Первый Линзмен-3: Галактический патруль - Смит Эдвард Элмер. Страница 54

Спорить с Лейси было бесполезно Адмирал вернулся снова к себе. но ровно в шестнадцати рок он снова был в госпитале.

— Ну как он? — без всяких преамбул спросил Хейнес. — Будет жить? Или ты пытаешься просто успокоить меня?

— У меня для тебя есть неплохие новости, — сообщил хирург Хейнесу. — Moгу сказать со всей определенностью, что парень будет жить. Состояние его гораздо лучше, чем мы могли надеяться. У него легкие переломы, но ничего серьезного. Несколько можно судить сейчас, никакая ампутация ему не угрожает. Он полностью выздоровеет. Никакие протезы ему не понадобятся. На нем даже шрамов не останется. Должно быть, он не попал в столкновение, иначе бы ему так легко не отделаться.

— Прекрасно, док! Просто великолепно! А теперь подробности.

— Вот снимок.

Лейсу развернул рентгеновский снимок Киннисона во весь рост, на котором легко можно было разглядеть все анатомические детали внутреннего строения тела Носителя Линзы.

— Прежде всего обрати внимание на этот скелет. Да он просто великолепен. Разумеется, сейчас он кое-где слегка поврежден, но, сказать по правде, это первый идеальный мужской скелет, который мне когда-нибудь приходилось видеть. Ни единого изъяна! Этот молодой человек далеко пойдет, Хейнес.

— Не сомневаюсь в этом. Как по-твоему, почему мы облапили его в серую униформу? Но я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать комплименты по поводу его действительно прекрасного телосложения. Меня интересуют, что у него повреждено.

— Взгляни на снимок, убедишься сам. Множественные сложные переломы рук и ног, а также нескольких ребер. Вот здесь повреждена лопатка. Здесь — небольшая трещина в черепе. Вот и все. Позвоночник, как видишь, цел.

— Что значит «вот и все»? А его раны? Я видел некоторые из них своими глазами. Это не пустяковые царапины.

— Ничего серьезного. Несколько колотых и резаных ран, но ни один жизненноважпый орган не задет. Ему не понадобится даже переливание крови, поскольку вскоре после ранения он сам остановил кроротечение. Еще у него есть несколько ожогов, но они все поверхностные, не из числа тех, которые плохо поддаются заживлению.

— Очень раз вес jto слышать, старина! Сколько он у тебя пробудет? Недель шесть?

— Скажи двенадцать — не ошибешься Может быть, мы управимся и раньше, недель за десять. Правда, несколько переломов и парочка ожогов потребуют от нас внимания, К тому же пациент довольно долго оставался без медицинской помощи, а это тоже ни к чему хорошему не ведет.

— Думаю, недели через две он оправится и захочет вставать и ходить, а недель через шесть разнесет твой госпиталь по камешкам.

— Скорее всего, ты прав, — хирург улыбнулся. — Не очень-то он похож на идеального пациента, но должен тебе сказать, что мне очень нравятся пациенты, которых мы терпеть не можем.

— Еще одно дело, Лейси. Я очень хотел бы познакомиться с досье на всех медсестер, которые будут ухаживать за Киннисоном, особенно на ту, рыжеволосую.

— Я так и думал, что ты захочешь ознакомиться с досье, и запросил прислать их мне заранее. Вот они. Рад, что бы обратил внимание на Мак-Дугалл. Кстати сказать, это моя любимица. Кларисса Мак-Дугалл, настоящая шотландка, как и ее фамилия, двадцати лет. Рост — пять футов шесть дюймов, вес — сорок пять с половиной килограммов. Вот ее снимки — обычная фотография и рентгеновский снимок! Ты только взгляни на этот скелет! Какая прелесть! Единственный идеальный женский скелет, который мне доводилось видеть!…

— Меня интересует не скелет, — проворчал Хейнес. — Мой Носитель Линзы будет любоваться не скелетом, а наружной оболочкой.

— Не беспокойся относительно Мак-Дугалл, — заверил его хирург. — Вглядись внимательно в этот рентгеновский снимок, и тебе все станет ясно. Снимок классифицирует людей: с таким великолепным снимком она просто не может не быть совершенством. Даже если бы захотела, у нее просто ничего не получится. Скелет сразу скажет тебе все о человеке: хороший он или плохой, мужчина или женщина, каково его физическое, умственное и духовное развитие.

— Тебе, может быть, и скажет, но не мне, — возразил Хейнес и взял из рук Лейси обычную стереоскопическую цветную фотографию Макдугалл во весь рост, почти живого двойника девушки. Густые тяжелые волосы не были рыжими, как показалось сначала Хейнесу. Они были цвета меди или старинной бронзы с золотистым отливом. Глаза Мак-Дугалл… Хейнес не нашел другого сравнения, кроме все той же старинной бронзы, лучистого топаза с золотыми искорками. Кожа тоже имела едва заметный бронзовый оттенок и как бы светилась изнутри, охаряемая особым сиянием здоровой молодости. Девушка не просто красива, подвел итог своим наблюдениям адмирал, она, как выразился Лейси, совершенство.

— Гм, — кашлянул Хейнес. — К тому же еще очаровательные ямочки на щеках… Все обстоит гораздо хуже, чем я думал. Да это не девушка, а угроза цивилизации!

И он принялся "просматривать документы в досье. Сведения о семье… Автобиография… Послужной список… Реакции и характеристики… Особенности поведения… Психологические особенности… Умственное развитие…

— Подходит, Лейси, — объявил он, наконец. — Пусть она за ним присмотрит…

— Подходит! — фыркнул Лейси. — Вопрос не в том, походит-ли она. Ты только посмотри на эти волосы, эти глаза. Нечто невообразимое! Ей подойдет разве один из ста миллиардов. Впрочем, с таким скелетом, как у твоего Киннисона, подойдет.

— Конечно, какие могут быть сомненья? Да знаешь ли ты, близорукий вырезатель аппендицитов, что это не кто иной, как Киннисон чистейших кровей, Киннисон до мозга костей!

— Ага!… Может быть, нам стоит попытаться?… Впрочем, все это пустые хлопоты. Раз он допущен к автономным полетам, то на какое-то время у него иммунитет. Все амурные стрелы отлетят, как от пуленепроницаемого жилета. Ты ведь знаешь молодых Носителей Линзы, тем более в Сером — они ни о чем не могут думать, кроме своей работы, по крайней мере в течение нескольких лет.

— Его скелет говорит тебе об этом, старина? — иронически проворчал Хейнес. — Обычно это так, но никто не может сказать, чем кончится дело в госпитале…

— Еще один яркий пример нелепых представлений, бытующих у профанов о госпиталях! — возразил Лейси. — Вопреки распространенному мнению, госпиталь — отнюдь не место, где процветают романы. Медсестры не влюбляются в пациентов, потому что человек в госпитале не находится на высоте снох возможностей. Наоборот, чем лучше человек, тем более жалкое зрелище представляет он собой в стенах госпиталя.

— Не помню, кто сказал в давние времена, что «ни одно обобщение не верно, в том числе и это», — парировал адмирал. — Если он полюбит, то всерьез. А как насчет той сестры-брюнетки?

— Как я уже тебе говорил, Мак-Дугалл обладает самым совершенным женским скелетом, который мне когда-нибудь приходилось видеть. У Браунли скелет тоже хорош, но ему далеко до…

— По-твоему, Браунли недостаточно хороша для линзменов? — завершил Хейнес мысль своего приятеля. — Тогда вычеркнем ее раз и навсегда, и не будем больше к этому возвращаться. Давай свой прекраснейший скелет, и пусть его обладательница присматривает за Киннисоном, а остальных не подпускай к нему и на пушечный выстрел. Переведи куда-нибудь подальше — в другой госпиталь или, по крайней мере, на другой этаж. Любая женщина, в которую он влюбится, ответит ему взаимностью, что бы ты там ни говорил о якобы ложных представлениях о госпитальных романах. Мне очень не хочется, чтобы он выбрал кого-нибудь, кто окажется не достойным его. Прав я или нет? А если заблуждаюсь, то насколько?

— Видишь ли, у меня не было времени, чтобы как следует изучить скелет твоего подопечного, но…

— Тогда возьми недельный отпуск и изучи его. За последние шестьдесят пять лет мне доводилось встречать немало людей. Многих из них я успел основательно изучить и в любой момент могу сравнить свой опыт с твоими познаниями по части костей. Я отнюдь не утверждаю, что он непременно влюбится, но хочу играть наверняка: если это произойдет, мне хотелось бы быть спокойным за его выбор.