Воин Добра - Афанасьев Роман Сергеевич. Страница 6

Маринка заорала и подпрыгнула, ударившись головой о вытяжку висевшую над плитой. Вадик отпрянул.

Маринка, продолжая вопить, обернулась и, размахнувшись, отвесила мужу затрещину, от которой он вместе с табуреткой полетел на пол. Маринка набросилась на упавшего мужа, беспорядочно молотя его руками. Закрыв голову, Вадик попытался подняться и получил удар ногой по ребрам. Озверев он оттолкнул Маринку обеими руками, и она отлетела, ударилась спиной о кухонный шкаф. Вадик вскочил на ноги, сжав кулаки, и тут увидел что жена схватилась за длинный кухонный нож. Ничуть не задумываясь он размахнулся и ударил по настоящему, – в лицо, чуть справа. Маринкин визг оборвался, и она повалилась навзничь, выронив нож. Она села на пол, потрясла головой и внезапно заревела. Слезы катились по ее раскрасневшимся щекам, словно два небольших ручейка.

Вадик резко развернулся и бросился прочь. В прихожей он схватил пальто, оборвав при том вешалку, подхватил ботинки, открыл двери и выскочил на площадку.

Обулся он только на первом этаже. Натянув кое-как ботинки, он накинул на себя пальто, и вышел на улицу. Все его внутренности сжались в тугой комок. В горле стоял колючий ком, а в глазах стало горячо и влажно. Он обернулся, бросил взгляд на подъезд. На втором этаже скалилось стеклянными клыками разбитое стекло, из распахнутых дверей несло кошачьей мочой.

Порыв осеннего ветра забрался в распахнутое пальто и Вадик мгновенно озяб. Он развернулся и решительным шагом направился к станции. Здесь больше нечего было делать.

Пройдя мимо лестницы ведущей на второй этаж, Вадик нырнул в знакомый закуток, и остановился перед железной дверью. Ручки на ней не было. Вадик уцепился пальцами за железную кромку и потянул ее на себя. Что-то лязгнуло в железном нутре, и дверь легко распахнулась. Вадик скользнул внутрь и помчался по коридору, к знакомому повороту.

Свернув за угол, Вадик облегченно вздохнул. Здесь было все по-прежнему – четверо мужиков топтались на месте, тихо ухая. Ему ничего не приснилось. Все было взаправду.

Вадик вошел в зал и увидел, что в дальнем углу на лавке сидит Фарит, вытянув вперед свои короткие ножки. Померанцев решительно направился к нему и без приглашения бухнулся рядом, на скамейку. Фарит посмотрел на него и вместо приветствия безмятежно улыбнулся, словно они не расставались.

– Фарит – хрипло сказал Вадик – что ты сделал со мной? Почему кругом все кажется чужим?

– Я ничего не делал, – тихо ответил татарин, – это сделало твое предназначение. Ты чувствуешь его. Оно нахлынуло на тебя, открывая глаза на то, что есть истинный мир, к которому ты должен стремиться.

Вадик потряс головой. Фарит говорил умно, правильно, его слова находили отклик в душе Вадика, но он чувствовал дискомфорт. Он достал из кармана одноразовую китайскую зажигалку и посмотрел на нее, пытаюсь сообразить куда он сунул пачку купленной по дороге Примы.

– На, покури. – Фарит вытянул из кармана своего халата мятую бумажную пачку папирос. Вадик с сомнением посмотрел на цветастую пачку, на которой было написано не по-русски, но потом ловко выудил из нее папиросу. Отказываться от угощения он не привык. Свои целее будут.

Он прикурил от зажигалки, втянул в себя горький дым, неожиданно оказавшийся ароматным. Вкус напоминал лавровый лист. Вадик затянулся еще раз и папироса, излишне сухая, затрещала.

Фарит стал растирать себе колени, поглядывая на Померанцева краем прищуренного глаза. Вадик затянулся еще раз, и папироса неожиданно кончилась. Она была слишком сухая и истлела в одно мгновенье.

Померанцев смутился. Он бросил окурок на бетонный пол и раздавил его каблуком ботинка.

– Вставай – скомандовал Фарит – пошли!

Вадик послушно вскочил. Он чувствовал как от татарина исходило странное тепло. Это тепло он ощущал всей кожей.

– Я все тебе расскажу – тихо сказал Фарит, – но кое-что ты должен сначала увидеть сам. Закрой глаза!

Вадик прикрыл веки. Было хорошо. Ему очень хотелось вернуться в это странное состояние тепла, которое он ощутил вчера, ощутить величие духа, ощутить свое предназначение. И вот, наконец, он здесь.

– Танцуй – приказал Фарит, его голос стал внезапно жестким и резким.

Тело Вадика повиновалось само, еще до того как мозг успел осмыслить команду.

Руки сами поднялись в нужную позицию, и он стал топтаться на месте, чувствуя, как тепло поднимается из земли в пятки.

– Танцуй и чувствуй! – велел Фарит.

Вадик стал двигаться чуть активнее. Он чувствовал как тепло добралось до его лодыжек и теперь тянется выше – к бедрам.

Отключившись от внешнего мира, он танцевал, чувствуя как тело наполняется теплом. Предназначение обертывалось вокруг него словно покрывало, захлестывало с головой.

– Держи – раздался вдруг голос Фарита, и Вадик почувствовал как ему что-то ткнулось в руку. Ощутив ладонью знакомый изгиб, Вадик сообразил, что это бутылка с эликсиром души.

– Пей – скомандовал татарин, – ты еще не опытный, тебе нужна помощь.

Вадик послушно сделал глоток, не прекращая движений. Все шло по-прежнему. Только стала кружиться голова.

Когда тепло доползло до макушки, он стал ощущать то что происходило вокруг, не открывая глаз. Вот тени танцуют мохнатые и теплые, это те что рядом. Померанцев напряг память и вдруг легко вспомнил их имена – Семен, Шумахер, Хан и Валера....

Внутри бился теплый комок. Стало хорошо, до ужаса хорошо и Вадик застыл на месте, прогнувшись назад и запрокинув голову вверх.

– Смотри, – донесся до него шепот Фарита, – на меня смотри! Не открывай глаза!

Вадик потянулся на голос своим теплом, переполнявшим его тело. И наткнулся на скалу – прочную и холодную скалу, именно так представлялся ему Фарит. И вдруг эта скала лопнула, по ней пошла трещина и прямо из середины брызнул ослепляющий белый свет. Вадик вскрикнул и закрылся руками.

– Смотри, – шептал татарин, – это я. Теперь ты видишь меня.

В темноте перед Вадиком пылал белый огонь, от которого было ни укрыться не спрятаться.

– Это я, – продолжал татарин – Воин Добра. Ты видишь мою сущность, видишь мою душу, видишь то, что внутри. Видишь самое главное во мне – силу добра.

– Это как? – простонал Вадик.

– Не отрывай глаз, – резко предупредил Фарит, – а то у тебя будет шок. Я Воин Добра. И нас много. Сейчас я здесь один. Эти ребята, что стоят рядом – они на пути к этому, они еще не достигли своего предназначения. Им еще предстоит много работы. А ты уже на пороге. Еще немного и ты тоже станешь воином добра, вот только поймешь, что к чему и станешь. В этом твое предназначение.

Вадик жадно внимал татарину. Его слова находили в душе Померанцева незащищенные бреши и вливались туда подобно расплавленному свинцу. Вадику стало душно, во рту появился неприятный привкус, и он еще раз отхлебнул из бутылки. Тепло взорвалось внутри него миллионом искр, голова закружилась, и он пошатнулся.

– Мы боремся со злом, – продолжал Фарит сверкая своим нутром, – и ты тоже станешь таким. Иди по своей стезе, и ты присоединился к нам. Ты будешь творить добро, и защищать людей от зла.

– Когда? – Прошептал Вадик, пораженный открывшейся переспективой, – когда?

– Скоро, очень скоро. Только верь мне и иди по пути. Танцуй танец души танцуй!

Вадик принялся топтаться на месте. Лучи яркого сияния души Фарита обжигали его, но это была приятная боль. Она выжигала все те темные пятнышки, остававшиеся внутри. Боль, страх, тягу к деньгам, гнев ...

Перед Вадиком вереницей прошли Саныч, Маринка, Гийя с голой жопой. Он понял, что это все не стоит его внимания. Что это все наносное, внешнее, которое канет в вечность не оставив и следа. Истина лежала перед ним. Душа это главное. Главное то, что внутри. Надо следовать внутреннему пути, танцуя танец души и приближаясь к своему предназначению.

Вадик одним глотком допил бутылку, отбросил ее и рассмеялся. В голове шумело, кругом расстилался мрак, но посреди него горела душа Фарита освещая путь.