Война чудовищ - Афанасьев Роман Сергеевич. Страница 34

– Глупости. Я все прекрасно понимаю. Я принес целый мешок золота, что поместился в эту маленькую бутылочку.

– Нет, мой друг! Ты принес новую жизнь в этот прогнивший город. Но, к сожалению, это еще не все. Образцы интересны и сами по себе, но для того чтобы получить настоящий результат... Ты сам знаешь, что мне нужно.

Рон затравленно оглянулся на дверь. До нее оставалась только пара шагов, но он все еще колебался: если он уйдет прямо сейчас, то так и не узнает, что же Лимер сотворит из его будущего капитала.

– Не понимаю, почему ради всеобщего блага я должен жертвовать собой! – раздраженно заявил он.

– Потому что в тебе есть то, чего жутко боятся вампиры, – отозвался Лимер. – Прошу тебя, постой на месте хоть минутку! Это не займет много времени. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как все уже кончится.

– Назад! – крикнул Рон. – Проклятье, Лимер, убери эту дрянь! Отойди, или я сломаю тебе руку. Ты окончательно помешался, если думаешь, что сможешь сделать это!

– Оружие, – прошептал Лимер, – нам нужно оружие. Новое, сильное, способное справиться с упырями. И я его сделаю, Рон, сделаю, чего бы мне это ни стоило. Я люблю этот город, я люблю этих людей. От нашего опыта зависит их будущее, и даже больше – будущее всего человечества. Все это зависит от тебя, Рон. Прошу тебя, помоги. От тебя требуется всего лишь постоять минутку спокойно. Можешь даже зажмуриться.

Рон вздохнул. Еще можно дать Лимеру стулом по голове, забрать образцы тканей и сбежать. Но там, снаружи, идет кровавое пиршество упырей. С каждой минутой их становится все больше. На улицах Ташама гибнут люди. И там, в самой гуще событий – Сигмон, что не справится в одиночку с полчищами кровососов. Он, конечно, попытается. Выпятит челюсть, сверкнет глазами, подхватит с земли оброненный кем-то меч и бросится в бой, грудью закрывая людей от нашествия чудовищ. Убедит себя в том, что искупает тем собственное уродство, то зло, в котором он винил себя, и потому не двинется с места, пока его не завалят телами и не разорвут на тысячу кусочков. Проклятье. Демон дружбы – самый требовательный демон в мире. И, к великому сожалению Рона, именно этим демоном он и был одержим.

– Ладно, – сказал он, вытягивая левую руку, – делай свое мерзкое дело. Только быстрей, пока я не передумал!

Алхимик с радостным воплем перепрыгнул стул и подскочил к приятелю. Длинным кинжалом он кольнул его в палец и подставил под темные капельки крови широкую чашу из прозрачного стекла.

– Ненавижу, – процедил Рон, разглядывая окровавленный палец, – ненавижу эту процедуру. Предупреждаю – это в последний раз! Больше я тебе не позволю тыкать в меня этими проклятыми железками.

– Все только начинается, Рон, – отозвался алхимик, зачаровано наблюдая, как на дне чаши появляется маленькая лужица крови полуэльфа, – все только начинается.

Этой ночью Сигмону так и не удалось заснуть, хотя он и старался изо всех сил. Но страх перед кошмаром оказался сильнее. Едва тан начинал медленное погружение в глубины сна, как ему навстречу из темноты вставала огромная башня. И он выныривал из сновидения, хватая воздух ртом, как самый настоящий пловец. Сигмон боялся снова поднять руку на Арли, пусть даже и во сне. Видение было настолько реальным, что он каждый раз вздыхал с облечением, рассматривая пустые руки – никакого меча в них не было.

Но для бессонной ночи была и другая причина: беспокойные соседи. Городская тюрьма оказалась набита до отказа подозрительными личностями всех мастей. В большом городе их всегда много, но сейчас, когда Ташам охватила паника, преступники оживились. Из перешептываний заключенных тан понял, что большинство попали в камеры за мародерство. Многие жители Ташама в спешке покинули свои дома, решив поискать новое жилье подальше от вампиров, и мелкое жулье вовсю этим пользовалось. Они грабили особняки знати, лавки мелких торговцев, тащили все, что оставили прежние жильцы, не брезговали даже грабить беженцев. Семьи, что уходили из города, забирали с собой все самое ценное, в основном то, что легко помещалось в сумки. Драгоценности, деньги, дорогая посуда – все это превращало беженца в лакомый кусочек, очень соблазнительный для ночного грабителя. И верно: не надо перерывать весь дом в поисках добычи, все уже собрано и рассовано по карманам беглецов. Остается только запустить лапу в эти карманы...

Но стража не дремала. Несмотря на панику, вампиров и отступление из города военных, стражники не опустили рук. Работали в полную силу, изо всех сил стараясь защитить оставшихся горожан. Сигмон невольно проникся уважением к служакам. Похоже, их начальник, Тир Савен, исправно нес службу сам и подчиненным спуску не давал. О нем с уважением отзывались даже заключенные. Тан припомнил капитана: если и остальные стражники такие, то у Ташама есть шанс уцелеть. Лишь бы капитан сдержал обещание и вернулся поговорить – у Сигмона найдется, что ему сказать. Но тот все не появлялся, и тан даже забеспокоился – не попался ли бравый страж в лапы упырям.

Капитан явился утром, с первыми лучами солнца, когда Сигмон начал потихоньку клевать носом. Смотровое окошечко в двери открылось, и тан быстро спрятал руки за спину, сделав вид, что все еще связан. Дверь распахнулась, и на пороге появился капитан – взъерошенный, глаза сверкают, на подбородке синевой проступила щетина. Судя по всему, эту ночь он провел на ногах и вряд ли остался этим доволен. Он бросил на тана быстрый взгляд, а потом втолкнул в камеру женщину, и Сигмон с удивлением узнал шлюшку, спасенную им от упырей.

– Он? – коротко спросил капитан, указав на пленника.

– Жуть как похож, – подтвердила она, и стражник в один момент выставил ее из камеры. Потом он прикрыл за собой дверь и остался один на один с Сигмоном.

Тот медленно поднялся, все еще пряча руки за спиной. Капитан осмотрел его с головы до ног, оценивая, подойдет ли. Потом подошел к пленнику и потребовал:

– Имя!

– Сигмон, – отозвался тан, решив, как всегда, опустить фамильное имя и титул. – Охотник на вампиров.

– Тан Сигмон ла Тойя? – уточнил капитан.

Сигмон невольно вздрогнул – он не ожидал от стражника такой осведомленности. Розыскное дело в Ташаме, судя по всему, велось по всем правилам. Он пожевал губами, решая, стоит ли открыться этому капитану, что сверлил его взглядом бледно-голубых глаз. Еще можно назвать другое имя, отказаться от всего и попытаться сохранить тайну. И, быть может, избежать костра. Но Сигмон помнил свое решение. Если он собирается сотрудничать со стражей, то придется идти да конца.

– Да, – тихо сказал он. – Сигмон ла Тойя к вашим услугам, капитан.

Стражник быстро шагнул вперед и прежде чем тан сообразил, что тот хочет сделать, ухватил двумя руками ворот рубахи Сигмона и разорвал его до груди. Тан моргнул, но не стал сопротивляться. Поздно.

Капитан подался вперед, рассматривая черную чешую на груди пленника, и в его взгляде не было удивления. Он коснулся пальцем одной чешуйки, кивнул, словно его подозрения оправдались, и отступил на шаг.

– Капитан Корд Демистон, – представился он. – Извольте следовать за мной, тан. Начальник городской стражи господин Савен хочет с вами побеседовать.

Сигмон снова моргнул, пытаясь сдержать проклятье, рвущееся с языка. Кто-то в этом городе знал о нем если не все, то очень многое, и это его ничуть не радовало. Хотя план сотрудничества с городскими властями осуществлялся на глазах, тан не мог решить, плохо это или хорошо. На его взгляд все происходило слишком быстро.

Капитан медленно вытянул из ножен длинный нож и велел:

– Повернитесь.

Сигмон медленно развел руки в стороны, показывая, что уже освободился. И тогда на губах стражника появилась тень улыбки. Он перестал походить на бездушную статую воина, и Сигмон увидел в нем человека. Страшно усталого, измученного тяжелой работой, но человека.

– Эликсиры? – тихо осведомился Корд.

– Нет, – признался Сигмон. – Нет никаких эликсиров.