Цитадель Огня - Энтони Марк. Страница 38

Неожиданно Грейс поняла, что задыхается, ей показалось, будто в комнате стало нестерпимо душно, и она прикоснулась к груди. Неужели Лирит увидела в ее душе черную тень — как Наида в самом сердце больного дерева.

Лирит снова склонилась над вышиванием.

— Иволейна и я, мы обе провели некоторое время с Зеленой Матерью, когда нам было особенно трудно, как, впрочем, и многие другие наши сестры. Не думаю, что занятия с ней тебе повредят.

Значит, вот что получается. Наида не может ее ничему научить. Это всего лишь небольшая передышка. Возможность отложить на время решение более трудных задач. Грейс пожелала Лирит спокойной ночи и вышла из комнаты.

Она решила навестить Эйрин, но служанка, сто раз извинившись, сообщила, что баронесса наконец уснула, а король Бореас строжайшим образом приказал ее не беспокоить. Грейс считала, что он совершенно прав. Из собственного опыта она знала, что сон самое сильное и надежное лекарство. И несмотря на то что ей ужасно хотелось повидать Эйрин, она отправилась к себе.

На следующий день Грейс погрузилась в работу в саду с рвением, которое множество раз демонстрировала в отделении неотложной помощи. Если Лирит считает, что она должна учиться у Наиды, значит, она приложит все силы, чтобы узнать как можно больше.

Наида делала вид, что ничего не замечает — или и в самом деле не обратила внимания на старания Грейс. Она показывала своей ученице, как следует подрезать ветку, чтобы следующей весной их стало больше, как собирать семена дымчатой мальвы, которые предохраняют от беременности, рассказывала о лечебных свойствах дюжин других растений.

Когда солнце спряталось за стену замка, они уселись на скамью, чтобы выпить немного вина из фляги, которая никогда не пустела.

— Как ты смогла, Наида?

Грейс задала свой вопрос еще прежде, чем сообразила, что делает. Пожилая женщина вопросительно приподняла бровь, и Грейс поняла, что отступать некуда.

— Как ты могла уехать с человеком, которого совсем не знала?

Наида сложила морщинистые, перепачканные землей руки на коленях.

— Мне пришлось. От этого зависело благополучие моей семьи. Он заплатил достаточно денег, чтобы мои родные смогли продержаться много лет.

— Неужели ты не боялась?

— Еще как боялась! — рассмеявшись, ответила Наида. — Всю дорогу до Толории меня выворачивало от страха, так что нам приходилось часто останавливаться. А уж нашу первую брачную ночь я не забуду никогда. Бедняга Эдерел. Ему долго пришлось выманивать свою женушку из-под кровати. Но он был хорошим человеком и очень добрым. За все годы, что мы прожили вместе, он ни разу не повысил на меня голос. — Неожиданно Наида закрыла глаза. — Но как же мне было больно!

Грейс посмотрела на бледный цветок, который держала в руке. Дымчатая мальва. Резкий, с металлическим привкусом запах вдруг напомнил Грейс о приюте. И снова ее поразила яркость воспоминаний — несмотря на прошедшие годы. Ей девять лет. Она входит в пыльный, пронизанный косыми лучами солнца сарай за главным зданием. И слышит тихий, животный стон, видит Эллен Найкель, которая, скорчившись, замерла в углу.

— Эллен?

— Уходи, Грейс.

— Эллен, что ты делаешь?

— Я должна его убрать.

— Что убрать?

— Тебе не… не понять.

— Я понимаю, в тебя что-то засунули.

— Грейс, мне больно…

Только подойдя к Эллен, Грейс увидела проволоку. И кровь. Грейс нашла какие-то тряпки, чтобы остановить ее. Тогда в первый раз она попыталась спасти чужую жизнь. И в первый раз потерпела поражение. К сожалению, не в последний.

— Дорогуша?

Грейс выбралась из мрака воспоминаний. Наида была на год младше Эллен. В Колорадо Эдерела посадили бы в тюрьму за то, что он сделал. Здесь же он помог выжить целой семье.

— Мне кажется, я бы не смогла, — сказала она.

Наида взяла ее руку в свою, ее прикосновение было теплым и сухим, точно прогретая на солнце земля.

— Смогла бы, дорогуша. Нужно только решиться отдать себя другому человеку — всю целиком, пожертвовать тем, что у тебя есть.

— Но ведь так можно себя потерять.

— Нет, дорогуша, — улыбнувшись, возразила Наида. — Именно так ты сумеешь себя найти.

Вечером Грейс бродила по коридорам замка и размышляла над словами Наиды, в которых была красота и, наверное, правда. Но через час холодная логика помогла ей отыскать в рассуждениях Зеленой Матери серьезную ошибку: а если внутри ничего не останется, и ты не сможешь ничего найти?

Неожиданно она сообразила, что стоит перед дверью Даржа. Она не видела рыцаря уже несколько дней. Разумеется, если бы она его позвала, он мгновенно явился бы на ее зов. Но порой человеку нужен друг, а не слуга. Грейс подняла руку, собираясь постучать. Но в этот момент из-за двери раздался грохот — словно что-то разлетелось вдребезги. Забыв о правилах приличия, Грейс распахнула дверь и влетела внутрь.

Дарж стоял на коленях на полу и собирал щеткой осколки зеленого стекла. У Грейс тут же начали слезиться глаза от дыма и вони серы, заполнивших комнату.

— Дарж, ты в порядке?

— Миледи? — подняв голову, удивился Дарж.

— Извини. Мне следовало постучать, но я услышала грохот и…

Дарж отложил щетку и встал.

— Вам не следует передо мной извиняться, миледи.

Грейс не знала, что она такого сделала, чтобы заслужить столь безграничную преданность, но была благодарна Даржу за его верность и благородство. Когда дым немного рассеялся, она увидела, что черты лица Даржа заострились, и морщины вокруг губ стали еще заметнее. Рана на лбу, которую он получил, сражаясь с медведем, затянулась и превратилась в широкий шрам. Грейс прошла в глубь комнаты.

— Дарж, что-нибудь не так?

— Да, миледи. Нет, миледи, все в порядке. — Он показал рукой на свой рабочий стол, где стояла целая батарея флаконов самого разного размера и плавильный тигель. — Мне никак не удается наладить процесс, который меня интересует, вот и все.

Он подошел к буфету и провел рукой по пожелтевшему свитку. Грейс заглянула ему через плечо, пытаясь рассмотреть манускрипт. Несмотря на магию серебряной монетки, она не смогла ничего понять в выцветших от времени чертежах и записях. Впрочем, в самом центре рисунка она заметила изображение мужчины и женщины.

Смотри внимательнее, Грейс. У них на головах короны.

Значит, это король и королева. Оба были обнажены. Держась за руки, они стояли в центре овала, охваченного пламенем. Их окружали еще какие-то рисунки и слова, но Грейс их не понимала, хотя огонь напомнил сны, которые приходили к ней в последнее время.

— Что это такое? — спросила она.

— Великое Свершение, миледи. — Дарж показал на две фигурки. — Видите? Мужское начало, исполненное огня, соединяется с женским, властвующим над водой. Их венчает пламя, а дитя их союза обладает совершенством формы.

Грейс принялась разглядывать кольцо, нарисованное между двумя фигурами, и вдруг все поняла.

— Золото. Ты пытаешься получить золото, верно?

— Нет, миледи, — покачав головой, ответил Дарж. — Мне нужно еще многому научиться, прежде чем я смогу мечтать о Великом Свершении. Сейчас я лишь пытаюсь отбелить серу — это один из главных шагов на дороге, по которой я иду.

— Отбелить серу?

— Да, миледи. Видите, какой она начинает свое существование? — Он показал на грубый, желтый кусок серы. — Но если ее правильно нагреть, она становится вот такой. — Дарж нашел флакон с молочно-белым порошком. — Благодаря огню выявляются тайные качества серы.

Грейс и сама не смогла бы объяснить причину своего беспокойства, но слова рыцаря вызвали у нее тревогу. Она показала на флакон.

— Это ты сделал, Дарж?

Рыцарь повертел флакон в руках и поставил на место.

— Нет. При первом нагревании сера чернеет — как ей и полагается, — но мне никак не удается сделать следующий шаг. Она не становится белой. — Он вздохнул. — Наверное, я что-то делаю неправильно. Придется попробовать еще раз, хотя сомневаюсь, что у меня получится.

Рыцарь взял тигель, но неудачно, и тот упал на стол. Дарж собрался его поднять, но покачнулся и, опустив голову, прислонился к стене.