Демон Жалым - Басов Николай Владленович. Страница 60

Так, все-таки нужно было что-то придумывать. И тогда он увидел заднюю баллисту, около которой осталось не больше полудюжины солдат. Рядом стояли бочки с вендийским огнем, а сбоку в плошке торчали горящие фитили… Вот только опуститься на палубу будет трудно, потому что фои, конечно, следят за ним. А сразу броситься в схватку он не сможет, ведь крылья совсем не то, что нормальные руки…

Может, и в самом деле стать на время Черным Драконом?.. Нет, он не мог этого объяснить, но знал, что лучше погибнет, чем использует этот прием. Почему-то делать этого было нельзя. Но что же остается?

И тогда Лотар сделал то, чего не ожидал от себя, чего никогда не делал прежде и о чем даже не догадывался. Он стал выращивать из груди третью руку. Это было мучительно, потому что мускулы приходилось создавать за счет массы других частей тела, но он уже так много раз трансформировал себя, что сумел сделать как бы второе плечо. И притом довольно быстро.

Когда невидимые стрелки, прикрывавшие верх гондолы, выглянули за покатый задний край матерчатой сигары, Лотар уже был готов. Только теперь эти стрелки наверху ему были не страшны. Он кончил свою трансформацию и спикировал почти отвесно вниз.

Грудная рука еще болела, Гвинед лежал в слишком маленькой ладони, как чужой, но Лотара это не смущало. Он грохнулся на палубу, так что вся обслуга баллисты и даже офицеры на кормовых рулях обернулись. И тут же нанес первый удар.

Клинок со свистом рассек воздух, и, когда Лотар взглянул на него, он был уже в крови. Один из баллистеров, зажав шею руками, опустился на колени, а потом упал. Под ним на светлых досках палубы появилось темное пятно крови.

Кто-то из фоев закричал, сзывая помощь, но Лотара это остановить уже не могло. Он шагнул вперед и стал бить, стараясь, чтобы каждый его удар был угрозой для любого из пяти стоящих против него противников. Последний фой отступил, когда четверо других пали под ударами Гвинеда. Справиться с ними было нетрудно, потому что с Лотаром бились простые солдаты, обученные только как следует стрелять из своей баллисты, а не рубиться на мечах. Но к ним уже бежал мечники, а трое лучников взбирались на снасти повыше, чтобы открыть себе сектор для стрельбы.

Ну, с этим сладить несложно, решил Лотар, – с такой-то новенькой и гибкой рукой. Нужно просто прятаться за спины противников.

На деле все оказалось сложнее. Противников было слишком много, а рука оказалась вовсе не так хороша, как хотелось бы… Лотара даже потеснили, когда он не сумел сразу зарубить троих огромных бугаев с такими мечами, что ятаган Рубоса показался бы рядом с ними ножиком для разделки цыплят. Все дело было в том, что удары этими ятаганами отбивали руку и лишали ее верности движений, а совсем не отражать удары фоев Лотар не мог… Он, конечно, успел бы упредить встречными выпадами каждого из вояк в отдельности, но с троими уже приходилось считаться.

И тут он увидел каким-то пронзающим взглядом, что баллиста на носу ударила, и огромная, как крепостной таран, стрела ушла вниз и попала в цель. Кто-то на «Летящем Облаке» умер – кто-то очень близкий и знакомый…

Лотар подпрыгнул, взмахнул крыльями, ненадолго завис и ударил одного из фоев ногой в подбородок. Меч другого он просто обошел кривым, как ханский лук, выпадом и воткнул острие в горло противника. От третьего попробовал увернуться, а когда понял, что не успеет, просто блокировался поножью на левой ноге.

Удар в поножь был так силен, что Лотар рухнул на палубу фойского корабля, как мешок с камнями. Он не упал, но согнулся от боли, – вероятно, фой сломал ему ногу. Здорово, такого удара Лотар никогда еще не встречал у простых людей. А может, не простых?

Он быстро проверил своих противников – нет, обычные люди, просто восточники, просто фои. С этим приходилось считаться, и все.

Вид присевшего от боли Лотара толкнул рубаку на необдуманный шаг, он решил, что болевой шок Драконьего Оборотня позволит ему нанести еще один, последний удар сверху и разрубить плечо до самого живота… Не успел. Лотар выпрямился как пружина, и Гвинед легко прошел через печень противника и дальше, разрубив, кажется, даже позвоночник. Фой, так и не опустив меч, рухнул во весь рост на палубу.

Остальная команда отступила. Воспользовавшись этим, пока не последовал окрик офицера, Лотар прыгнул вперед, помогая себе крыльями, бросил на палубу несколько углей из жаровни, а потом быстрым как молния ударом, прежде чем кто-то успел броситься на него, разрубил два бочонка с вендийским огнем, из которого фои делали свои чудовищные зажигательные снаряды.

Из разрубленных тонких досок светлое, густое, как мед, желе потекло вниз. Фои замерли от ужаса. Кто-то дико завыл, но поделать уже ничего было нельзя – то, что хранилось в бочонках, стало растекаться по палубе.

Лотар отпрыгнул назад, поясницей почувствовал ограждение, одним движением крыльев взлетел на него – и тут же получил две тяжелые стрелы в грудь и в живот…

Он забыл про лучников, а они про него не забыли. Их не испугал вендийский огонь, выкатывающийся на палубу, или они не видели его за спинами товарищей. Лотар слетел за борт, словно его отбросил морской вал. Уже в воздухе он попытался, превозмогая боль, зачерпнуть воздух крыльями и с облегчением понял, что это удается, если преодолеть сопротивление разорванных мышц…

Он выпрямил полет, когда до воды осталось футов двадцать, не больше. Огромный фойский корабль над ним взрывался, освещая все вокруг, словно гигантский факел, но все еще продолжал стрелять. И только теперь Лотар понял, что «Летящее Облако» идет уже над берегом, даже над лесом острова Шонмор.

Стараясь догнать своих, Лотар стал подниматься. Он остановил кровотечение, пригасил боль, даже сумел вытащить две стрелы из трех, но ту, что застряла в желудке и кишечнике, решил пока не трогать. Уж очень она болела, когда он дергал ее. Наверное, у наконечника были обратные зубцы, как на гарпуне.

Поднявшись на высоту в сотню саженей, Лотар заметил сквозь пелену кровавой боли, застилающей глаза, что фойский корабль потерял управление и валится, как огромный горящий сноп, на скалы, ощетинившиеся, словно зубы огромного дракона. Удар летающего галеота о камни вызвал новые взрывы, которые заглушили крики людей, треск ломающейся обшивки и лопающейся гондолы.