Недостающее звено - Ахманов Михаил Сергеевич. Страница 73

– Я на месте, малыш.

– Хорошо устроился?

– Словно младенец в люльке. Приступаю к операции.

Тонкие нити взметнулись к стенам и потолку, исчезнув в голографическом мираже. Тревельян знал, что происходит: сквозь трещины и отверстия в переборках контактные нити тянулись дальше, к механизмам и управляющим блокам трипода, к оружию и датчикам восприятия, к его памяти, хранившей функциональные программы и повеления Матаймы. Эта шагающая крепость могла погибнуть в битве или победить, но не предать владыку – во всяком случае, на трипода не влияли ни убеждения, ни угрозы, ни обещания благ. Существовал единственный способ, чтобы привести его к покорности, – прямой контроль над разумом. Точнее, над заменявшим его программным блоком.

– Что там внутри? – спросил Тревельян.

– Искусственные мышцы, как в твоем скобе, только огромные. Скелета нет, несущая конструкция – панцирь. Сейчас я возьму пробу… – Командор смолк, но тут же сообщил: – Кремнийорганика, как и ожидалось.

– Источник энергии?

– Сами мышцы и вязкая тягучая среда, в которую они погружены, что-то вроде протоплазмы. Это аккумулятор огромной емкости, и от него заряжается оружие. Других энергетических источников я не нашел, но и этого хватит, чтобы шагать и стрелять. Забавная технология! Мокрецы были устроены иначе, однако способ для нас не новый. Помнится, еще лет шестьсот назад…

Огромная башня покачнулась.

– Ты давай поаккуратнее, – сказал Тревельян.

– Первая нить с анализатором – в блоке управления. Сейчас я подключу другие каналы, и мы с жестянкой обшарим его память. Держись! Может слегка потрясти.

Робот внезапно остановился, инерция швырнула Ивара вперед, но он успел вытянуть ноги и упереться в переборку. Пять гигантов, сопровождавших его пленителя, тоже замерли, словно в недоумении; ветер засыпал песком их огромные ступни, орудийные колпаки вращались, стволы смотрели в небо, целясь в незримого врага. Но небеса, как и земля, были пустынны.

– Я притормозил мокреца, чтобы зря не дергался, – сообщил командор. – Защиты от внешнего проникновения нет, вскрывать пароли не пришлось, но в башке у него интересного мало. Примитивный разум, ниже порога Тьюринга. Та-ак… Функциональный модуль: движение, ориентация в пространстве, ремонт, управление оружием, курсоуказатель и что-то наподобие радаров… Модуль оперативных программ – ну, с ним все ясно! Могу подтвердить, что этих гвардейцев послали за нами и что хозяин их – Матайма. Стратегический модуль… Здесь три-четыре хитрости, вроде той, с засадой… элементарные приемы… я говорил, что военная мысль тут в застое… Что еще? А, связь! Коммуникация! Хочешь с ним пообщаться?

– Не имею желания, – откликнулся Ивар. – Впрочем, узнай, для чего я понадобился Матайме. Любовь и дружбу предлагает? А что взамен?

– Вот об этом никакой информации. Я же сказал, пустая башка, интересного мало… Правда, кое-что есть – наш урод командует другими лоботрясами. Он у них за сержанта.

– А ты так сможешь?

– Хмм… В стандартном режиме – без сомнения, но в необычной ситуации… Не знаю. Надо попробовать.

Тревельяна подбросило вверх, потом в одну сторону, в другую и снова к потолку. Он судорожно вцепился в ручки кресла. Голографическое изображение, которое транслировал Мозг, тоже скакало и прыгало, но все же Ивар различил, что пять огромных машин топчутся на месте, нелепо изгибают лапы, задирают их, раскачиваются и вроде бы пытаются кружиться. Вскоре один гигант остановился, и движения остальных сделались менее сумбурными. Потом замер второй трипод, и кресло под Иваром тут же стало покачиваться в мерном ритме: та-тати-та, та-та-та. Машина, в которой он сидел, и три другие танцевали; их пляска была неуклюжей, но, очевидно, командор так не считал.

– С четырьмя я могу справиться, а два олуха лишних, – заявил он с явным удовлетворением. – Может, расстрелять их на месте? Нет, подождем! Вдруг пригодятся.

Где-то вверху, над головой Тревельяна, послышался тихий шелест.

– Что ты делаешь теперь, дед?

– Вращаю локатор. Ориентируюсь и выбираю маршрут. Сейчас отправимся к Фарданту. Курс – на юго-запад. Построиться в колонну по одному! Выше головы, парни! За мной! Нас ждут великие дела!

Роботы дружно повернулись и, ускоряя ход, затопали по пескам. Шли они не так, как раньше, а синхронно поднимая и опуская конечности, словно солдаты в парадном строю. В раскрытых амбразурах темнели орудия, вихрилась пыль вокруг гигантских ног, мерно покачивались башни-корпуса, солнечные блики играли на макушках полусфер. Каски, сапоги, стволы… – мелькнуло в голове у Тревельяна. Карикатурное воинство гигантов на марше…

В вокодере трафора каркнуло – дед прочистил несуществующее горло, – потом раздался свист. Марш десантников, узнал Ивар. Похоже, его предок был доволен, даже счастлив. Наверное, как говорилось в Книге Йездана, в его душе сейчас порхали медоносные мотыльки.

Солнце, тусклый красный мячик в голографической проекции, светило Тревельяну в левую щеку. Иногда оборачиваясь, он видел пятерых триподов, шагавших след в след за его машиной, и вспоминал, что машина теперь в самом деле е г о. Немаловажный факт! Он явится к Фарданту не просителем, а победителем, на собственном транспорте и при оружии. Позиция сильнее прежней, так что можно смириться с потерянным временем и нервотрепкой, которую учинил Побег. Только вот Контактера жаль…

Ивар вздохнул и велел трафору включить сделанную в городе запись. Безусловно, эта скульптурная группа станет сенсацией, подумалось ему, причем гораздо большей, чем встреча с сильмарри. Номады космоса далеки от людей и прочих рас, что обитают во Вселенной, а о лоона эо знают все. Мудрый народ, но необщительный, замкнутый и потому таинственный… Каждый факт их истории ценен – тем более, что об этой планете, заброшенной в Провал, они могли и сами позабыть. Но когда-то тут находилась их процветающая колония или, что тоже не исключено, материнский мир, древний мир исхода. Быть может, здесь, под песками пустыни – неоспоримые свидетельства того, что не Куллат являлся их прародиной, а Хтон, откуда они переселились еще в эпоху даскинов. Так случается нередко – улетевшим в новые миры дается шанс, а тех, кто остался, инертную массу домоседов, ждут вырождение, гибель и забвение…