Мрак остаeтся - Энтони Марк. Страница 17

Эйрин отшатнулась, и холодная ладонь Лирит коснулась ее здоровой руки. Это подействовало на нее успокаивающе. Погасли картины прошлого, и перед ней возникла чья-то незнакомая фигура.

Женщина, очевидно, ранее находилась в числе колдуний, стоявших посередине рощи. Должно быть, туда она и направлялась, когда на нее натолкнулась Эйрин. Она была прекрасна, хотя и не той идеальной красотой, как Сайрин. Наоборот, ее красота будто светилась изнутри.

Красоту не портила даже тонкая седая прядка в черных, как вороново крыло, волосах. Несколько лет назад Эйрин встречалась с графиней, обладающей точно такой же экзотической внешностью. Родом она была из восточных областей Эридана. Может быть, это колдунья тоже?

— Что с тобой, сестра?

— Все хорошо. Правда. Спасибо, — ответила Эйрин, то и дело поглядывая на группу девушек вокруг Сайрин.

Ее взгляд не остался незамеченным. Лирит кивнула, и в глазах ее появилось понимание.

— Не обращай на них внимания, сестра. Они сомневаются в собственной красоте, поэтому должны умалять красоту остальных. Когда они подрастут, то обязательно поймут, что красота просто так никому не дается, ее нужно обрести. То же касается и тебя, — сказала Лирит и сделала паузу. — Но ведь ты не по годам взросла, верно?

Она подняла руку и прикоснулась к щеке Эйрин. Та закрыла глаза и почувствовала странное спокойствие.

— Сайя благословляет тебя, — прошептал ей на ухо нежный голос.

Тепло возле щеки куда-то исчезло. Эйрин открыла глаза и увидела, что сестра уже удаляется от нее.

— Но как твое имя? — произнесла она скорее себе, чем остальным, поскольку кричать не посмела. Однако ответ все равно донесся до нее, прозвучав в голове:

Можешь называть меня сестра Мирда.

Затем она затерялась среди толпы.

Взгляд Эйрин привлекли происходящие события. Из тени на возвышение шагнули три фигуры: одна была облачена в белое, вторая — в нефритово-зеленое и третья — в пепельно-серое.

— Я — Ее рассвет, — промолвила молодая девушка в белом.

Это была Сайрин. Только теперь она казалась не заносчивой, а более уравновешенной и степенной. Быть может, Эйрин составила о ней неверное мнение.

— Я — Ее день, — сказала женщина в зеленом, и Эйрин едва не задохнулась, потому что, как только колдунья заговорила, девушка поняла, что перед ней — королева Иволейна.

— А я, — прохрипел грубый голос, — Ее сумерки.

Старая колдунья в сером, с которой Эйрин недавно разговаривала, проковыляла ближе к Иволейне и Сайрин. Эйрин подумала, что было бы интересно узнать ее имя.

Ее зовут Сенраэль, прозвучало в голове Эйрин. Она будет Старухой на Верховном Шабаше, так же как Иволейна — Матроной, а Сайрин — Девой.

Эйрин огляделась по сторонам и увидела, что неподалеку, слева от нее, стоит Лирит. Она собралась было мысленно ответить ей, но не имела представления, как это делается. Однако Лирит, казалось, предвидела ее вопрос.

У Нее три лица, и поэтому Ее олицетворяют три женщины. Именно так было всегда.

Эйрин хотелось узнать еще очень многое, но Иволейна снова заговорила, высоко вскинув изящные руки:

— Именем Ее, да замкнется круг, да будет созван шабаш!

При этих словах по спине Эйрин пробежали мурашки. Услышав вокруг себя вздохи, она поняла, что все вокруг почувствовали то же самое. В воздухе присутствовала какая-то неведомая сила.

— Чье имя ты имеешь в виду, Матрона? — раздался из толпы голос.

Все повернули головы в поисках того, кто произнес эти слова. Затем Эйрин увидела ее. Она стояла рядом с возвышением. Эйрин не могла рассмотреть ее, потому что женщина стояла к ней спиной. Она была высокой и гордо, уверенно держалась. Льняные волосы собраны в тугой пучок высоко на затылке, на руках и вокруг шеи можно было разглядеть тонкие золотые нити. Той ночью Эйрин не видела украшений ни на ком из колдуний.

— Что ты хочешь сказать, сестра Лиэндра? — спросила Иволейна, словно это вмешательство являлось частью церемонии.

Колдунья по имени Лиэндра выступила вперед:

— Ты говоришь, что созываешь ведьм на шабаш Ее именем. Ты имеешь в виду Ирсайю? — При последних словах в ее голосе прозвучала презрительная усмешка.

Стоявшая на помосте Сенраэль нахмурилась так, что ее лицо сморщилось еще сильнее. Сайрин переступила с ноги на ногу и закусила нижнюю губу. По толпе прокатился ропот.

— Разве имя имеет какое-то значение? — невозмутимо промолвила Иволейна.

— Думаю, имеет. И очень большое. По крайней мере для многих из нас. Мы обязаны знать, во что верит наша Матрона, до того, как круг шабаша замкнется.

По толпе колдуний вновь прокатился ропот, и многие закивали. Иволейна неподвижно возвышалась над ними. Лишь когда установилась тишина, она заговорила:

— Тогда вот вам ответ, — холодно и отчетливо произнесла она. — Точно так же, как все женщины являются одной, так и все богини.

По толпе пронесся приглушенный шепот одобрения. Эйрин выдохнула воздух и только тогда поняла, что все это время задерживала дыхание. Именно так однажды и сказала Лирит. Кажется, некоторым колдуньям больше не нравится имя Сайя, и они полагают, что ее почитают лишь старухи и бродячие колдуньи. Но так думают не все, верно? У Эйрин в ушах все еще звучали нежные слова Мирды.

Сайя благословляет тебя.

А уж Мирду никак нельзя назвать старухой.

И вновь раздался звон серебряных колокольчиков. Эйрин задрожала и обратила лицо вперед. Лирит говорила, что первое собрание будет всего лишь приветствием, а настоящая работа шабаша не начнется раньше завтрашнего дня. Но все равно интуиция подсказывала ей: нечто должно произойти в ближайшие минуты. Нечто совершенно необычайное.

— Луна находится в тени, — проскрипела старушечьим голосом Сенраэль.

— Из тени возродится Ее свет, — слегка волнуясь, подхватила Сайрин.

Иволейна взяла левой рукой руку Сенраэль, а правой — Сайрин. Затем Сайрин и Сенраэль соединили свободные руки, одну гладкую, другую высохшую, и замкнули круг: от Девы — к Матроне, от Матроны — к Старухе, от Старухи — к Деве — и так по кругу.

— А теперь давайте сплетемся воедино, — промолвила Иволейна, и ее слова прозвучали как песня, — так, чтобы никто никогда не смог бы разорвать наш крут.