Философские сказки для обдумывающих житье или веселая книга о свободе и нравственности - Козлов Николай Иванович. Страница 88

Богу – Богово, женщинам – женское… В четверг тут я был с детьми в гостях у одного удивительного человека – у Кирилла Федоровича Леонтовича. Кто он? Он психиатр и просто Человек с большой буквы. Мы были у него дома, то есть в его уникальном клубе-мастерской «Левша», и Ванька токарным станком был просто очарован. Кирилл Федорович в тот вечер был после суток дежурства на «скорой помощи», но, как всегда, плотно окружен кучей детей и детей постарше, которым он дает «свет в окошке». Он для них – Спаситель, но, как и все Спасители до него – без семьи и личной жизни. Какая жена выдержит клуб и мастерскую в своем родном доме, да еще на свои личные средства?

Януш Корчак – человек-подвиг, но мало кто знает или задумывался над тем, что он был всегда одинок. Антон Макаренко… Вы читали его письма любимой, которая годами не находила возможности жить с ним – в колонии? Если сюда приписать еще Альберта Швейцера и других подвижников, то компания окажется просто блестящей.

Отношение

Мое отношение к тому, что Аллочка ушла? – Огромное уважение к Аллочке. Это настоящий сильный поступок, за который человеком можно любоваться. Есть даже маленькая гордость – хочется верить, что этому она научилась у меня.

«И все?..» – Конечно же, нет. Много еще и других хороших чувств.

Что мне люди никак не могут простить, так это как-то слишком разумного отношения к происходящему. Почему я не делаю то, что делают все нормальные люди в подобных ситуациях? Конкретно: «Николай Иванович, почему вы не боролись за семью? Она что, вам не дорога? Или вы Аллочку не любили?»

У меня секретов нет, слушайте, детишки…

Почему я «не боролся за семью?» – Странная фраза, вполне на уровне «Перестали ли вы пить водку по утрам?» О нашей семье – об Аллочке, детях и себе – я заботился всегда, и дай Бог всем такие семьи. Или здесь имеется в виду, что мне надо было препятствовать уходу Чуды? Я действительно совершенно не препятствовал этому. Мне это даже в голову не пришло: лишать любимого человека свободы.

Я мог бы сделать это жестко и эффективно, у меня есть (по крайней мере было) много в руках ниточек и рычагов. Но мне хочется себя уважать, а это было бы низким поступком. Нет задачи кого-то где-то удержать, есть общая задача – подарить людям больше счастья. А для этого надо посмотреть, где и при каком людском раскладе счастья будет больше.

А здесь – будет? Этого не знает никто, и ровно поэтому Алла имела права на свое решение.

– Чуда, все нормально. У нас же с тобой все хорошо, и ты уходишь не от плохого, а к своему счастью. Если у тебя там все сложится, значит, все хорошо. Если же нет, ничего страшного – ты просто возвращаешься сюда, и у нас будет все по-прежнему хорошо.

– Солнышко, какое вернуться?! Да я же знаю, что у тебя сразу же появится другая женщина. Я же знаю, что возвращаться мне будет некуда!

– … Да, конечно, я один оставаться не буду. У меня сейчас никого нет, но, какая бы женщина ни появилась рядом со мной, она будет знать, что до лета я не свободен. Другое дело, что она тоже имеет право на свое счастье, и с лета место рядом со мной будет ее. Чуда, у тебя есть полгода.

А если бы я увидел, что ей там плохо, но она не возвращается из-за разных глупостей (чувство вины перед В.П., передо мной и пр.), я бы вернул ее силой.

А дети?? «Бедные дети…» – ну, я не думаю, что стоит вздыхать и произносить традиционные глупости. Все в порядке. Я успел воспитать своих детей, они умеют жить сильно и радостно, и теперь уже никакие бабушки не сумеют внушить им, что в их жизни произошла Трагедия. Раньше они жили со мной и часто были с мамой в гостях у Виктора Петровича. А сейчас они живут у Виктора Петровича и часто с мамой бывают в гостях у меня. Они смотрят на мир просто и открыто: какая трагедия?? Количество любящих их людей уменьшилось или увеличилось? А обживать новые места – в этом и есть предназначение настоящих мужчин. Они сейчас этим и заняты.

То, что произошло, в мои планы не входило. Мне было бы лучше, если бы Аллочка была со мной. Но если задуматься о том, что она – тоже живой человек и тоже имеет право на счастье, то, похоже, она права. Я – сильный и свои проблемы решу всегда, соответственно… Соответственно один (я) теряет мало, а другие (Чуда и Виктор Петрович – тоже, кстати, вполне живой человек) приобретают много. Детей выносим за скобки, потому что воспитать в них самое главное – умение быть счастливыми – я уже успел, а остальное не вычисляется. Сумма: Алла решила правильно.

Я хотел, чтобы Алла была счастлива? – Она счастлива. «Солнышко, я сейчас ОЧЕНЬ счастлива. Я счастлива спокойно».

Вы этому не рады?

Размышления и разборки

Аллочка ушла не от меня, а к Любимому, но она ушла. И в этом надо разобраться. Ну, что же…

Жили мы хорошо. Мы жили славно.

Великолепный анекдот. Непосредственно перед уходом Аллочки семейный журнал «Очаг» пригласил нас поучаствовать в конкурсе «Счастливая семья», и, если бы не это препятствие, мы, похоже, имели все шансы оказаться в числе если не победителей, то призеров.

НО:

У Аллы были причины сменить семью. Я вообще с трудом представляю на ее месте другую Героиню, которая взялась бы жить рядом со мной. Да нет, все правда, я и теплый и уживчивый, но жизнь со мной трудна. У меня на первом месте – работа, я требователен и к себе, и к другим, и той мягкой расслабленности, которая дорога людям в семье, дома – рядом со мной нет. И моя хорошая Чуда от меня устала.

Усталость росла не только от моего стиля жизни, Аллочке было трудно с детьми – рядом со мной. Как говорила она сама, папа был для них единственным авторитетом. Мои дети сильные и подвижные и требуют сильного управления, а не вялых замечаний или крика. Аллочке это было трудно, она на детей срывалась, а дети отвечали ей так, что она уставала от них еще больше. И получался замкнутый круг…

Аллочка убеждена, что в этом есть и моя вина. Я всегда защищал того, кого обижают: если Ваня обижал Сашу, я защищал Сашу. Если Саша обижал маму, я защищал маму. Но если мама обижала Ваню или Сашу, я защищал их – а маму останавливал. Тут же, как всегда. Но ведь это значит – при детях…

«И дети меня перестали уважать…» – вывод Чуды.

Непосредственно перед уходом были и две Пустые Обиды, которые подтолкнули Аллочку к принятию Решения. Эти ее обиды на меня были действительно пустыми и необоснованными, и уже ПОСЛЕ Аллочка их сняла. НО – но они сыграли свою роль, курок оказался уже спущен.

Расстреляли, а потом выяснилось, что зазря. Извинились и даже сожалели, но человека, простите, уже нет. Так получилось.

А теперь – главное. Главное в том, что Аллочка не получала от меня самого главного для нее – Любви. Той любви, о которой мечтают обычные женщины, воспитанные в романтических традициях. А этого не было. И не будет от меня никогда. Никому.

«Женщине надо, чтобы ее просто любили…» Конечно. Только, пожалуйста, расшифруйте подтекст этой фразы, и она перестанет быть такой красивой. Женщине надо, чтобы ее любили – то есть ей от мужчины нужны внимание и забота. И не просто внимание и забота, а повышенное – побольше, чем всем остальным. Тут важнее даже не «получать много», а «получать больше, чем другие». Не так даже важно, сколько достанется мне, главное, чтобы это не досталось другим…

Красиво?

После этого стандартно идут две отбивки: «А вот и нет!» (но без аргументации) и «А что, мужчине другого надо?!» – Конечно, того же самого. В этом плане мужчина является скотиной ничуть не меньше женщины.

«Меня никто никогда не любил, мною всегда только пользовались…» Пользовались? – Верно. Аллочкой было приятно пользоваться, и я делал это с удовольствием. А в обмен отдавал себя, и отдавал щедро. Мы пользовались друг другом, и мне этого хватало – я уже переболел любовью с переживанием единственности и уникальности.