Компромат на кардинала - Арсеньева Елена. Страница 35

– Ох, я замерзла! – Она зябко поежилась. – Ты как, ничего? А я, похоже, простыла в этом чертовом храме искусства. Как бы не разболеться, вечером-то занятия. Слушай, обменяй деньги сам, а? А я домой, погреюсь. Не забудь: сегодня в шесть детки в 102-й, в семь взрослые в 212-й. К шести я и подойду, возьму денежки и попробую выпросить аудиторию получше. Хотя вряд ли… Картину-то ту поганую уже вывесили. Ой, колотун! – Майя постучала ровненькими красивыми зубками. – Побежала я. У тебя паспорт есть? – И, не дожидаясь ответа, легко полетела по тропочке мимо кованого забора садика Кулибина.

А Сергей повернул к перекрестку, перейти на Ошару, где вот тут, в двух шагах, была сберкасса.

Уже взявшись за ручку двери, вспомнил, что паспорта у него с собой нету… А в сберкассах с этим делом строго и сурово. В некоторых тихих обменниках еще могут плюнуть на его отсутствие, но в сберкассе даже и говорить с тобой не станут, Сергей однажды уже побывал в такой ситуации, так что знал дело на собственном горьком опыте.

Вышел на крыльцо, мысленным взором обшаривая окрестности в поисках близлежащего либерального обменника, но что-то ничего не нашаривалось. На площади Свободы вроде был пункт, где охранники чутко реагировали на запросы граждан, но эту лавочку прикрыли, в Инкомбанке тоже, да и банка-то такого больше нету. Неужели придется тащиться на площадь Горького, где менялы кучкуются возле спортивного магазина «Nike»? А он-то хотел прямо сейчас поехать домой, хоть немного подготовиться к завтрашним занятиям. Его точно живьем съедят, если он опять пропустит семинар по частному праву. И Сергей в который раз подумал, каким дураком он был, что потащился на юрфак. Ну какой из него к чертям юрист? Вдобавок их сейчас как грязи. Куда ни плюнешь – непременно попадешь в юриста или студента юрфака. Лучше бы заняться чем-нибудь более человечным. Говорят, из него мог бы выйти хороший психолог. А может, и правда? Все-таки юрист должен как минимум уважать законы и стараться их не нарушать. А Сергей сейчас собирается именно это сделать. Вроде бы уличные валютные операции у нас запрещены? Хотя одно время их разрешили, потом опять, что ли, запретили?..

А, плевать! Ну неохота тащиться домой за паспортом, потом опять в сберкассу, когда ветер так и пробирает (теперь уже и Сергея зазнобило, как знобило Майю), а вон там, чуть поодаль от крылечка, топчется, искательно косясь на проходящих, простоволосый чернявый парень в серой толстой куртке.

У него или не у него меняли они с Петром доллары, которыми с ними как-то расплатились в «Диско»? Во всяком случае, на этом же самом месте. И все было чин-чинарем, никаких подделок, никаких фальшивок. Петр тогда сказал, опасности проколоться на этом деле сейчас практически уже нет, потому что между менялами все сферы деятельности поделены, а милиция всех их наперечет знает. Наверняка парень в серой куртке из той же команды, что здесь всегда работает. И все-таки не подойдешь же просто так к незнакомому человеку, не ляпнешь спроста: «Вы доллары не покупаете?» А вдруг он вообще мент? Ка-ак схватит сейчас, ка-ак потянет за ушко да на солнышко!

Сергей поравнялся с парнем и притормозил с таким видом, как будто ему тут вообще все по барабану. Однако у черноволосого был глаз наметанный:

– Поменять, что ли?

Сергей кивнул.

– Сколько у тебя?

– Сто.

– Долларов?

– Ну да.

А чего еще, интересно? Тугриков монгольских?

– Я вообще-то уже уходить собрался, – скучным голосом сказал меняла. – А что, очень надо?

– Очень.

– Ладно, пошли, поменяемся по-быстрому. Только давай на телеграф зайдем, а то этот охранник из сберкассы, придурок жирный, гоняет меня почем зря. Жалко ему, что ли? Живи и жить давай другим!

Так ворча, меняла быстро шел к почте, расположенной в соседнем подъезде длинного красного дома, протянувшегося на целый квартал и принявшего под свои крылышки не только телеграф и сберкассу, но еще и почту, «экологически чистый» продуктовый магазин, а также аптеку.

«Странно, – мелькнуло в голове у Сергея, – в прошлый раз нам с Петром совершенно спокойно поменяли денежку на улице, без всяких проблем. Ну, наверное, ситуация изменилась».

Он взбежал вслед за менялой на крылечко и вошел в зал телеграфа. Когда наступала пора платить за телефон, народищу здесь набивалось до стонов и охов, а сейчас было совершенно пусто, поэтому телеграфистка в своем окошечке дремала, умостив голову на руки.

– Садись, – меняла кивнул на лавку под окошком. – Давай посмотрим твои баксы. Настоящие?

– Нет, ночью нарисовал, – сердито буркнул Сергей, протягивая мисюковскую купюру.

Меняла принялся со знанием дела мять и крутить ее, щупая всякие там хитрые шероховатости. Вдруг Сергея ожгло мгновенным испугом: а вдруг у Мисюка окажутся фальшивые доллары и этот прожженный деляга обнаружит подделку? Во-первых, стыда не оберешься, а во-вторых, как бы не надавали за такое дело по физиономии…

– Деньги не чеченские какие-нибудь? – проворчал меняла, который только что на зуб не пробовал эту несчастную сотню.

– А у тебя рубли не чеченские будут? – фыркнул Сергей, вглядевшись в лицо менялы и только теперь обнаружив на нем явные признаки кавказской национальности. – Вообще я не понял, долго ты еще проверять будешь? Машинку с собой носи, раз такой подозри…

Он не договорил. Дверь, возле которой они сидели, распахнулась с таким напором, словно в нее собиралась ворваться группа захвата, вооруженная до зубов.

Ворвался, впрочем, всего один человек: безоружный, в длинном кожаном пальто, смуглый и злой.

– Та-ак… – рявкнул он, люто глядя на менялу. – Опять ты здесь, сука, козел траханый?

Тот убито молчал, уставившись на незнакомца и часто моргая.

«Всё-о-о… – тихо, покорно, обреченно протянул кто-то в Сережиной голове. – Отдел по борьбе с валютными спекуляциями. Или как их там зовут? Сейчас повяжут, спасибо скажешь, если как-нибудь отбояришься, а деньги уж точно отберут. Что я тогда Майе скажу?!»

– А ты какого х… тут делаешь? – с тем же яростным выражением повернулся смуглый к Сергею. – Вон же рядом обменник в сберкассе, какого черта сюда приперся? Дурят, дурят вашего брата, нет, охота же нарываться!

Он аж зажмурился, совершенно сокрушенный непроходимой Сережиной глупостью, и в этот миг меняла сделал неуловимое движение и сунул в Сережину ладонь свернутую зеленую бумажку. И зверски подмигнул. Тот с невероятным, незнаемым прежде проворством спрятал купюру в карман.

Все это произошло не то что за секунду, но просто-таки за какую-то ее долю! Так вот что такое, оказывается, ловкость рук – и никакого мошенства!

– Если ты, педераст драный, еще раз тут появишься, я тебя сам раком поставлю, понял? – бросил смуглый, глядя на менялу с выражением такой жгучей ненависти, что у Сергея даже мурашки по спине пробежали. Если бы с ним кто-то говорил таким тоном… такими словами… да он бы убил на хрен этого человека, убил бы и все, не поглядел бы, что перед ним милиционер или кто-то там еще!

А меняла – ничего. Зыркнул из-под бровей на смуглого, потом на Сергея – и опрометью вымелся из дверей телеграфа.

– И ты – пошел вон, – зло ощерясь, сказал смуглый Сергею. – Понял? Вали, пока я добрый.

Коленки ощутимо подгибались, пока Сергей поднимался с лавки и выскребался из здания телеграфа.

«А вдруг передумает?» – Его аж в жар бросило от этой мысли.

Смуглый не передумал. Он взял Сергея за плечи и слегка подтолкнул в сторону сберкассы.

– Вон туда иди в следующий раз. А попадешься мне еще…

Сергей на покорных, ватных ногах спустился с крыльца телеграфа, перешел тротуарчик, поднялся на крыльцо сберкассы, спустился с него, поднялся на крыльцо аптеки, спустился с него…

«Вот влип! Вот это влип, дурак! Слава богу, вывернулся. Наверное, это был не мент, а охранник из сберкассы, понятно, что они частника-конкурента от своего обменника гоняют. Будь это милиционер, черта с два бы так легко отделался».

Руки были ледяные, даже кончики пальцев ломило. Сунулся в карман за перчатками и чуть не выронил доллары. Надо бы их во внутренний карман положить, еще не хватало сейчас потерять, вот номер будет!