Врата зимы - Энтони Марк. Страница 41

ГЛАВА 19

В Колфаксе Джей, как и обещал, купил всем по стаканчику кофе. Пройдя под колоннадой в неоклассическом стиле, они оказались в центральном городском парке, имевшем форму гигантского круга. Лучи восходящего солнца играли на золоченом куполе городского Капитолия.

— Похоже на Таррас, — заметил невольно Тревис, закрывая ладонью глаза от слепящего сияния.

— На что похоже? — подозрительно поинтересовался Джей.

— Да это я так, — уклонился от ответа Тревис и повернулся к Марти. — Ну, где же ваш друг?

— Черт возьми, я же говорил тебе, что он вовсе не наш друг! — возмутился коротышка и сжал свой стаканчик так, что из него выплеснулось немного кофе.

— Похоже, он где-то там, — сказал Марти и торопливо зашагал вперед.

Тревису пришлось прибавить шагу. За ним торопливой трусцой следовал Джей.

Тревис увидел его, когда они вышли почти к самому центру парка. Спарки остановил свое кресло-каталку в том месте, где было больше солнечного света, и, зажмурив глаза, наслаждался теплом солнца. Все трое остановились прямо перед ним, но он не видел их, потому что его глаза были по-прежнему закрыты. Спарки оказался бородатым мужчиной неопрятной внешности, которому, судя по всему, было около пятидесяти. На нем была куртка из плащевки, под которой виднелось несколько надетых поверх друг друга свитеров. Ноги на уровне середины бедра заканчивались обрубками, на которые были натянуты вязаные лыжные шапки той же расцветки, что и шапка, красовавшаяся у него на голове. На коленях у него стояла металлическая коробка с многочисленными циферблатами и кнопками, из которой доносилось приглушенное шипение.

— Эй, Спарки! Как дела? Что случилось? — поинтересовался Джей.

— Солнце, — ответил человек в кресле-каталке и улыбнулся, обнажив кривые зубы.

— Я и сам вижу, — насмешливо заметил Джей.

— В самом деле? — удивился Спарки, по-прежнему не открывая глаз. — Тогда ты умный человек, Джей. Потребовались исследования Галилео Галилея для того, чтобы окончательно убедить человечество в том, что не солнце встает над миром, а наша Земля поворачивается к нему, вращаясь вокруг него. Беднягу Галилея арестовала инквизиция, обвинив его в ереси. А вот ты, скажи мне, готов ты пострадать за свои убеждения и даже отправиться в темницу, отказываясь отречься от своих взглядов?

— Ну и хреновину он несет! Я же сказал, что от его речи у меня мозги набекрень съезжают! — хихикнул Джей.

Человек в кресле-каталке засмеялся и открыл глаза.

— Это хороший признак, Джей. Это означает, что я прав. Привет, Марти! Рад видеть тебя — ты всегда напоминаешь мне о том, что молчание — хорошая сторона мудрости. Это твой новый друг?

— Его зовут Тревис, — представил своего нового товарища Марти. — Он хочет поговорить с тобой.

— Рад знакомству с тобой, Тревис! — протянул затянутую в печатку руку Спарки. — Меня зовут Калеб Спарксмен.

— Спарксмен, Спарки — какая разница? — усмехнулся Джей.

Тревис пожал протянутую руку.

— Надеюсь, мы не помешали вам.

— Ни в коем случае. Вы, пожалуй, дали мне прекрасную возможность отвлечься.

— Отвлечься? — удивился Тревис. — От чего?

— От голосов, — пояснил Марти.

Заметив удивленное выражение на лице Тревиса, Спарки улыбнулся.

— Успокойся, друг. Они не настоящие. Хотя могут иногда сильно раздражать.

— Раздражать — это слабо сказано, — хихикнул Джей и, встав позади кресла-каталки, оперся на подлокотники. — Вот, Тревис, послушай-ка его историю. Этот профессор раньше преподавал в окрестных колледжах. Преподавал физику, математику и прочую белиберду. Но однажды в его голове раздались голоса, и они велели ему сделать кое-что.

Спарки сложил на груди руки и, кивнув, стал вместе с остальными слушать рассказ коротышки.

Джей продолжил свое повествование, двигая кресло на несколько дюймов вперед и назад…

— Сначала это была обычная чушь, вроде того что ему посоветовали уничтожить все его научные бумаги, чтобы никто не мог догадаться о его мыслях и сделать машину, которая производит радиопомехи для того, чтобы не работали видеокамеры в его классной комнате. Затем дела пошли еще круче. Потому что голоса сказали ему, что его конечности используются для слежки за ним. Правильно я говорю, Спарки?

— Верно, — согласился бывший профессор.

— Знаешь, что он сделал дальше? — спросил Джей, блеснув плачами. — Он туго затянул бедра ремнями, затем взял топорик — как велели ему голоса — и оттяпал себе обе ноги.

Тревис невольно шагнул назад. Он безуспешно попытался скрыть испуганное выражение, которое — вне всякого сомнения — было написано на его лице.

— Ты немного ошибаешься, Джей, — поправил рассказчика Спарки. — Топорик оказался для этого дела слишком маленьким — я был хорошим математиком, но плохим плотником. Я потерял сознание, прежде чем успел выполнить задание, данное мне голосами. В мой кабинет зашел кто-то из студентов, и меня отвезли в больницу, где врачи завершили ампутацию.

Джей рассмеялся и хлопнул в ладоши. Марти молчал, разглядывая позолоченный купол Капитолия.

— Вы были больны? — нерешительно задал вопрос Тревис.

Спарки кивнул.

— Похоже на то. Но врачи помогли мне понять последствия моего психоза. Знание — великая сила, инструмент, который помогает выполнить любую задачу. Благодаря ему мне удалось научиться контролировать мое заболевание.

Джей игриво хлопнул его по плечам.

— Но ты ведь, Спарки, до сих пор слышишь эти голоса, верно?

— Да, я их всегда слышу. Но я научился не слушать их, — ответил калека и улыбнулся Тревису. — Уже прошло много лет, но мне до сих пор трудно не обращать на них внимание. Им очень не нравится, когда я их не слушаю, и тогда они начинают говорить очень громко. Вот поэтому я рад любому разговору с другими людьми, это отвлекает меня от голосов.

Тревис повернул голову навстречу слепящему солнечному свету. Шок от услышанного уступил место состраданию и пониманию. Интересно, что подумают его новые товарищи, если он признается им, что тоже мысленно слышит голоса — голоса Джека и других Разбивателей Рун?

Марти прикоснулся к его руке.

— Ты расскажи Спарксмену о своем волшебстве!

— Точно, точно, — поддержал его Джей. — Тебе нужно было видеть это, Спарки. Это было здорово, совсем как в сказке! Он зажег огонь, сказав только одно слово.

— В самом деле? — Спарксмена заинтересовало услышанное, но, видимо, особенно не удивило. — Получается, Тревис, что ты волшебник. Ты им показал какой-нибудь фокус?

— Это был никакой не фокус, Спарки! — возмутился коротышка. — Я своими собственными глазами видел!

— Боюсь, что иногда нас подводят и наши глаза, и другие органы чувств, — возразил бывший профессор.

Тревис вздохнул. Он поступил неправильно, не нужно было прибегать к магии без крайней необходимости. Хотя, может быть, он и не совершил такой уж крупной ошибки. Тревис поднял вверх руку, обратив ладонь к солнцу, и прошептал руну Лир. В следующее мгновение в воздухе повис небольшой шар серебристо-голубого света. Движением одного лишь пальца Тревис привел его в движение, и он проплыл между Марти и Джеем. Коротышка выругался. Шар несколько раз облетел вокруг головы Спарксмена и снова вернулся к руке Тревиса. Тот сжал его пальцами и свет погас.

Спарксмен смотрел на Тревиса широко открытыми глаза ми.

— Это восхитительно! Похоже на голографию, но явно что-то другое, потому что шар слушался движений твоей руки. Если, конечно, у тебя не спрятан в рукаве портативный лазер, то я просто представить себе не могу, как ты это сделал.

— Я и сам толком не знаю, как оно получается, — пожал плечами Тревис. — Но сейчас не это главное. Я не о том хотел с тобой поговорить.

— О чем же ты хочешь говорить?

— О разрушении кое-чего, — облизнул губы Тревис.

Джей бросил испуганный взгляд на Марти и Спарксмена.

— Черт побери, Тревис, но ты ведь не собираешься ничего взрывать? Могут ведь пострадать люди.