Доказательство человечности - Басов Николай Владленович. Страница 26

— Сдёрни покрывало, чужеземец, я разрешаю, — раздался вдруг высокий голос, который показался Лотару оглушительным. — И ты убедишься, что не добился ровным счётом ничего.

Лотар стремительно обернулся, прикрывая спину.

На балконе, противоположном тому, откуда пришли Лотар с Рубосом, у самого края стояла принцесса Мицар. Лицо её было прекрасно. А за ней неколебимо, как всегда, стояла тёмная фигура женщины, о которой Лотар не знал ещё ничего. Обе смотрели вниз со спокойствием, которое говорило — они не только не боятся Лотара, но даже полагают, что всё получилось к лучшему.

Мицар улыбнулась.

— Ну что же ты, варвар? Ты же так хотел узнать, что я прячу здесь?

Проглотив комок в горле, Лотар сказал:

— Полагаю, Конаду будет неприятно узнать правду.

Глава 19

И тут Сухмет совершил несколько очень странных поступков. Он закричал так, что все невольно обернулись в его сторону:

— Стойте!

Торопясь изо всех сил, он достал из складок своего халата полоску сыромятной кожи, подошёл к Рубосу, дунул ему в лицо, и мирамец окаменел. Твёрдым движением, прежде чем Лотар успел заподозрить предательство, он завязал на лбу Рубоса этот шнурок и ещё раз дунул в лицо. Мирамец ожил.

И, ранее медлительный в этом задымлённом воздухе, страдающий от непонятной, немой боли, Рубос превратился в воина, от которого исходила аура уверенности и огромной жизненной силы. С таким соперником вынужден был бы считаться даже Лотар.

Рубос осмотрелся, словно только что проснулся, провёл рукой по ремешку. Его взгляд упал на раба. Сухмет поклонился, прижимая руку к сердцу:

— Только учти, эту повязку нельзя носить долго. Она может исчерпать твою жизнь.

Мирамец усмехнулся и кивнул, теперь он гораздо больше доверял Сухмету.

— Не знаю, сколько осталось мне жить, но сейчас это то, что нужно.

Эти манипуляции произвели впечатление даже на невозмутимую принцессу. Она зашипела, как раскалённый камень в парной, а потом заговорила высоким срывающимся голосом на языке, которого Лотар раньше никогда не слышал. Он мог бы заглянуть ей в сознание, чтобы понять, что значили эти слова, но не решился — погружение в чужое сознание, сила которого была ему не известна, могло оказаться ловушкой для его собственного разума.

А Сухмет, всё так же прижимая руку к сердцу, поклонился и принцессе. Тогда она произнесла по-гурхорски:

— Ты поплатишься за это, старик.

— Всегда к твоим услугам, госпожа.

Удары в заложенную дверь стали сильнее. Вероятно, стражники догадались принести таран помощнее. Теперь до их появления в зале остались минуты.

Лотар ещё раз взглянул на принцессу.

— А теперь, Мицар, всё-таки посмотрим, что ты прятала здесь.

И одним сильным и широким движением он сдёрнул ткань с… Это была не машина, это была обыкновенная клетка, в каких держат попугаев или обезьян, только увеличенная во много раз. И в ней сидел… Лотар не мог понять, что он видел перед собой.

Внезапно существо на полу клетки заворочалось, разбуженное светом факелов, приподняло голову, уронило, медленно собралось в комок грязной плоти и всё-таки поднялось на тоненьких, бессильных ножках. Лотар отшатнулся, он чувствовал, как тошнота подступает к горлу.

Несомненно, когда-то это был человек. Но теперь он не был похож ни на одно из известных существ. Его огромная, с бычью, голова, с бычьим же крутым и жёстким лбом, на котором росли короткие курчавые волосы, деформировала человеческие черты лица до такой степени, что было непонятно, как он ещё может существовать, жить, дышать… Голову поддерживала мощная шея, под кожей которой перекатывались тугие узлы мускулов. Она опиралась на широкую грудь силача, но вдруг, словно в насмешку, переходила в выпуклый, слабый живот, который, едва не подламываясь, поддерживали очень слабые ножки. Руки существа в клетке тоже превратились в тонкие, как у ребёнка, бессильные приростки, которыми, вероятно, трудно было даже удержать ложку.

Но самые страшные изменения произошли с сознанием и душой этого человека. Разрушающее влияние чёрной магии затронуло даже бессмертную и неуничтожимую часть души человека — его Атмана. Она была выедена, как червяк выедает ядро ореха. То, что Лотар видел перед собой, было теперь хуже животного, и судьба его после смерти была настолько ужасной, что Лотар отказался это понимать.

Он повернулся к колдуньям на балконе. По лицу Мицар пробегали судороги, вероятно, её и саму поразили те изменения, которые произошли с существом в клетке. Даже женщина под покрывалом отошла от принцессы на несколько шагов. И тогда Лотар понял, что следует делать.

— Сначала я изгоню из нашего мира вот это, принцесса. — Он указал на то, что было в клетке. — Ведь в этом существе ты держишь Нуримана?

Едва он произнёс это, как жуткий вой взорвал тишину Звёздной башни. Лотар уже слышал его, когда бился с Освирью и демоном, который вселялся в неё. Теперь Нуриман не скрывался. Он восставал, поднимался, как чёрно-красный туман, как туча, и никакая клетка не могла его удержать. Его алые глаза запылали на страшном, нечеловеческом лице уродца в клетке. Огромные руки тянулись вперёд, с трудом преодолевая магический занавес, чтобы вырвать кусок ауры Лотара.

Лотар рассмеялся, выхватил Гвинед и рубанул по эфирному телу демона. И это помогло. Сталь его меча, как и в прошлый раз, с ощутимым трудом прошла через руки Нуримана, и они сразу убрались назад, а на ликах чудовища и существа, которое служило ему обиталищем, появилась гримаса жуткой боли. Он взревел ещё громче.

Лотар снова засмеялся.

— Видишь, принцесса, я могу изгнать его из нашего мира, и тебе не удастся купить второго демона.

— Нет.

Принцесса утратила значительную часть своей уверенности. Её глаза перебегали по лицам людей, собравшихся внизу, крохотные ручки сжались перед детской грудью в белые кулачки.

Лотар прислушался: удары в кладку, закрывающую дверь, прекратились. Крик демона услышали и там и, конечно, решили ещё раз подумать, а стоит ли вскрывать башню, где происходит неизвестно что? И всё-таки нужно было торопиться.

Лотар принялся колотить Гвинедом по прутьям решётки. Они были сделаны из витых полос меди, кованной с каким-то очень прочным колдовством. Разрубить их даже Гвинеду было непросто.

Ему необходимо было попасть внутрь клетки, чтобы уничтожить существо с бычьей головой, и тогда Нуриман больше не сможет оставаться в этом мире. А там, куда он уйдёт, власть принцессы будет слабее комариного писка, и она не сумеет призвать его обратно. Всё было просто, очень просто. В том, что он сумеет расправиться с Нуриманом, оседлавшим на этот раз такое хлипкое и бессильное тело, у Лотара не было ни малейшего сомнения.

Звон наполнил башню, словно Желтоголовый колотил изо всех сил в гигантский гонг.

— Я доберусь до него раньше, чем ты успеешь вселить его в другое существо, принцесса! — прокричал Лотар.

Оказалось, что рубить медь можно так же, как и дерево — удар сверху, а потом засечка сбоку, и тяжёлый завиток меди падает на каменные плиты, ослепительно сверкая гладкой поверхностью.

Мицар повернулась к женщине под паранджой.

— Сушумла, ты должна взять его в себя.

И тогда произошло то, чего не ожидал даже Лотар. Эта женщина отступила ещё на шаг назад и отчётливо произнесла:

— Нет.

— Что? — закричала принцесса. — Ты понимаешь, что говоришь? Этот варвар сейчас доберётся до него и убьёт, потому что он убил даже Освирь. Я хотела использовать второго варвара, но Сухмет оградил его. Пробить магию Сухмета мы не сможем, даже если сложим наши силы воедино. Остаётся только одно…

— Нет.

Принцесса сцепила руки, её тонкие пальцы хрустнули.

— Это временно, Сушумла. Мы унесём Нуримана, а потом я пересажу его в кого-нибудь другого, клянусь тебе!

— То же самое ты говорила Коринту. Посмотри теперь на него.

Нельзя было допустить, чтобы колдуньи, молодая и старая, договорились. Им нужно помешать.