Охота на красавиц - Арсеньева Елена. Страница 30

– Пупсик, но как же ты говоришь, что возвращаешься в понедельник, если улетаешь в воскресенье?! Тебе же еще собраться надо. Может быть, приготовить какие-то вещи, уложить чемодан? А как же виза?

– Мама, да у меня на пять лет виза, – автоматически успокоила Кира – и вдруг спохватилась: – При чем тут вообще виза?! Я не заказывала никакого билета в Нью-Йорк, до сентября я туда не собиралась, а может быть, и дольше. Это какая-то ошибка, с билетами.

– Да-а? – с сомнением протянула мама. – То есть в агентстве позвонили тебе вместо какой-то другой Москвиной? Ну, не знаю… Я, конечно, и то удивилась, что ты вдруг собралась лететь, когда у Игоря такое случилось, а потом подумала: мало ли, может быть, вы уже давно в ссоре, ты же всегда молчишь о своих делах, как Кочубей на пытке, я вообще ничего о тебе не знаю…

– Матушка! – с трудом прорвалась Кира сквозь едва наметившуюся брешь. – Погоди, Христа ради! Я вообще ничего не понимаю! Что там такое с Игорем? Я звонила и ему, и Петру Ивановичу – никто не отвечает. Кто-то заболел, что ли?

Трубка молчала.

– Ма! – заорала Кира, и ее старание было вознаграждено: телефон ожил и сказал – почему-то мужским голосом:

– Бесполезно. Наверное, батарейки сели.

Кира не меньше минуты тупо смотрела на сотовый, прежде чем сообразила, что это был не матушкин волшебно преобразившийся голос и даже не внутренний голос компании «Билайн», а голос Максима.

Подняла растерянные глаза: Максим поглядывал на нее в зеркальце.

– Извините, забыл его зарядить. Ну, ничего, он у меня тоже дрессированный: на ночь подключу к аккумулятору, а утром опять сможете позвонить.

– Как утром? – всполошилась Кира. – Нет, пожалуйста, поехали, поищем телефон в Ростове. Там что-то непонятное творится у меня дома, я должна дозвониться. На вокзале наверняка есть железнодорожный переговорный пункт.

И осеклась, вспомнив, что на вокзале есть не только переговорный пункт, но и железнодорожная милиция.

– Вот именно, – кивнул Максим. – Это во-первых. А во-вторых, Ростов мы с вами уже проехали. По объездной дороге, раз – и мимо. Вы были так увлечены телефоном, что и не заметили.

Кира недоверчиво оглянулась. Да… она много чего не заметила! Например, того, что уже настал вечер. И вдали, в темно-синем небе, тает зарево большого города. Позади, а отнюдь не впереди! Значит, и правда Ростов промелькнул, а Кира на него даже не взглянула. И немудрено…

У Игоря, значит, неприятности. Забавное совпадение. У нее ведь тоже, можно сказать, неприятности. Уж не связаны ли они каким-то образом? Скажем, Игоря достают органы за связь со злодейкой Москвиной К. К. … Ерунда. Даже окажись в тех листовках крупица правды, папаша отмазал бы Игоря от чего угодно, а вот Кире не спустил бы…

Да, кажется, она и сама скоро поверит в свои преступления. Но что же все-таки с Игорем? А если это имеет какое-то отношение к гибели Алки? Ведь раньше, насколько известно Кире…

Нет, что было, то прошло. Теперь их дороги не пересекаются, разве что чисто случайно – из-за дружбы Алки с Кирой. В смысле не пересекались… О господи, о господи! Но при чем здесь опять же расчленение трупов и все прочее?!

– Кира, что-то случилось? – негромко спросил Максим.

– Да ерунда какая-то, – с досадой отмахнулась она. – То ли матушка, как всегда, что-то напутала, то ли не знаю что. Какие-то билеты на завтрашний рейс в Нью-Йорк, какая-то скидка… Чепуха!

– Конечно, чепуха! – захохотал Максим. – Что вам делать в Нью-Йорке? Разве что делиться мастерством с американскими расчленителями? Кстати, уже расхожий факт, что тамошняя полиция не может справиться с русскими преступниками. Вот недавно читал: в разных концах штата Калифорния нашли различные части одного трупа. До сих пор не могут выяснить, кто его клочки размел по закоулочкам. Часом, не ваша работа? Клянусь, я никому не скажу! – состроил он испуганную гримасу, и тогда судорога на Кирином лице вдруг ослабела, и она поняла, что улыбается. Вот же черт этот Максим, а?!

– Хватит болтать глупости, – отрезала, отворачиваясь, чтобы не прыгало так сердце от света его невероятных глаз. – Вы еще не забыли, что взяли меня на полный пансион? А ведь у меня с утра маковой росины во рту не было.

– У меня, кстати, тоже, – кивнул Максим. – И она, эта росина, меня не устроит. Конечно, нужно было чего-нибудь купить в Ростове, но я так спешил смыться оттуда, что про все на свете забыл. Придется ехать, пока не увидим огни какой-нибудь харчевни «Трех пескарей». Сейчас по трассе обжорок понатыкано – спасу нет! Первая же наша будет. Идет?

– Едет, – согласилась Кира. – И как можно скорей!

Ехать пришлось недолго: уже минут через десять замигал впереди огонь, весьма напоминающий костер.

«Цыгане, что ли?» – улыбнулась Кира, вспомнив свою соседку по «обезьяннику» и крокодильчиков, привязанных к животам ромалэ-контрабандистов. Воспоминание почему-то не вызвало никакого ужаса. И вообще, все случившееся в течение последних полутора суток казалось каким-то нереальным. Даже сражение с Мыколой, даже расплата с Зозулей, спасение Роджера и стрельба в роще. Даже Алкина смерть! Все зыбко дрожало в некоем мареве и волновало не больше, чем страшный сон. О первопричинах страданий и думать не хотелось.

«Это я от голода отупела, – поняла Кира. – От голода и усталости. А интересно, где мы будем спать? Ах да, вроде бы решили, что в машине».

Сердце тревожно стукнуло. Нет, не все воспоминания минувшего дня подернулись пылью забвения. Необычайно остро, пряно помнился вкус того маскировочного поцелуя. Не забыть, как сливались и размыкались их губы, как сплетались языки, какие тяжкие вздохи рвались из груди… Кира почувствовала ломоту в руках и обнаружила, что так сплела пальцы, словно хотела их непременно сломать. Да… повезло этой самой Шурочке, роль которой недолго играла Кира! Шурочке, Александре Викторовне Исаевой. Саше, стало быть. Саше Исаевой.

И вдруг…

«А фамилия моя, если интересно, Исаева… Зовут меня Саша, я писательница, детективы пишу…» – проговорил кто-то в самое ухо Кире, и она даже повернула голову, посмотреть, кто это.

А никто. Всего-навсего не вовремя встрепенувшаяся память.

Саша, Александра Исаева! Да ведь именно так звали ту хорошенькую, ладненькую брюнеточку, которая вдруг возникла в коктебельском «обезьяннике» и отрекомендовалась писательницей, собирающей материал для нового детектива!

Вот те раз… Максим, значит, на работу, а его женушка – за решетку? Может быть, детективы – это ее тайное хобби, и она нарочно выжидает, когда уберется муженек, чтобы предаться своей страсти – графомании? Хотя нет. Помнится, эта Саша сказала, что отдыхает в Доме творчества писателей. Логично, тогда логично. Настоящий писатель ведь где угодно ищет нюансы для нового романа: в постели – для эротического, в очереди – для романа нравов, ну а в «обезьяннике», соответственно, – для детектива. Да, здесь просто совпадение имен и фамилий. И слава богу, облегченно вздохнула Кира, потому что рядом с этой Сашей-детективщицей у нее не было бы никаких шансов…

«Секундочку! – тут же грозно одернула она себя. – Никаких шансов – для чего?»

Хороший вопрос!

Бросила вороватый взгляд в зеркало – и даже вздрогнула, опять встретившись глазами с Максимом. Как, интересно знать, он вообще ухитряется вести машину, если все время смотрит на Киру? Что, все еще опасается выстрела в спину? Да нет, глупости. Ах, как мерцают эти глаза… Они волей-неволей дают зеленый свет самым смелым Кириным мечтам…

Вдвойне глупости!

Стиснув зубы от злости на себя, Кира уставилась в окно.

«Москвич» затормозил около маленькой придорожной шашлычной. Таким образом, романтический костер оказался всего лишь пламенем мангала, вокруг которого стояло несколько столиков. К Кириному удивлению, они все оказались заняты, к тому же пассажиры как минимум десятка машин ожидали своей очереди.

Рыжий бородач сноровисто ворочал шампурами, а два его подручных-официанта бегали как угорелые: один подносил новые и новые шампуры с крупными кусками какого-то загадочного белого мяса, а другой разносил готовые шашлыки посетителям. Многие уже оставили надежду посидеть за столиками, поэтому официант подавал им еду и напитки прямо в автомобили.