Поводырь крокодила - Анчаров Михаил Леонидович. Страница 8

ПРОШЛЫЙ ПЕРЕУЛОК.

– Семина, – сказал метрдотель. – Ты бы хоть подмела у своих столиков, что ли.

– Не пойду, – сказала официантка. – Очень нужно.

– Я ее не осуждаю, – сказала подруга. – Создайте условия – тогда спрашивайте работу.

– А ты помолчи, – сказал метрдотель.

– Семина – хороший работник, – сказала подруга. – А издевательства она терпеть не обязана.

– А ты помолчи, – сказал метрдотель.

– Конечно, мы обязаны быть вежливыми, но и посетитель должен быть на высоте, – сказала подруга. – Я такого первый раз вижу… То дрыхнет, то спорит, то спит, то лается.

Приезжий как раз досматривал очередной сон в этом кафе-заповеднике, где ничего не изменилось за столько лет. Он так и заснул, привалившись щекой к столику. Пьяница? Нет. Он и не пил ничего. Семина знала это точно. Больной, может быть? Вряд ли. Валентина Николаевна относилась к нему как к здоровому. А это все! Валентина Николаевна умница, зря ничего не делает. Вот и сейчас сидит тихонечко и ждет, когда этот хмырь проснется.

Официантка Семина застыла. Ей показалось вдруг, что она видит сон, который снится приезжему.

… – Дворник… – недовольно сказал приезжий. – Что эго за работа для вас, ей-богу… Образованный человек работает дворником.

– Я не образованный, – сказал дворник (вжик… вжик… метла), – я интеллигентный.

И запел:

– Я от тебя дурею, – сказал приезжий.

– Одуреешь тут… – ответил дворник.

– Как называется этот переулок?

– Прошлый… Называется «Прошлый переулок».

– Странное название.

– Ничего странного, – сказал дворник. – Единственный переулок, где сохранилась булыжная мостовая. Музей-заповедник под открытым небом. Сейчас это модно. Здесь живут всякие знаменитости.

– Иду, Валентина Николаевна, иду! – сказала официантка Семина и побежала принимать заказ у знаменитой артистки.

Она приняла заказ, стараясь не смотреть на спящего. Знаменитая артистка дотронулась до ее локтя.

– Как-то странно, – сказала артистка. – Правда? Не то душно, не то холодно? Ты не находишь?

– Нет… – сказала официантка Семина и содрогнулась. – Что вы? Ничуть не холодно.

– Ты как думаешь, можно в этом доме снять комнату? – спросил приезжий, оглядывая одноэтажный дом позади кафе.

– Сомневаюсь, – сказал дворник. – В первой квартире живет Венера.

– Какая Венера?

– Какая! Обыкновенная. Милосская, – сказал дворник. – Сдасть она тебе комнату? Не сдасть. У ей любовники. Она стесняется… Во второй квартире живет Теодор Амедей Гофман, фантаст. Ты ему не подойдешь. Он любит людей обстоятельных. Которые не удивляются. А ты все удивляешься.

– Я не удивляюсь, – сказал приезжий. – А в третьей квартире кто?

– В третьей квартире проживает Александр Македонский. К нему сам не пойдешь. Он цельный день кричит. Командует.

– А они не психи? – спросил приезжий.

– Сам ты псих ненормальный. Они вот трудятся, а не шастают тут по утрам.

– Кем они трудятся? – спросил приезжий.

– По специальности, – сказал дворник. – Венера акушеркой, Гофман парикмахером, Саша Македонский гробовщиком.

– Слушай, – сказал приезжий нерешительно. – Слушай, а может, ты тоже…

– Что «тоже»?…

– Ну, какая-нибудь знаменитость…

– Какая там знаменитость? – скромно сказал дворник. – Я крокодил.

– Не понял вас… – растерянно сказал приезжий. – Ага… Понял… Да… Скажите, я не произвожу впечатления больного человека?

– Я думал, вы умнее, – сказал дворник.

– Ты какая-то чумовая сегодня, – сказала официантке Семиной ее подруга. – Третий раз один заказ заказываешь.

– Я думала, вы умнее, – сказала официантка Семина.

– Ты какая-то чумовая, – сказала подруга. – В тебе и есть-то всего красивого, что ты натуральная блондинка.

… – Простите… – сказал приезжий, когда оправился от удивления. – И как же это вы?

– Что как? – спросил дворник.

– Ну вообще…

– Да, вот, подметаю… (Вжик… вжик… метла.)

– Ага. Подметаете… Крокодил… А зубы, извиняюсь, а хвост?…

– А почему, собственно, я должен быть с хвостом? – спросил дворник. – Странно слышать от поэта!…

– Ага… Значит, вообразить? – спросил приезжий.

– Вот именно!

Приезжий совсем растрогался.

– Дайте я пожму вашу лапу, простите, руку… – сказал он. – Вы все поставили на место… Почему, собственно, я должен видеть хвост и прочее? Разве то, что мы воображаем, не так же реально для нас, как то, что мы видим? Разве оно не так же влияет на нашу жизнь?… Спасибо вам… э-э, не знаю, как вас по батюшке…

– Дворник, – сказал дворник. – Просто дворник. Зовите меня просто – дворник… А вот и жильцы на работу потянулись.

И запел:

– Доброе утречко, Венера Михайловна, – сказал он проходившей мимо женщине, которая грызла яблоко.

– Доброе утро, – ответила женщина.

– Скажите, как вышло, что вы акушерка? – спросил приезжий.

– Смешной вопрос, – сказала женщина. – Дайте закурить. Самое главное, чтобы люди безболезненно рожали. – Она раскурила сигарету. – Благодарю вас… Влюбиться – это пустяки, половина дела, А вот выносить и родить – на это решается не каждый… Всего доброго. Хотите яблочка? Тодик, вы опаздываете.

Тут вышел великий писатель Гофман. Волосы его стояли дыбом.

– Послушайте, вы же фантаст, – сказал приезжий. – Почему вы стали парикмахером?

– Я отказался от фантастики, милый. Я теперь могу только улучшать прически. Я понял, что люди влюбляются не в людей, а в прически… Мои растрепанные волосы – это просто сигнал бедствия. Венера Михайловна, постучите Саше в окно.

– Сам идет, – сказал дворник. – Этот никогда не запоздает.

И тут вошел Александр Македонский, вытирая рукавом пожарную каску.

– Неужели ты ничего не понимаешь, – спросила официантка Семина у своей подруги. – Мы ведь живем в Прошлом переулке.

– Я понимаю так, что тебе надо брать отпуск. Вот как я понимаю, – сказала подруга.

… – А мне сказали, что вы по профессии гробовщик, – сказал приезжий Македонскому.

– Александр Македонский, – представился тот. – Очень приятно. Это вы насчет пожарной каски?… Просто я гашу пожар жизни. Увы, обо мне сложилось ошибочное мнение, меня считали завоевателем. Я всегда страдал от этого.

– Почему?

– Потому что это соблазняло многих, и я оказался в плохой компании. – Чингисхан, Наполеон, Гитлер… Сборище подонков! – горячо добавил он.

– Помолчал бы, – сказал дворник. – За тобой тоже кое-что числится!

– Да, числится, – сказал Македонский. – Но я хотел путешествовать! В моих завоеваниях была заложена идея туризма!

– Ну, хорошо, а почему гробовщик?

– Ну это же так понятно, – сказал Македонский. – Так грациозно! Это единственная нестареющая профессия!

– Пошел вон, – сказал дворник.

– Иду-иду… – сказал Македонский.

– Неужели вы ничего не замечаете? – спросила официантка Семина.

– Совсем разомлела девка, – сказал метрдотель. – Соня, подмените ее.

– Нет-нет! Что вы! – сказала официантка Семина и схватила поднос.

Она подоспела как раз к тому моменту, когда приезжий проснулся.

– Привет! – весело сказал он, оглядывая обеих женщин – знаменитую артистку и официантку Семину.

– Привет, – сказала актриса. – Ну и здоров ты спать, батюшка.

Официантка Семина молча ставила еду на стол.

– А мне приснился Прошлый переулок, – сказал он. – Не иначе это для того, чтобы мне было куда вернуться. Вы не умеете разгадывать сны? – спросил он официантку.