Тот самый граф, та самая графиня (Луи-Клермон Бюсси д’Амбуаз. Франция) - Арсеньева Елена. Страница 5

Говорят, с тех пор призрак де Бюсси является порою в окрестностях Монсоро... Об этом писала, например, уже в позднейшие времена поэтесса Франсуаза де Юссе:

Однако вернемся в июнь 1579 года.

На другой день после убийства Бюсси Карл Монсоро с самым вызывающим видом явился ко двору и заявил, что его люди прикончили вора, который забрался в замок. Франсуа Анжуйский спохватился, что предал вернейшего из друзей, облился крокодиловыми слезами и, воспылав праведным гневом по адресу Монсоро, бросился за правосудием к королю, однако братец Генрих только плечами пожал и сообщил, что каждый волен защищать свое добро от воров всеми доступными ему способами.

Герцог, разойдясь не на шутку, пытаясь заглушить угрызения совести, требовал казни главного ловчего – король только приказал ему какое-то время не являться при дворе.

Карл использовал это время с пользой: он вернулся к жене и немедленно сделал ей ребенка. Потом еще одного. Потом еще... Словом, за рекордный срок в семействе Монсоро прибавилось шесть маленьких виконтов [4]. И, само собой разумеется, ни один из них не был назван Луи-Клермоном...

Может быть, Франсуаза и печалилась по своему обворожительному любовнику, но она это тщательно скрывала. Создавалось впечатление, что она совершенно забыла о Бюсси. В любом случае – ведь именно она помогла любовнику угодить в ловушку, расставленную главным ловчим. Воспоминания о собственном гнусном предательстве не способствуют хорошему самочувствию, а перманентно беременной женщине вообще вредят. Вот прекрасная графиня и выкинула все мысли о Бюсси из своей хорошенькой белокурой головки. Шло время. Карл и Генрих просто прыгали от счастья – один в Монсоро, другой в Париже. Франсуа Анжуйский поступил так же, как Франсуаза, тягостными воспоминаниями себя не обременял, весь ушел в политические игры и о прежних друзьях не помышлял. Такое впечатление, что искренне печалилась о красавчике д’Амбуазе, о смельчаке де Бюсси одна только непостоянная и сладострастная Марго. Она посвятила бывшему любовнику несколько прекрасных, нежных страниц своих мемуаров, а немедленно после его смерти написала вот такой безмерно печальный катрен, в котором излила все свои слезы, все свое горе:

Боги, конечно, способны впасть в ярость, но предательства за ними вроде бы не было отмечено! Только люди, только люди затмили «солнца свет» красавчику Бюсси!