Второе пришествие инженера Гарина - Алько Владимир. Страница 38

*** 51 ***

Быстро миновали окраину города. Машина набрала скорость. За окнами проносились квадратики пшеничных полей, фруктовые сады, виноградники. Заснеженные хребты гор выглядели бутафорскими, как и все в этом краю. Наконец, доехали до рощицы, в три десятка деревьев. Автомобиль чуть съехал в небольшую ложбину, дернулся и остановился. Раненый, на полу у заднего сидения, застонал. Голова его, лицо были залиты кровью.

Руководствуясь все тем же – стальным дулом в мозжечок, – Зоя приступила к формальностям допроса. Правда, вначале она поспешила объявить формулу приговора:

– За попытку похищения и, возможно, убийства меня, – единственной и неповторимой, – вы оба приговариваетесь к расстрелу, – голос ее был резок и сух. Впрочем, она тут же проявила дипломатичность. – Чистосердечное признание может изменить меру наказания, – добавила Зоя. – Кто вы? Откуда? Кто вас послал? Ну, говорите! (Тычок железом в голову). У меня нет возможности и желания для соблюдения формальностей, – мельком Зоя взглянула на себя в зеркальце обзора. Поправила прическу. Успокоилась окончательно. Похорошела.

Валантен тем временем, открыв бардачок на панели управления, тасовал какие-то старые фотографии и журнальные вырезки. Чем больше он вглядывался во все это, – с обрушившимся на него смыслом, тем более лицо его принимало по-детски растерянное и блаженное выражение: мясистые губы отвисли, глаза увлажнились. Он верил и не верил; настолько это было неожиданно-молниеподобно и ошеломляюще. На всех вырезках и фотографиях огнем магния было высвечено одно и то же лицо, и это было лицо его королевы. Более того, этому ее титулу дано было яркое и несомненное подтверждение: репродукция картины – женщина с высокой прической и алмазным венцом полумесяцем, в белой тунике, с колосьями в одной руке и скипетром в другой, с голубем на плече, на фоне прекрасного дворца и моря. У мола – пришвартованная, убранная цветами галера под парусом, с борта которой следует вереница людей в праздничных одеждах, коленопреклоненно встающих, протягивающих женщине дары садов и цветников. И эта женщина с ним рядом!

– Дева Мария, – забормотал как с жару Валантен, переходя, похоже, на католическую молитву. – Моя королева, – Господь свидетель: я и секунды не сомневался, что вы когда-то были так знамениты!

Зоя перехватила его взгляд, одной рукой выхватила несколько снимков, вгляделась, резко отвела руку, как ужаленная, впадая в странное оцепенение-раздумье. Повторила жест и опять… Наконец произнесла негромко:

– О, да, когда-то я была очень знаменита. О-ля-ля, узнаю знакомые места. Теперь, кажется, я все начинаю понимать. – Она передала фотографии Валантену. Тот на лету перехватил ее руку, поцеловал. – Теперь вы можете молчать сколь угодно долго, – запирательство вам не поможет, – обратилась Зоя к притихшему янки. – Через минуту вы будете расстреляны. Я знаю, на кого вы работаете. Вы посланы мистером Роллингом, не так ли? Отвечайте по существу вопроса!

– Если вы все знаете, сударыня, что же тогда вы хотите от меня еще, – огрызнулся янки, чуть скашивая голову. – Но только помните: вы уже вычислены, и моя смерть не в вашу пользу.

Зоя тычком револьвера вернула ему понимание ситуации:

– Вам-то что до того, – с простреленной головой. Лучше подумайте, пока есть чем: как помочь себе и своему товарищу. Какими инструкциями снабдил вас Роллинг? Что должны были вы сделать, и этот… – Зоя брезгливо покосилась себе под ноги.

– Идентифицировать вашу светлость, мадам, – криво усмехнулся допрашиваемый. – И поверьте, что вам лучше придерживаться действительности… – он уже сидел, осмелев, привалившись к дверце и оглядываясь, косясь на Зою.

– Вам-то тем более, – прервала она. – Вам еще надо будет выпутаться из этой скверной для вас истории. Мне не нужны свидетели из числа лиц сотрудников ФБР, или откуда вы там…

– Мы исключительно частные лица… из охраны мистера Роллинга, мадам. Ваше реноме – это тайна двоих.

– Что такое вы несете! – изумилась Зоя. – Не заговаривайтесь. Впрочем, узнаю Роллинга. Всегда был шкурник и собственник во всем. Но ближе к делу. Что он хотел на первом этапе этого… мероприятия?

– Только ваше пленение и установление личности.

– И если я та, за которую вы меня принимали?

– Попридержать, так скажем, до личного визита мистера Роллинга в Европу. Дальнейшие инструкции должны были исходить уже непосредственно от него.

Зоя нахмурилась. Покусала губы. Отерла тыльной стороной руки с револьвером алый большой рот. Чуть задумалась:

– Пристрелить вас я, конечно, могла бы, но вы мне нужны. – Она вырвала листок из блокнота, надписала крупным (институтским) почерком: «Фонтенбло, 23 июня. Живи и помни. Все условия должны быть соблюдены». – Вам будет сохранена жизнь ради этого, – что вы и вручите лично вашему хозяину. Его благополучие теперь в ваших руках. Мы же, со своей стороны, будем считать, что он эту записку получил. Одно ваше глупое, никому не нужное признание в комиссариате полиции, и мистер Роллинг пристрелит вас собственноручно. Однажды он выпустил при мне четыре пули в одного советского подданного и шпиона. Судя по отметке в прикрепительном листке, вы остановились… ну да это и не важно. Мне достаточно знать, что вы прибыли в Берн, по делам «Кристи». Как видите, я в курсе всего. (Допрашиваемый янки тоскливо взирал на заснеженные хребты Монблана, на пологие отроги Альп, с прилепившимися охотничьими домиками и трех-четырехкомнатными отелями, где он, проживи хоть два своих века, никогда не отдохнет). И вам, конечно, известно имя Гирша, – продолжила Зоя, уже вполне владея ситуацией, – так вот, все его требования также в интересах мистера Роллинга. Касается это и меня лично: как-никак эти вещи – моя собственность. (Позволила она себе эту интермедию). Сейчас вас доставят до первой амбулатории. Там сошлетесь на что-нибудь… в этой стране теперь многое случается.

Зоя, точно испытывая мгновенный упадок сил, опустила голову, склонившись к плечу Валантена. Глаза того увлажнились. Зоя прошептала ему что-то на ухо. Он кивнул, но с сомнением взглянул на пленника: «кинжал милосердия» в его руке убрался в специальное гнездо, чтобы через мгновение выпрыгнуть, заигрывая на солнце. Зоя покачала головой.

Спустя некоторое время черный «форд» доехал до окраинных домов Лозанны. Из автомобиля вышла высокая, стройная женщина, оправляя короткий жакет и юбку. Была она при вуальке, и шкатулкой под рукой. Уже наемным экипажем она доехала до улицы Риволи, забежала на двадцать минут в дом, где прожила полгода. Оттуда вышла с небольшим багажом и на той же машине выехала в направлении Цюриха.

Такова была инструкция Гарина на случай провала конспиративной квартиры.

Более чем запыхавшийся господин, со сбившимся на затылок котелком и с ужасным выговором (смесь нижегородского с французским), растолковывал шоферу такси, куда и как ему надо ехать, чтобы не так и не эдак; но, по существу, надо ему нагнать одну машину по трассе из Лозанны и держать ее в виду. Деньги были обещаны немалые, задаток вручен тут же. Пожав плечами – ему-то что – водитель и наниматель отправились немедля.