Оковы чести - Басов Николай Владленович. Страница 6

— Хорошо, — согласился Ибраил и посмотрел на Трола.

Этот взгляд означал, что он проверил сознание Нишапра и ничего подозрительного не обнаружил. Хотя, разумеется, маг такой квалификации, как Нишапр, умел маскировать свои мысли. Ибраил мог и ошибиться. Но Трол решил рискнуть.

Доужинав, почти не обсуждая завтрашние дела за сидром, все разошлись спать. А поутру, едва только над горами затеплился восход, Трол, Ибраил, Нишапр, да и все остальные, уже собрались у конюшни, в которой находились фламинго. Мёда покормила их досыта, так, что они даже не выхватывали самые аппетитные куски в корытцах друг у друга, и вынесла на улицу седла.

Затягивая на фламинго сложную систему подпруг, ремней безопасности, предназначенных для погонщиков, и седельных сумок, Трол присматривался к Нишапру. Но имперец был спокоен, только чуть раздражался тем, что мороз стал ещё сильнее, а значит, в воздухе будет совсем неуютно. Попрощавшись с остающимися в замке друзьями, Трол уселся на переднее седло, укутанный в тулуп и с кожаной маской на лице, защищающей глаза. За спину к нему взобрался Ибраил. Он немного запутался в ремнях, стягивающих его пояс и плечи, но Мёда помогла ему, и Трол направил свою птицу за той, на которую взгромоздился Нишапр.

Неторопливо, словно не совсем проснувшись, фламинго вышли по опущенному мосту за пределы замка, потом потоптались, прислушиваясь к ветру и звукам деревни, которая тоже стала просыпаться, а потом… Разбежавшись по дороге, с низким, похожим на негромкое рычание клёкотом, птица Нишапра подпрыгнула, поджала ноги и несколькими резкими взмахами взвилась сразу чуть не на высоту главной наблюдательной башни Дотимера. Это был классный взлёт, такого Трол не сумел бы добиться при всём старании.

Поэтому он просто заставил своего фламинго пробежаться, медленно поднял ему голову, и тогда птица пошла низко, над самой деревней, взметая позади себя на снегу продольные вихри. Совершив пару кругов, Трол сумел взобраться на высоту, на которой уже полностью освоился Нишапр.

Вчера Трол не сумел толком разглядеть ни долину, ни деревню, ни замок. Лишь сегодня, внутренне приготовившись к долгому полёту, осмотрелся, стараясь не сбить равновесие птицы в воздухе. Деревня выглядела беспорядочным нагромождением домиков и сараюшек, зато замок, наоборот, был плотно сбитой массой каменных стен и башен. Чтобы разобраться в нём, нужно было бы облететь его несколько раз, но Нишапр уже ложился на оговорённое ещё вчера направление. Делать было нечего, Трол последовал за ним.

Его более нагруженная птица держалась за своей подругой в хвост и изо всех сил пыталась не отстать. Но то ли Трол делал что-то неправильно, то ли Нишапр слишком уж положился на силу своего фламинго, но он всё время улетал вперёд. Сначала немного, на три-четыре сотни ярдов, потом между ним и Тролом расстояние увеличилось до мили. Трол даже стал его иногда терять в низких, плотных и серых тучах, окутывающих горы. Когда расстояние стало вовсе неопределимым, его птица принялась кричать, и почти тотчас откуда-то сверху и чуть сбоку отозвалась птица Нишапра.

Она вынырнула из тумана на удивление близко, чуть не в десятке туазов, и едва не врезалась во фламинго Трола, заложив крутой и на удивление лёгкий вираж. Имперский маг восседал в седле своего летуна с победоносным видом, его спина была выпрямлена, словно он не боялся ледяного воздуха, который бил ему в лицо и грудь, и он улыбался. Потом Нишапр полуобернулся, подхватил поводья в один кулак и помахал рукой. Трол только кивнул, летать, удерживая поводья одной рукой, он ещё не умел. И пробовать почему-то не хотел.

Потом тучи чуть поднялись над складками гор, которые отсюда, с высоты, казались не очень опасными и даже вполне проходимыми… Хотя Трол был уверен, что на коне они бы пробивались через эти заносы, поднимались по обледенелым осыпям и склонам не одну неделю.

А потом появились заснеженные кустарники, и порывы ветра стали чуть тише. Трол сумел даже выпрямиться, копируя горделивую посадку имперца. Они летели уже часа три, когда Ибраил наклонился к нему и, чуть пристукивая от холода зубами, поинтересовался:

— Никак не пойму, почему ты с таким энтузиазмом воспринял это предложение Нишапра?

— Имперская армия весной будет готова, — отозвался Трол, как и маг немного маскируя своё сознание, чтобы Нишапр, который был неспособен услышать их разговор, не подхватил бы его на ментальном уровне. — Я думаю, если у нас будут птицы, мы сумеем совершить налёт, вы меня высадите, я перебью их командиров… Хорошо бы это оказались Поллыр со Свартой, на них, похоже, в этой войне многое будет завязано. И тогда, может быть, удастся выиграть время для организации обороны, привлечения союзников… Ну, и для прочих стратегических приёмов.

— Трол, — спустя чуть не десять минут поинтересовался Ибраил, — как ты себе представляешь бой в окружении имперцев с Поллыром и Свартой?

— Вы кружитесь над нами, готовые подобрать меня, если у меня что-нибудь не получится, а я…

— Это самоубийство, — отозвался Ибраил. — И даже, может быть, кое-что похуже самоубийства. Потому что они даже убивать тебя не станут. Просто захватят в плен и сотворят с тобой такое… Не знаю, что именно, но смерть по сравнению с тем, что они умеют делать, действительно может показаться наградой.

— Я ещё ничего не решил, — сказал Трол. — Просто ворочаю мысли в голове… чтобы найти наилучшее решение.

— Хорошо, если так. А то я чуть из седла не выпал от твоих ворочающихся мыслей.

— И всё-таки что-то делать нужно, — сказал Трол, повернув к своему пассажиру голову.

— Но только не это, — твёрдо сказал Ибраил. — В лагере имперцев тебе не поможет никто, даже я. И от количества фламинго, то есть от способности перебросить сколь угодно большой отряд, это не зависит. Лучше сразу выбрасывайся из седла птицы, и дело с концом.

— Предложи что-нибудь получше, — сказал Трол и надолго умолк.

Уже к полудню; когда у птиц упал темп, особенно у той, на которой сидел Трол, Ибраил прокричал ему в ухо:

— И предложу, только нужно с книгой Ублы посоветоваться.

Потом птицы окончательно стали клониться к земле. Да ещё и ветер сделался сильнее и порывистей. Но до долины, окружённой с трёх сторон неприступными горами, было уже совсем недалеко. Трол прикинул время, расстояние по карте и решил, что они отмахали миль восемьдесят. Следовательно, чтобы завтра птицы были снова способны к полёту, нужно было думать о приземлении.

Но Нишапр всё летел и летел впереди, он даже оглядываться стал реже. Видимо, что-то различал в тумане. А потом всё разом завершилось.

Нимало не смущаясь плотной и, как показалось Тролу, толстой ватой низких туч, имперец стал спускаться, а ещё через десяток минут полёта вдруг, вынырнув из последней тучи, чуть не на месте заложил поворот. Трол догнал его и тогда различил внизу какие-то развалины… Вернее, это была груда обгоревших, местами даже оплавившихся камней. Точность, с которой Нишапр вышел на место, где они убили Табира и уничтожили капище д'Авола, просто поражала.

Пролетев над развалинами строения на высоте футов двадцати, Нишапр поднял свою птицу до высоты, на которой её удерживал Трол, и прокричал, пытаясь преодолеть свист ветра в ушах:

— Кажется, это то самое место.

Трол тоже осторожно, словно шёл по тонкому, хрупкому льду, снизился, полетал над оплавленными камнями, потом уверенно повёл свою птицу на посадку. Она плюхнулась в глубокий, человеку по пояс будет, снег чуть не с криком облегчения. И несколько раньше, чем хотелось бы Тролу. Сползая с неё, Трол оценил свою посадку как весьма неудачную, потому что теперь до капища необходимо было топать на своих двоих почти три фарлонга, не меньше.

Когда он с Ибраилом, который не пожелал вылезать из седла и спускаться в снег, всё-таки добрёл до камней, некогда бывших стенами прямоугольного храма, Нишапр уже был там и даже начал кормить свою птицу. Фламинго Трола тоже набросился на еду, словно голодал неделю. Но сейчас это было хорошо, потому что птицы предоставили людям возможность заняться тем, ради чего они сюда добрались.