Они окружали Сталина - Медведев Рой Александрович. Страница 70

Прорыв всей этой громоздкой и угрюмой плотины, сковывавшей свободное естественное течение общественной и духовной жизни нашей страны, произошел в апреле 1985 года. Обретаемый социализмом новый нравственный статус одновременно обернулся неизбежной политической смертью для Суслова, а точнее – для той авторитарной идеологической системы, творцом и порождением которой он был.

Искусство постепенно раскрепощается, шаг за шагом высвобождаясь из идеологического плена. Торжество соцреализма, провозглашенное в печати и с высоких три бун, всячески поддерживаемое «главным идеологом», оказалось при здравом рассмотрении фантомом, этаким подпоручиком Киже, возникшим ниоткуда и исчезнувшим неизвестно куда. Особенно это очевидно теперь, когда мы переживаем, казалось, навсегда запрещенные книги А. Платонова, М. Булгакова, А. Ахматовой, Н. Гумилева, В. Гроссмана, В. Шаламова, Ю. Домбровского и многих других. «Неожиданно» неоцененной и удивительно органичной частью русской литературы предстал творческий опыт деятелей послеоктябрьской эмиграции: Е. Замятина, В. Ходасевича, В. Набокова, Б. Зайцева, А. Аверченко, носивших до недавнего времени тяжеловесные «чугунные» ярлыки «белогвардейщины», «идеологически чуждых», «заблудившихся» и т. п. Наконец-то постепенно, хотя и болезненно, в сфере духовной культуры утверждается некогда утраченный, но единственно плодотворный способ ее существования – диалог. Вместо суррогата деления на «свое» и «чужое» с последующими оргвыводами, принятого у Суслова, предполагается уважение к другой точке зрения, стремление понять, проникнуть в ее внутренний смысл, спорить с ней и взаимообогащаться. Это показательно и по отношению к именам и книгам А. Галича, В. Некрасова, В. Войновича, А. Солженицына, Н. Коржавина (некогда насильно высланных или вынужденных уехать из Советского Союза не без участия Суслова), и по отношению к зарубежной литературе – Дж. Оруэллу, О. Хаксли, А. Кестлеру, У. Эко и другим.

Возрождаются не только книги, но и художественные фильмы. А. Тарковский, К. Муратова, А. Сокуров, А. Михалков-Кончаловский – вот далеко не полный перечень режиссеров, произведения которых возвращены на экраны страны. Более того, наконец советский гражданин (правда, еще в определенных дозах) может самостоятельно разобраться и оценить фильмы Л. Бунюэля, Ф. Феллини, Б. Фосса, М. Формана, В. Аллена, сам может послушать музыку Шнитке и Губайдулиной или ужаснуться «разложению и деградации» современной западной поп – и рок-культуры. Сам может увидеть «извращенное восприятие действительности» С. Дали или «формализм» и «безыдейность» русского авангарда XX века.

Постепенно мы начинаем понимать, что марксизм не стал за семьдесят лет «единственно правильным и верным» учением от того, что все «прочие идеалистические бредни» (определение в духе Суслова) с порога отвергались; непрочитанные и неисследованные, они огульно приговаривались к забвению. Так, часть нашей культуры составляет «нравственно взыскующая» русская религиозная философия – П. Флоренский, Н. Бердяев, С. Булгаков, В. Розанов, В. Соловьев. К сожалению, ее традиции оказались искусственно прерванными.

Сегодня приобщение к каждому новому имени художника или мыслителя, к его самобытному таланту, индивидуально-неповторимому пониманию мира становится важным общественным актом, разрушающим ту внушительную стену между человеком и культурой, которую столь старательно вслед за Ждановым возводил и Суслов. 

В книге использованы фотографии из архивов А. Гостева, Ю. Садовникова, К. Трошкиной-Савельевой.