Стервятники звездных дорог - Афанасьев Роман Сергеевич. Страница 72

Внезапное осознание этой истины заставило его застонать от боли. Все кончилось. Весь этот дальний путь, все мучения и надежды оказались напрасными. Здесь царила смерть, и даже нечто худшее – то, от чего его до сих пор бросало в дрожь. Все умерли – понял Алекс. И он тоже. Он сможет некоторое время ходить, дышать, говорить, но Александр Моруа уже мертв. «Эдем» превратился в летающее кладбище, зараженное вирусом смерти. Что с ним будет после прыжка, когда последние члены экипажа примут мученическую смерть? Куда он доставит то, что осталось от колонии «Новая Надежда»? Что останется после них, неудачников, навлекших на себя смертельное проклятие...

Алекс встряхнул головой, едва не разбив нос о прозрачное забрало шлема. Нет. Так не годится. Он должен идти вперед. Пока он дышит, он может сопротивляться судьбе. И будет ей сопротивляться, что бы ни случилось. Он не оставит им «Эдем», не бросит его на растерзание жестокой судьбе. Ни за что.

Первый шаг дался тяжело, словно аккумуляторы скафандра сели. Пилоту даже почудился скрип искусственных суставов. Но потом дело пошло легче – он просто переставлял ноги и двигался вперед, жадно хватая спертый воздух скафандра.

Вскоре дверь, ведущая к трапу, осталась за спиной. Фонарь выхватил из темноты очертания поворота к лифтам, и Алекс перевел дух. Знакомые места придали ему новых сил, и он решительно зашагал по пустому коридору, грохоча ботинками по железному полу, словно боевая самоходная установка. Он шел все быстрее, жалея, что слишком устал, чтобы бежать.

Когда впереди показались огоньки лифтов и знакомый силуэт дверей, ведущих в рубку, силы окончательно покинули Алекса. Он остановился и оперся рукой о стену, жадно глотая воздух, словно запас кислорода подходил к концу. И только тогда заметил, что свет прожектора потускнел. Ослепительное пятно превратилось в желтый комок, бессильно скользивший по темным углам, но не освещавший их.

К горлу подступил ледяной комок. Алекс бросил взгляд на показания датчиков, и сердце выдало барабанную дробь. Все показатели – и энергии, и рабочих газов – скатывались к нулю, словно скафандр получил пробоину. Ему на самом деле не хватало кислорода, а аккумуляторы действительно сели. Энергия покидала ремонтный скафандр так быстро, словно ее откачивали невидимым насосом...

Александр медленно обернулся. Угасающий луч прожектора мазнул по стенам, уходящим вдаль, и погас, лишившись последних сил. И все же, перед тем как на пилота обрушилась тьма, он успел увидеть зыбкий силуэт, метнувшийся к нему из темноты.

Пилот вскинул коробку с ремонтным комплектом и впился пальцами в пусковую рукоять, выворачивая ее до упора. Ослепительный язык плазмы длиной в руку вспыхнул в темноте коридора маленьким солнцем, на мгновение ослепив Алекса. Инструмент, предназначенный для сварки и резки крепчайших сплавов, в единый миг обратился в грозное оружие, способное взрезать любую плоть.

Когда перед пилотом вырос темный кокон, он сам шагнул вперед и взмахнул грозным оружием, пытаясь нанести удар первым. Пылающий луч рассек темноту и осветил мутную пелену кокона. Он оказался чуть выше пилота, и его поверхность непрерывно струилась, напоминая клочья черного тумана. Они расступились перед языком плазмы, пропуская его сквозь себя, и на мгновение открыли темное нутро, где плавал человеческий силуэт. Потом пылающее лезвие прошло сквозь черный туман, и кипящие клочья тумана вновь сомкнулись.

Алекс махнул ремкомплектом в сторону, пытаясь добраться до того, что скрывалось внутри кокона, но сгустившаяся темнота надвинулась на него и нанесла удар. Пилота отбросило назад, и он повалился на спину, словно большая металлическая черепаха. Скафандр заискрил, голубые огоньки забегали по его поверхности, и Алекс почувствовал запах дыма. Привод локтевого сустава заклинило, следом отключилось и питание ног. Алекс попытался оттолкнуться от пола, но скафандр забился в судорогах, царапая пол. Потом он отключился, превратившись в бесполезную груду железа, и Алекс очутился в ловушке.

Повернув голову, он взглянул сквозь помутневшее забрало и увидел, как на него опускается темный кокон. Он снова закричал – от отчаяния и страха, забился в железном плену скафандра, выворачивая руки из креплений. Осязаемая тьма опустилась на прозрачное забрало, и пилот захлебнулся криком. Стало трудно дышать, словно на грудь опустился орбитальный флаер, заставляя ребра прогибаться и трещать. Сердце, стиснутое невидимой рукой, дало сбой и затрепетало, пытаясь выскочить из груди. Алекс ощутил, как его тело погружается в ледяной холод. Казалось, что плоть растворяется в его дыхании. Липкие чужие пальцы ощупывают внутренности, тянутся к его сердцу, впитывая жизнь и отдавая ее черному кокону. Пилот застонал.

Вспышка оказалась такой яркой, что чуть не ослепила его. Кокон, нависший над прозрачным забралом скафандра, полыхнул синим огнем и отпрянул от упавшего пилота. Алекс жадно втянул воздух пополам с гарью и поднял голову.

Ему стало видно, как кокон бьется в объятиях синих молний. Они гуляли по его телу, рассекая клочья тумана, кромсая темную плоть, пронзая ее насквозь, как грозовую тучу. Алекс стиснул зубы, и тотчас пылающий кокон лопнул мыльным пузырем, разметав по коридору сноп голубых искр. И только тогда пилот отвел взгляд от забрала и откинулся на спину, пытаясь сдержать кашель.

Тяжелая махина скафандра вздрогнула, и он чуть не вскрикнул. Его приподняли, и перед забралом появилось искаженное лицо Амира, что-то кричавшего в лицо напарнику. Алекс ничего не слышал, но на всякий случай кивнул. Амир пропал, и пилот почувствовал, что его поднимают. Железную конструкцию приподняли над полом и поволокли спиной вперед. Застывшие ноги скафандра волочились по пласталевому полу, но Алекс и не замечал их. Все его внимание было приковано к жирному пятну пепла, что осталось на месте кокона. В его очертаниях пилоту почудилось обгорелое человеческое тело, и он отвернулся, давясь горьким комком, подступившим к горлу.

Сноп света, ударивший из-за спины, показался Алексу входом в мир иной. Он слабо булькнул, но тут же понял – это всего лишь открылись двери, ведущие в рубку управления. Его втащили внутрь волоком, как испорченное оборудование, и бросили на пол. Пилот с радостью увидел, что толстые двери рубки сошлись, отрезая его от темноты, царившей в коридоре. И только тогда он ощутил боль в прокушенной губе.

Шлем грубо сдернули с головы, сломав надломленные крепления. В лицо ударил яркий свет, и Алекс со стоном облегчения втянул чистый воздух. Над ним нависал Амир, сжимавший в руках энергетическую винтовку. Он был бледен, но его глаза пылали огнем.

– Сколько? – тихо спросил Алекс, и лицо напарника исказила злая гримаса.

– Пятеро, – ответил он, сразу догадавшись, о чем идет речь.

Пилот застонал, закрыл глаза и откинулся на спину. От всей команды «Эдема», что работали на палубах, осталось пять человек. Всего пять человек против целого улья ирранов, захвативших «Эдем».

Сектор: Федерация, Сегмент Виктория.

Координаты: Система Виктория.

Колония Виктория, столица Федерации.

Он солгал патрульному. Легко и непринужденно, не задумываясь, – словно готовился к этому весь день. Ложь сошла с его языка сама по себе, как давно отрепетированная шутка. Но удивительнее всего было то, что Нейману стало немного не по себе, как будто он сделал нечто гадкое. Чувство вины – вещь омерзительная: склизкое, противное, как кусок блевотины, застрявший в горле. Грегор подумал, что надо было сказать Дону правду – войти в посольство тем путем, каким он вышел, нельзя. Быть может, тогда у него во рту не стоял бы этот кисловатый привкус лжи. Но в любом случае уже слишком поздно беспокоиться об этом. Лучше сосредоточиться на делах – войти в дамбарское посольство сложнее, чем выйти. Грегор Нейман прекрасно это понимал.

В тот раз он вышел из главного входа, окровавленный и обезумевший, не сознавая, где находится и что делает. Он превратился в хищное животное, уничтожавшее все живое на своем пути. Это был хороший выход – в дыму и пламени, на глазах у отряда быстрого реагирования и оцепеневших дамбарских послов. Они-то знали, на что способен их токсин, и не предполагали, что кто-то выживет. И уж совсем не ожидали, что человек, уцелевший в бойне, вернется под крыло своего ведомства и сможет рассказать о том, что на самом деле творилось внутри посольства.