Мрак остаeтся - Энтони Марк. Страница 35

Все пятеро испуганно переглянулись и бросились к выходу. Дарж распахнул дверь и направился по коридору. Раздался второй крик. Остальные побежали, напрягая все силы, чтобы успевать за быстрыми ногами эмбарца. Коридор расширялся и переходил в обширное помещение — малую залу замка, где устраивались менее пышные пиршества и церемонии.

Все сразу поняли, кто кричал. Горничная Элтра сидела в центре залы, держась за щеки. На полу перед ней валялся поднос с разбитой вдребезги глиняной посудой. Она смотрела вверх, широко раскрыв от ужаса глаза. С губ Лирит слетел вздох, а Дарж пробормотал какое-то ругательство.

С одного из высоких портиков залы свисала знакомая фигура шута в зеленых одеждах. Колокольчики нестройно позвякивали, когда он раскачивался из стороны в сторону.

Эйрин зажала рот рукой, чтобы не закричать, как Элтра. Вокруг шеи Таркиса был намотан длинный отрезок материи, один из дюжины желто-зеленых флагов Толории, свисавших с портиков залы. На нем он и висел. Костлявые конечности изогнулись под необычным углом, а зубы обнажились в безумной улыбке. Из пустых глазниц шута струились ручейки крови. Мелия вздохнула:

— Бедный Таркис. Он не заслужил такого конца. Но как это могло произойти?

— Все предельно ясно, — громко заметил Дарж. — Шут больше не мог выносить свое сумасшествие. Он выколол себе глаза и повесился.

Эйрин содрогнулась. Она припомнила, что Таркис говорил ей лишь несколько минут назад о глазах, которые видят все.

Я тоже кое-что видел…

Таркис казался таким напуганным. Тогда она не поняла его. Возможно, теперь его слова приобретали смысл. Она начала говорить, сознавая, что обязана рассказать об их встрече, но ее опередил Фолкен.

— Ты уверен в своем выводе, Дарж?

Рыцарь нахмурился.

— Что ты хочешь этим сказать?

Фолкен рукой в черной перчатке указал наверх.

— Если Таркис сам выколол себе глаза, почему же тогда на его руках нет крови?

Луна плыла по реке из серебряных облаков. Сад наполняли глубокие зеленые тени, и меж ветвей скользил прохладный ветер, словно голос, нашептывающий давно забытые тайны.

Ветер стих, некоторое время сад был безмолвен. Затем тени расступились, и вышла женская фигура. Бледный свет луны смывал позолоту с ее огненно-рыжих волос, и они поблескивали стальным светом, когда она из стороны в сторону поворачивала голову, словно что-то искала. Незнакомка потеплее укуталась в плотную накидку. Хотя дни все еще согревали теплом, ночи уже стали холодными и промозглыми. Впрочем, не только ночь заставляла ее дрожать, но и тот, кого она ждала.

— Покажись, черт тебя побери, — проворчала женщина. — Не можешь не играть в эти игры даже сейчас?

Из тени дерева выделилось темное пятно и поплыло вперед. Женщина прижала руку к груди.

— Что с тобой, сестра? — произнес голос. — Я напугала тебя?

На место страха пришел гнев, к женщине вернулось дыхание.

— Конечно, ты напугала меня, Шемаль. Не сомневаюсь, что этого ты и хотела.

Тень приблизилась, превратившись в изящную женскую фигуру. Иногда в свете луны были видны крошечные пятнышки мертвенно-бледной кожи, но большую ее часть скрывала ночь. Уголок рта приподнялся в улыбке.

— Не будь строга со мной, дорогуша. Разве все идет не так, как я обещала?

Женщина сжала пальцами накидку.

— Я все равно не понимаю, почему она должна оставаться Матроной?

— Ах ты, ах ты! — фыркнула другая. — Не все сразу, сестра. Не будь такой жадной. Большие перемены требуют долгого времени. Теперь скажи мне, как там остальные? Как там этот еле передвигающий ноги бард и та стерва с юга?

Несмотря на свою злость, женщина улыбнулась.

— Они покидают Ар-Толор. Насколько я понимаю, она получила недобрую весть из Тарраса. Она отправляется поутру, он будет сопровождать ее.

— Отлично, — промолвила тень. — Как же я ненавижу, когда она где-нибудь рядом со мной. Тогда приходится заботиться о том, чтобы она не почувствовала мое присутствие. Может, она и ограниченная, но обладает возможностями, которые никак нельзя недооценивать. Хорошо, что они уезжают. Хотя за ними все равно нужно присматривать.

— Как?

— Разве две ваши сестры не поддерживают с ними хорошие отношения?

Губы златовласой колдуньи искривились в улыбке.

— Им вряд ли можно доверять. Они оказались среди тех, кто вступил в узор в последнюю очередь.

— И все-таки они вплели свои нити в узор, как и ты. Именно они и должны поехать, потому что близки к Мелиндоре и Фолкену. И к нему тоже.

Колдунья, не успев подумать, выдохнула слово:

— Разбиватель Рун.

В темноте сверкнули суровые бесцветные глаза. Женщина снова содрогнулась. Как же она ненавидит сырой воздух!..

— Не понимаю… Если они так близки ему, разве они в конце концов не предадут нас?

В ответ прозвучал резкий, неприятный смех.

— Мне кажется, тебе еще многому нужно научиться, сестра. Нельзя предать того, кого презираешь. Можно лишь предать того, кого любишь.

Женщина кивнула, далеко не убежденная. Однако другого пути она все равно не видела.

— Как же мне устроить, чтобы они сопровождали Сребролунную и Черную Руку?

— Попроси свою дражайшую Матрону послать их с ними. Она не сможет отказаться от твоего совета. Только не теперь.

Женщина улыбнулась. Иволейне придется прислушаться к ней. Этого требовал узор. Оставалось решить еще один маленький вопрос.

— А что с мальчиком?

Она не видела, но каким-то образом ощутила улыбку под покровами тени.

— Занимайся чем угодно, только не мальчиком. Я сама присмотрю за ним. И когда наступит подходящий момент, я познакомлюсь с ним.

— А потом?

— А потом он поведет нас в битву против воинов Ватриса, и с ним во главе мы разгромим их всех. — Изящная ладонь сжалась в кулак. — Такова его судьба — ведьмак-мужчина, первый за целое столетие, чистокровный, могучий, как любая из твоих сестер. Даже сильнее их, кроме одной. Я не тебя имею в виду, сестра.

Вздрогнув, женщина пропустила мимо ушей это неуважительное замечание. Да, своего положения она достигла не за счет способности обращаться с Даром. Холод внутри нее сменился теплотой. Наконец-то это происходит. После стольких лет намеков и обещаний, ожиданий на краю, в то время как остальные стояли в центре, это действительно происходит.