Защитник прекрасной дамы - Беннет Дженис. Страница 39

Прокопать подземный туннель было бы трудно, но не невозможно, особенно, если он был укреплен бревенчатыми подпорками или даже арками, чтобы предотвратить возможные завалы.

Если, конечно, он вообще существовал. И чем больше Адриан думал об этом, об услышанных голосах, тем более казалось ему вероятным, что туннель существует.

Он взглянул на заснеженную дорогу у себя под ногами. Возможно, что именно сейчас он стоит над самым сводом туннеля. Эта мысль требовала особого внимания.

Он снова присмотрелся к фасаду особняка. Как и в здании пансиона, ряд окон располагался на уровне земли, пропуская дневной свет в подвал. Это наводило на мысль о сходстве планировки. Прекрасно.

Уже через минуту он углубился в рощу. За ним могли наблюдать любопытные, а возможно и враждебные глаза. Если призрак не догадается, что раскрыт один из его секретов, то у Адриана будет больше шансов узнать, что же здесь происходит.

Вот только раскрыт ли этот секрет?

В это время его окликнули. Он поднял глаза и увидел, что к нему направляются два всадника: Джордж Селвуд и Ромни. Крупная рыжая лошадь Джорджа тащилась не поднимая головы, как будто чистый морозный воздух не сулил ей ничего, кроме надвигающегося приступа ревматизма. Вороной жеребец сквайра Ромни – высокий, поджарый и худой, с горбоносой мордой и широкой грудью, мотал головой из стороны в сторону и грыз мундштук уздечки. Эффектное животное, но бабки коротковаты и, как видно, страдает одышкой. Двое мужчин съехали с аллеи и предоставили своим лошадям самим прокладывать путь среди сугробов и сучьев; наконец они оказались рядом с Адрианом.

– Добрый день, – сказал Ромни. – Извините, что не остаюсь; я просто провожаю Селвуда, да и лошадям нельзя давать застаиваться в конюшне, ну, вы понимаете, Мелтон – вот это место для меня.

Помахав рукой, одетой в перчатку, он едва коснулся пятками боков своего вороного, и тот устремился вперед.

Селвуд проводил взглядом удаляющегося друга и покачал головой.

– Он, знаете, такой сорвиголова. Когда-нибудь шею себе сломает в поле. Я все время взываю к его благоразумию, но он просто не слушает. Никогда не мог понять, почему он так одержим охотой. Вся эта грязь и слякоть… – Джордж брезгливо поморщился.

Адриан присматривался к подпрыгивающему аллюру вороного.

– Ромни производит впечатление человека, понимающего, что он делает.

Селвуд коротко рассмеялся.

– Господи, этот человек превосходно понимает, что делает. Говорят, что на всех скачках, на всех гребных гонках в городе – он тут как тут. Но… – Джордж помрачнел и продолжал: – Видите ли, на него не всегда можно положиться. Он игрок и спорщик. Заключает пари по самым нелепым поводам.

– Этот грешок водится за многими джентльменами.

Селвуд ссутулился.

– Вот ведь дьявольщина, и я оказался не лучше его. На этот раз, во всяком случае. Я и сам знаю, мне не следовало идти у него на поводу, да мы, по правде сказать, оба были навеселе. Началось с обсуждения, потом вроде бы по-дружески заспорили, а в следующую минуту заключили пари – и теперь уже деваться некуда.

– Какое же пари? – Адриан погладил шею рыжего коняги, а когда тот вознамерился потереться шеей о его плечо, мягко отвел большую конскую морду.

– Да насчет пансиона. – Вид у Селвуда был самый жалкий. – Ромни считал, что закрытие пансиона – дело решенное. А я сказал, что готов поставить пятьсот фунтов за то, что пансион выживет. В конце концов, они же мои кузины. Я был обязан взять их сторону. Вот так все и сложилось.

– Понятно. – Адриан постарался скрыть улыбку. – Но вашим кузинам вряд ли понравится быть предметом пари.

– Еще бы! И потом… есть кое-что похуже. Неприятно об этом говорить, но у меня словно камень на душе; и, по-моему, мне следует кому-то рассказать… – Селвуд посмотрел в глаза Адриану. – Видите ли, он никогда не проигрывает пари. Никогда. Он этим просто прославился. Не захочет же он именно сейчас подорвать свою репутацию, особенно если учесть, как его осаждают кредиторы.

Адриан поймал уздечку коня и еще раз уклонился от роли столба, о который можно потереться.

– У него что, туговато с наличными?

– О, он-то выкрутится, за него можно не опасаться. Он всегда выкручивается. Особенно с его жуткими способами выигрывать пари. – Джордж покачал головой. – Мой вам совет – никогда не заключайте с ним пари. А не то потом придется горько покаяться.

Облегчив таким образом душу, он развернул коня и с унылым видом направился к просторным конюшням позади особняка.

Вот значит как. Сквайр Ромни никогда не проигрывает пари. Адриан повернулся и зашагал к дорожке рядом с рощей; ему необходимо было немного пройтись, чтобы в голове прояснилось. Способен ли сквайр дойти до таких крайностей, как явление призраков в пансионе, только ради того, чтобы выиграть дурацкое пари?

Адриан нагнулся, чтобы поднять упавшую ветку и, похлопывая себя ею по ногам, ускорил шаги. Интересно было бы узнать точные условия этого пари. Можно было только пожалеть, что они не записаны в книге заключенных пари у членов Уайт-клуба. Пятьсот фунтов – не такая уж головокружительная сумма… но несмотря на то, что сквайру постоянно досаждают кредиторы, дело тут не в деньгах.

Селвуд сказал, что Ромни никогда не проигрывал пари. Ну, есть у человека такой предмет для тщеславия… Но неужели он готов обречь на катастрофу школу – и ее хозяек – только для того, чтобы не утратить репутации спорщика, который всегда прав?

Он шагал и шагал, но ни на дюйм не приблизился к ответу.

Когда, наконец, он вернулся в библиотеку, из кресла у камина поднялась Дафна, собранная и нетерпеливая; свое рукоделие она отложила в сторону.

– Чем вы занимались?

Пряди темных волос выбились из ее прически и падали на щеки; он подавил в себе желание пригладить эти пряди.

– Да просто кое-какими измерениями. Расстояние между обоими домами не столь уж велико, так что подземный ход вполне мог бы существовать.

Лицо у нее оживилось.

– Значит, мы хоть к чему-то пришли, наконец!

Он ничего не сказал. Ее глаза сияли, и Адриан, околдованный этим сиянием, не хотел его гасить.

Ее воодушевление несколько остыло.

– О, только не говорите, что мы не пришли ни к чему.

– Может быть, к чему-то, – сказал он нерешительно. – Я теперь должен определить, для какой цели – если эта цель вообще имеется – используется этот ход сейчас… даже если он существует.

– Вот как. – Мгновение она размышляла. – Вы уже что-нибудь задумали?

– Если вы сможете нести вахту на чердаке, то по-моему мне следует подобраться к особняку и посмотреть, не спустится ли этой ночью кто-нибудь в подвал.

Она снова сдвинула брови.

– Если бы только нам удалось попасть внутрь, мы могли бы найти отверстие на том конце. Вы не думаете…

– Нет, не думаю! – торопливо перебил он. – Вам надо остаться здесь.

Сейчас не следовало сообщать ей, что у него на уме было именно это – обследование подвалов особняка без разрешения хозяина. Она бы стала настаивать на том, чтобы пойти вместе с ним; и хотя он не мог предположить, что кузен Джордж причинит ей какой-нибудь вред, он не хотел подвергать ее ни малейшему риску. Нет, лучше уж ей оставаться здесь, в безопасности.

Вслух он сказал другое:

– А вы попробуйте тем временем придумать способ, как я мог бы на законном основании проникнуть в дом, чтобы ваш кузен не догадался о наших подозрениях. Согласны? А еще кому-то из нас нужно караулить на чердаке, чтобы подстеречь нашего бесплотного посетителя. Вот будет конфуз, если он явится к нам с визитом, а никого не окажется на месте, чтобы принять его. Конечно, если вы предпочитаете в такую погоду ползать под окнами вашего кузена… – он позволил себе не докончить фразу.

Она метнула на него подозрительный взгляд, но согласилась занять пост на чердаке.

Нужно найти укромное местечко около господского дома и расположиться там пораньше, решил он. Если кто-нибудь придет, следовало находиться там, чтобы увидеть прибывшего. Если кто-то уже в доме, надо было улучить возможность понаблюдать за этим персонажем, прежде чем он сам спустится в подвал… если, конечно, ему понадобится к этому прибегнуть. Перспектива просидеть в снегу четыре часа – а то и дольше – не привлекала его ни в малейшей степени, но делать было нечего.