Жёлтые короли - Лобас Владимир. Страница 104

Весь этот год албанец играл. Удача только-только пришла к нему, когда мы встретились на Парк-авеню. Однажды друзья затащили его в притон, где играют в «бу-бу», в кости.

У албанца были с собой сотни две или три, а через час он вышел на улицу с двумя тысячами в кармане, и после счастливого этого вечера — не садился за руль такси. И к костям не притрагивался…

Филиппинец и грек сражались за сотню долларов. Албанец ставил тысячу — на грека. Грек выигрывал три удара подряд и получал триста долларов. Албанец же, рискнув лишь тысячей исходной ставки, после трех ударов уносил восемь тысяч!

Взяв с собой детей и жену, он улетел в Европу. Дубровник, Афины, Париж… Один наезд в Монте-Карло, и все путешествие окуплено! Затем последовали поездки в Лас-Вегас, на Багамские острова — нигде он не знал проигрыша, но по-настоящему везло ему только в Нью-Йорке, только в «бу-бу», в том самом притоне в Челси. Везло бешено, невероятно!

Через месяц после покупки «Тирана корпорейшн» собравшейся наличности хватило на двухсемейный дом. Никаких банков, займов — он выложил деньги на бочку! Нижнюю квартиру заняла семья албанца, верхнюю он отдал своим родителям.

Персидские ковры, скандинавская мебель, ящики дорогих коньяков — он расшвыривал деньги, а их становилось все больше и больше.

Два ресторатора-китайца играли по пятьсот долларов партия. Он сделал два удара, рискнув пятью тысячами исходной ставки, и унес — двадцать! В притоне его окружали легенды…

Внезапно деньги исчезли. Пришлось заложить драгоценности, подаренные жене. Теперь семья жила на то, что привозили водители «Тирана корпорейшн». Этих денег с лихвой хватало на жизнь, но — не на игру…

Албанец стал осторожничать. Из тысячи долларов, которые еженедельно платили ему четверо кэбби, он половину оставлял жене, а половину уносил в притон. Пятьсот долларов легко превращались в тысячу. Но проклятая эта тысяча — переходила в руки хозяев притона. Получалась какая-то чепуха: наступавшие все реже озарения интуиции он продавал за бесценок… Тот, кто вкусил крупной игры, не может вести мелкую…

Проигран первый медальон и заложен — за двадцать тысяч — второй.

Двадцать тысяч растаяли в три дня. Чтобы спасти последнее, пришлось заложить дом.

На этот раз у албанца хватило выдержки сделать заем в банке. Однако ссуду он проиграл, а медальон не выкупил. По закладной нужно было выплачивать всего двести долларов в месяц, и албанец, работая, вполне сводил бы концы с концами. Но он уже не мог бросить игру.

Все, что зарабатывал в гаражном кэбе, он относил в притон. Сто долларов запросто превращались в двести, двести — в четыреста, а потом он спускался в метро, ехал в гараж и выпрашивал у диспетчера кэб на ночную смену…

Он не видел ни жены, ни детей, ни родителей — не смел показаться им на глаза. Как они выкручиваются, на какие средства живут — не знал…

— Теперь надо терпеть и ждать, — сказал албанец.

— Ждать чего?

— Когда снова начнет везти…