Неуязвимых не существует - Басов Николай Владленович. Страница 42

41

Но радость длилась недолго. Я немного помотался по городу, организовывая кое-какие мелочи, а потом надумал вернуться к Золотцу, чтобы подготовить ее к дальнейшим нашим шагам, как вдруг заметил, что за квартиркой наблюдали. К счастью, это были обычные полицейские, формально они не имели права вламываться в это жилье. А значит, и не сделают этого, пока не будут уверены, что внутри их ждет что-то любопытное.

Их наблюдателей можно было провести довольно просто, что я и сделал. На книжной полке квартиры, в которой теперь обитала Пестелия, я еще вчера вечером оставил «токи-токи», настроенный только на такой же мой аппаратик, который я решил держать на Соколе. Разумеется, в обеих машинках был встроен кодировщик, который с высокой степенью надежности исключал подслушивание. Пользоваться визорной связью я уже опасался, это могло плохо кончиться.

Я отправился в особнячок и позвонил оттуда. Когда Золотце подошла к аппарату, я сообщил ей, что операция началась, что она находится на осадном положении, но причин нервничать пока нет. Еще я сказал, что она должна тихо, как мышь, сидеть на месте и ждать моего сигнала. Для развлечения она могла играть на компьютере, смотреть телевизор и читать книжки. Пищей, уборкой и газетами должна заняться тетка из конфиденциального бюро, которую я сегодня найму и которая начнет приходить завтра.

Это бюро было очень полезной организацией, полицейские не могли к нему придраться, потому что нарывались на очень жесткий отпор адвокатуры. Даже к теткам из обслуги они решались приставать, только если знали, что совершается какое-то правонарушение. А пока опять-таки в отношении этой квартиры они этого не знали, вся схема могла продержаться неделю, а может, и две.

После этого я отправился спать, надеясь, что на трезвую голову легче пройдет возврат в мою обычную внешность. Так, собственно, и вышло, я «перетек» к исконному облику почти без мучений, а едва стемнело и кончили работать всякие конторы, оделся и снова вышел на улицу. Я хотел узнать, что творится у противника, и у меня имелся для этого один верный способ.

На этот раз я выбрал Лиану. Она входила в нашу группу планирования, носила погоны довольно высокого ранга, хотя могла бы сделать и более приличную карьеру, но отказалась от стукачества, доносительства и чересчур личных контактов с начальниками, которые этих контактов добивались. Она должна была присутствовать на совещаниях по моей поимке и потому знала, что там предлагалось. Разумеется, она могла меня и арестовать, но я почему-то надеялся, что этого не произойдет и ничего страшнее бессонной ночи меня не ждет. Надо признаться, что, направляясь к ней, я даже радовался, что не поспешил чрезмерно растратиться на Золотце, Лиана была довольно требовательной подругой.

Я не хотел пугать ее, поэтому просто подошел к ее подъезду и позвонил, словно это было самым обычным делом на свете – явиться к ней в гости. Она включила обзор, не давая мне об этом знать. Потом в переговорнике прозвучал ее чуть взволнованный голос:

– Ты?

– Не ожидала? – Я залихватски улыбнулся, мне хотелось быть обаятельным. – Сюрприз.

Замок на двери отщелкнулся, я вошел в подъезд, вызвал лифт и поднялся. У двери она спросила, глядя на меня умными, чуть жестковатыми, но на редкость красивыми глазами:

– Слежки нет?

– Разве я сунулся бы к тебе, не сняв местность в округе?

На самом деле, в их подъезде находилась камера, правда, без записи, которую должен был проглядывать охранник дома, сидящий в подвале. Это был гражданский охранник, плохо тренированный и мало понимающий, что важно, а что нет. К тому же у него были нелады с подружкой, с которой он ругался по телефону уже больше часа. Он был не очень силен ментально, я вторгся в его сознание, выждал момент, когда в своей попытке убедить ее, что им хорошо вдвоем, он впал в откровенное отчаяние, и лишь тогда вышел из-за угла и подошел к парадной двери.

А к камере в лифте я просто повернулся спиной, привстав на цыпочки, чтобы определить мой истинный рост не могла никакая экспертиза на свете. К тому же я не доехал до этажа Лианы три уровня, которые прошел пешком, чтобы не возбуждать чрезмерного внимания, если кто-то все-таки попробует разобраться с ее посетителями.

– Входи.

Я обнял ее почти сразу, едва переступил порог. Она отстранилась, но мягко, не желая меня обидеть. Это было совсем не плохое начало.

Когда-то в Омске у нас случился жаркий служебный роман, так что мне было можно и обнять ее. Я был уверен, что она с тех пор ждет моих редких, но довольно регулярных визитов, в промежутках довольствуясь случайными знакомыми. Если бы она захотела, почти любое из этих приключений давно превратились бы во что-то более надежное, может быть, вечное, но мешала наша работа, и… Не знаю, что еще, но что-то мешало.

Я скинул плащ, снял «каспер», с которым так и не захотел расставаться, прошел на кухню. Я отдавал себе отчет, что это разоружение было немного демонстративным, но лучше ничего придумать не сумел. Кстати, это подействовало, Лиана стала мягче, пока готовила ужин на скорую руку.

Кстати, готовила она отлично, только не любила этой канители, потому что ела мало, а больше есть в ее доме было некому. По причине каких-то неявных страхов, которые терзают иногда даже аналитиков, она не завела себе даже кошку. После третьего бокала черри я начал:

– Спасибо, очень вкусно, как в старые времена. Что у нас нового?

Она быстро посмотрела на меня, но ломаться не стала, а принялась вполне добросовестно докладывать:

– Чтобы тебя отловить, нам придали всю команду Очуркина.

Неплохой майор, мог командовать и более крупным подразделением, чем его рота особого назначения. Правда, он не склонен был чрезмерно загружать свою голову, полагался на приказы, но кто из нас совершенен? В принципе это было не страшно.

– Кто им командует?

– Для этого Джарвинов прислал Нестора Нетопыря. Помнишь такого?

Я вспомнил. Это было уже неприятно. Очень неприятно. Я бы снова согласился встретиться с Лапиным-отцом или даже той «змейкой», которую убил на своей вилле, нежели с Нетопырем. Кстати, я так и не узнал, кличка у него такая или фамилия? Принимая его манеру работать, это вполне могло быть и то и другое.

– Самая большая сволочь во всем этом сволочном городе, а это уже что-то вроде титула. Что он делает?

Лиана убрала у меня из-под рук грязную тарелку, сунула ее в автоматическую мойку.

– Ты думаешь, я буду тебе помогать?

Я выдал самую мужественную свою улыбку.

– Надеюсь, разок поможешь.

Она подумала, став на миг очень отчужденной, жесткой, как настоящая оперативница, хотя ходила на дело очень редко, лишь когда не хватало людей или нужно было думать на месте.

– Они все вычислят.

Я закрыл глаза, стараясь в своем ментальном восприятии не терять этой кухни, подкрался к ее сознанию, а затем, почти без подготовки, мягко надавил на ее чувственность. Я знал, как это с ней происходит, делал не раз в прошлом и надеялся, что она не будет против. Она и не была, хотя поняла, что я с ней творю. Против своего первоначального намерения, она стала заводиться, причем уже через десяток секунд я мог бы и не продолжать ментальный нажим… Не думал, что за время моего отсутствия она стала так легка на подъем.

– Я не обещаю, что вытащу тебя из тюряги. Видишь, я честен.

Она посмотрела на меня, облизнувшись, как кошка при виде рыбки. Голос ее прозвучал хрипло, думала-то она совсем о другом.

– Нетопырь привел двух сотрудников – Карпину, не знаю ее фамилии…

Плохо, очень плохо. Я знал ее по одному прежнему делу. Это была на редкость красивая мутантка, почти неотличимая от неизмененной женщины, но крайне жестокая. По сути, она была социопатом, только не натуральным, а искусственным. Я не знал, как они этого добились, социопатия, как столетия назад, оставалась большой загадкой, но с ней это получилось. Помнится, когда я увидел ее за работой, то решил, что она могла бы стать инструктором Малюты Скуратова.