Вторжение - Ахманов Михаил Сергеевич. Страница 13

– Ваши предложения? – спросил Тимохин, бросив взгляд на Чавеса и уже догадываясь, какой получит ответ.

– Разумеется, мы должны расследовать этот случай и сделать это быстро, очень тщательно и втайне. Время еще есть – «Жаворонку» полагалось возвратиться через месяц.

Щека Чавеса вдруг дернулась, и Тимохин понял, что он скрывает напряжение. Может быть, отчаяние и чувство вины – за всю историю ОКС крейсера в пространстве не пропадали. Однако голос кастильского адмирала звучал по-прежнему спокойно.

– Есть два варианта быстрого расследования. Мы можем направить к Юпитеру «Барракуду» – крейсер сейчас патрулирует за Поясом Астероидов, в выгодной позиции. Примерно в том же районе находится еще один корабль – исследовательское судно «Коперник», которое движется к Марсу, завершив работы у Юпитера. Второй вариант – послать его вместе с нашим крейсером, если у руководителей экспедиции не будет возражений. Там планетологи со специальным оборудованием. Я навел справки: у них есть зонд, способный выдержать большие давления.

– Нечто вроде батискафа? – спросил Хейли.

– Да.

– Полагаете, что «Жаворонок» мог погрузиться в атмосферу Юпитера?

– Не исключаю, хотя такой маневр кажется безумием. Кессиди – опытный навигатор.

Наступила тишина. «Барракуда» была приписана к Третьему флоту, который курировал Тимохин, и выбор оптимального решения зависел от него. Насупившись, он проворчал:

– Пора бы озаботиться строительством базы у Юпитера. Чем плох Ганимед? Или Каллисто? Вполне подходят… Ну, об этом после. Я думаю, пусть «Барракуда» идет одна. Этих планетологов так просто не развернешь, такое изменение маршрута нуждается в согласовании, и мы потеряем время. Не говоря уж о секретности… Я согласен с Чавесом: если «Жаворонок» погиб, мы должны доискаться причины, а с информацией не спешить. Всему свое время.

– Собственно, мы так и делали всегда, – сказал Хейли, взглянув на портреты. – С эпохи Янга, Робена и Ильина. Внутреннее дело флота есть внутреннее дело флота. Не так ли, коллеги?

Когда адмиралы направились к лифту, Тимохин обернулся и посмотрел на каменных львов с головами царей в высоких тиарах. Их лица и глаза были непроницаемы, но ему показалось, что они предвещают беду.