«Ворон» - Ахманов Михаил Сергеевич. Страница 80

– У Британии нет друзей, у Британии есть интересы, – пробормотал он, кивая. Потом сказал: – Вы перешли на мой корабль в Атлантике. Хотели быстрей попасть на Мальту? Но почему вы там не остались?

– Долг благодарности, сэр капитан, – ответил Деласкес. – Бог видит, что мы искренне желаем вам служить, пока вы плаваете в этих водах.

– Долг благодарности? И только?

– Ну-у… – начал Деласкес, но тут же смолк, взглянув на мавра. Не было сомнений, что в этой команде главным являлся Абдалла.

– Не только, – произнес он. – Во-первых, вы захватили испанское судно, и деваться нам было некуда. А во-вторых… – Мавр помедлил, затем произнес: – Во-вторых, на Мальте нам велели помогать капитану де Серра.

– За что такая милость?

– А вы не догадываетесь, сэр? Вы и ваши люди хорошо потрудились в этих морях. Не даром пираты прозвали вас Гневом Аллаха.

– Я понял, – произнес Серов и сунул пистолет за пояс. – Разборка закончена. Повторяю свои приказы: разгрузить мулов, есть и спать. Брюс, проверь тропу, Олаф, полезай на стену. Хрипатый, проследи за сменой часовых.

Они отдыхали в древней крепости, пока солнце не начало склоняться к горизонту. Затем Абдалла повел их на восток, но не успел караван отдалиться от развалин, как он остановился, склонил голову к плечу и прислушался. Серов слушал тоже. Ему показалось, что он различает далекий лай собак.

– Люди Караман идти по наш слэд, – сказал мавр. – Нада торопится, дон капитан.

Он уже не был тайным лазутчиком султана и магистра, асом разведки и знатоком языков, а снова стал Абдаллой. Только Абдаллой, всего лишь Абдаллой, верным соратником, проводником корсаров.

Серов высунулся из-за каменной глыбы, и сразу грянул залп. Турки и магрибцы стреляли плохо, но от удара пуль о поверхность скалы летел рой осколков. Один прочертил кровавую полоску под скулой Серова, и тот поспешно пригнул голову, пробормотав:

– Дьявол! Сегодня они подобрались на сотню ярдов!

Его отряд, петляя среди горных вершин, ущелий и скал, уходил от погони одиннадцать дней. Трижды они пытались выйти к берегу, но всякий раз их поджидал сильный вражеский заслон. Возможно, они сумели бы прорваться сквозь пиратское воинство, но Серов не сомневался, что половина его людей поляжет в этом бою, а остальные будут изранены. К тому же у моря их ничего хорошего не ожидало. Найти рыбачью деревушку и подходящее судно, взять припасы, погрузиться и отчалить – все это требовало времени. Если враг наседает по пятам, долго искать нельзя, выйдешь в море на любой лоханке, а там либо догонят шебеки разбойников, либо прикончит первый же шторм, либо посудина пойдет на дно из-за незамеченной течи. Нет, так рисковать он не хотел!

Волоча за собой мушкет и два горшка с порохом и фитилями, Серов переполз к соседним камням, просунул в щель между ними ствол, подождал, пока в зелени ниже по склону не мелькнет чалма, и выстрелил. Раздался пронзительный вопль. Хрипя и брызгая кровью, человек заворочался в кустах, но быстро затих – то ли потерял сознание, то ли отошел к Аллаху. Слева и справа тоже грохнули мушкеты, а внизу послышались крики – корсары целили гораздо лучше турок и магрибцев. Приподнявшись, Серов свистнул и помахал рукой, приказывая стрелкам сменить позиции. Затем пополз к другой скале.

На вторые сутки после бегства из усадьбы Карамана, дождавшись вечерней поры, он устроил ловушку.

Путь, выбранный Абдаллой, вел в узкое глубокое ущелье, мимо бурного уэда, и Серов, отправив с мулами мавра и Кактуса Джо, велел остальным бойцам подняться на склоны. Там они и засели, имея при себе мушкеты и дюжину набитых порохом горшков. Все прошло как по писаному. Преследователи, три десятка человек с двумя собаками, устали к концу дневного перехода и, завидев ручей, ринулись к воде. Их забросали пороховыми гранатами, оставшихся в живых добили из мушкетов, кроме двух магрибцев, которых Серов допросил. Но знали они немногое. Вроде бы месяца два или три назад что-то случилось в саду у Караманова дома или у хозяйственных служб – стрелять не стреляли, но шум какой-то был, и Одноухий после этих событий ходил мрачнее тучи. Возможно, турок, командир отряда, смог бы что-то еще рассказать, но получил горшком по темени и валялся теперь у ручья безголовым.

После такой успешной операции Серов решил, что с погоней все закончено, но то была ошибка. Турок, оставшийся без головы, просто оказался самым шустрым, самым торопливым – за что, видать, Аллах его и наказал. За ним шел большой отряд, сабель четыреста и псов десяток, а начальствовал над этим войском опытный предводитель – во всяком случае, он своих сил не распылял, и заманить его в засаду никак не удавалось. С другой стороны, с дюжиной бойцов засаду на батальон не устроишь; тут можно только отбить атаку, оторваться и бежать со всех ног. Что Серов и делал. Сзади его теснили, от побережья отрезали, на юге дышала зноем пустыня, но путь на восток оставался свободным, и тактика была ясна: отстреливаться, идти к Ла-Калю и не дать себя окружить.

Он присел за скалой и перезарядил мушкет. Ползать по камням со всем снаряжением было не подарок – мушкет, горшки, сумка с пулями и пороховница тянули фунтов на двадцать, а кроме них имелись еще два пистолета, шпага и кинжал. Майское солнце в Алжире палило так, что подмосковная жара казалась разминкой перед финской баней, скалы дышали зноем, воздух теснил грудь, пыль забивалась в рот и нос. Зато позиция была неприступна: слева втыкался в небо утес тысячефутовой высоты, справа зияла пропасть, а между ними – россыпь каменных глыб, надежное укрытие, где можно спрятаться и, оставаясь невидимым, палить в щели как в бойницы. От россыпи склон уходил вниз градусов под пятьдесят и просматривался отлично, так как был абсолютно голым, ни деревца, ни кустика. Зелень начиналась ниже, в полутора сотнях шагов, и там, среди зарослей и корявых сосновых стволов, засели магрибцы. Хоть и было их четыре сотни, но в атаку они не рвались: слишком крут подъем, а за камнями – меткие стрелки.