделать Ментор.

Кимболлу Киннисону следовало вернуться — у него было много дел, а времени осталось мало. Наконец ему удалось собрать совещание лиизменов второго уровня и своих детей. В отличие от обычных совещание проводилось при личном участии, а не с помощью Линзы.

— Конечно, это не строго необходимо, — как бы извинился Серый линзмен перед сыном, когда их катера приближались к «Неустрашимому». — Все же я думаю, что идея хороша, тем более что мы все равно находимся недалеко от Лирейна.

— И я так думаю. Уж и не помню, чтобы мы собирались все вместе.

Кимболл и Кристофер поднялись на борт «Неустрашимого». Кларисса встречала их у входа. Дочери стояли в стороне, и можно было подумать, что они оробели.

— Я полагаю, совещание поможет нам справиться с тем, что нас беспокоит, — Кит не был полностью уверен в себе. — Ментор говорил раз шесть, не меньше, что мое обучение закончено или по крайней мере я его так понял. А Эвконидор сказал, что я — «готовый инструмент». Сам я считаю, что они просто гадали, когда же мы поймем, что никогда не станем хоть наполовину такими, какими считаем себя сами. Вы согласны?

— Возможно, в чем-то ты прав. Мы не раз думали, закончилось наше обучение или нет.

— Надеюсь, закончилось, — высказалась Карен. — А если нет, то… тс-с-с — папа открывает совещание!

— …устраивайтесь, и начнем.

Что за группа! Тригонси с Ригеля IV — массивный, флегматичный, малоподвижный; по его виду нельзя определить, что он один из величайших мыслителей Цивилизации. Ворсел — сверхчувствительный, но совершенно непримиримый велантиец, — свернул спиралями три или четыре глаза и безучастно смотрел, как Констанс соорудила из нескольких колец его хвоста удобный шезлонг и, беззаботно развалясь в нем, закурила альзаканскую сигарету. Кларисса Киннисон, ослепительная в своем сером костюме и выглядевшая едва ли старше своих дочерей, устроилась рядом с Кэтрин и обняла ее. Карен и Камилла сели на диван рядом с Китом и тесно прижались к нему. А в самом дальнем углу охлаждал воздух на несколько метров вокруг изолированный скафандр с непробиваемой броней, в котором находился Надрек с Палейна VII.

— Первым выслушаем Надрека, поскольку он здесь неважно себя чувствует, и отпустим его, но он сохранит контакт с нами, — произнес Киннисон. — Пожалуйста, тебе слово, Надрек.

— Я тщательно исследовал Лирейн IX, — начал докладывать Надрек и остановился. Когда он говорил так, это означало, что он исследовал практически каждый атом планеты. — Ни под поверхностью, ни над нею не обнаружено жизни с интересующим нас уровнем разума. Я не смог найти доказательств, что там когда-либо были хотя бы случайные посетители,

— Когда сам Надрек делает такое заявление, значит, так оно и есть, — заметил Киннисон, как только палейниец удалился. — Следующим выступаю я. Вы все знаете, что мне удалось выяснить на Калонии всего один существенный факт, который может привести нас к босконским верхам: Черный линзмен Меласников получил свою Линзу на Лирейне IX. Я не нашел в его разуме следов операции и вижу только два убедительных объяснения. Либо я не смог обнаружить ее, либо на Лирейне IX побывали посетители, не оставившие следов. Возможно, мы сможем найти решение после того, как прослушаем другие доклады. Ворсел, твоя очередь!