Колодезь Иакова - Бенуа Поль. Страница 32

– Кто знает, – прошептала она, – тут многое забывается и топчется ногами.

– Но перед многим преклоняются и благоговеют, Жессика. Мне очень больно, что какой-то дю Ганж вам более близок, чем я, который чувствует к вам глубокое уважение и любовь. Неужели эту пропасть ничто не уничтожит?

Она молчала.

– Вас не утомляет мой разговор?

Она устало покачала головой:

– Нет.

– Прошла только неделя со дня вашего великого поста. Вы постились, Жессика?

– Да, – сухо ответила она. – И что же? Что это доказывает?

Он ничего не сказал.

На стене между гобеленами оставались пустые пространства. Еще шесть месяцев назад тут висели портреты графинь из рода де Биевров, которые теперь были перемещены на Рю-Вернейль… В продолжение веков эти надменные католички сидели в комнате, где находилась теперь Агарь. Мысли де Биевра занимали те таинственные силы, которые, вытеснив представительниц гордого рода, привели сюда незнакомку с Востока. В этой комнате, где игуменья и прелаты спорили о иогизме и квиетизме, еврейская танцовщица исполняла обряды своего народа. Божественная и страшная нация, уверенно разрушающая и ничего не уступающая, ничего не дарующая побежденному врагу.

Шум автомобиля, подъехавшего к подъезду, вывел их из задумчивости.

– Просите, – сказала Агарь слуге, доложившему о приезде Риго.

– Ну, – начал литератор, сразу уловив настроение, царящее в столовой. – Я вижу, что тут совсем не думают о том, что все друзья в Париже чертовски устали. Моя маленькая Жессика, когда ты наконец намерена вернуться в Париж?

– Ты завтракал? – спросила она, оставаясь неподвижной.

– Завтракал ли я? Недурно. Конечно, я позавтракал наспех. Ты забыла, что через две недели генеральная репетиция?

– Я готова.

– Ты готова! Она неподражаема! Была на двух репетициях, еще даже без костюмов. Готовы ли они, по крайней мере, твои костюмы?

– Я должна их примерить завтра утром.

– Хорошо, а я тебе сообщу, так как я должен обо всем позаботиться, что я их видел. Они роскошны и при дневном свете! Каковы же они будут при свете электрических прожекторов? Великолепие! Я хочу, чтобы вы их видели, дорогой друг. Вы проводите Жессику завтра утром, не правда ли?

– Охотно, – сказал де Биевр.

– Наконец она будет в Париже. Вы должны помешать ей возвратиться сюда. В деревне очень хорошо, но, помилуйте, что это за репетиции, которые продолжаются уже три недели, а главная героиня изволила появиться только два раза?

– Я уверен, что все пройдет отлично, – сказал старик.

– Да, те, кто ничего не делает, всегда так говорят. А потом, если что-нибудь не так, они первые критикуют… Я умоляю тебя, Жессика, приезжай! Твое присутствие приносит мне удачу, кроме того, я должен посоветоваться с тобой относительно бесчисленного множества вещей: музыки, декораций, костюмов, афиши… О, афиши! Через неделю они заполнят весь Париж. Приезжай, приезжай! Все равно ты должна приехать из-за ужина у Королевы Апреля. Я надеюсь, вы оба извещены об этом?

– О чем? – спросил де Биевр.

– Простите меня, – сказала Агарь. – Жан Риго напомнил мне, я забыла вам передать. Но я надеюсь, что это поправимо. Королева Апреля в следующий четверг празднует новоселье в вилле Бринуа, которую Домбидо собирается ей предложить…

– Нечто гораздо худшее, чем Биевр, – счел нужным заметить Риго.

– Благодарю вас, – сказал старик, насмешливо поклонившись.

– Она мне поручила пригласить вас, – продолжала Агарь. – Я забыла. Вы должны принять приглашение. В противном случае меня сочтут виновной.

– Я принимаю, принимаю, – сказал де Биевр. – Сколько нас будет?

– Дюжина. Все те же. Королева Апреля и Домбидо, Гильорэ, Риго, вы, я, Поль Рош, Симон Арно, Люси Глэдис, Этьен де Рискль.

– Ты забыла Поля Эльзеара, – напомнил Риго.

– Я не знала, согласится ли он быть.

– Да, он будет.

– О, это будет очаровательно! – сказал де Биевр. – Итак, в будущий четверг?

– Да, по этому поводу я должен с вами поговорить. Есть препятствие.

– Какое препятствие?

– Дело в том, что Симон Арно должна в этот вечер заменить заболевшую артистку во «Французской комедии».

– С какой стати вам задерживаться из-за какой-то актрисы из «Французской комедии»? – заметил старик.

– Нехорошо так говорить, – запротестовала Агарь. – Симон Арно очень мила. Нельзя праздновать без нее. Придется назначить другой день.

– Пытались, – сказал Риго. – Слишком поздно. Невозможно. Все устроили свои дела так, чтобы быть в четверг свободными. В другие дни они заняты.

– Как же быть?

– Вот что решили. Обед будет заменен ужином. Так даже веселее. Симон освободится к половине двенадцатого и на автомобиле приедет в Бринуа; поужинают в час и останутся там до утра. Вот и все. Королева пришла в восторг от этой идеи, которая дает ей возможность с честью отпраздновать новоселье в ее новом замке.

– Хорошо задумано, – сказал де Биевр.

– Я предлагаю отправиться всем в этот вечер на представление во «Французскую комедию», – сказала Агарь. – Это будет мило по отношению к Симон, которую действительно нельзя в полночь отпустить одну в Бринуа.

– Хорошо.

– Что ставят в этот вечер?

– «Любовницу», – ответил Жан Риго.

В следующий вторник Агарь с сожалением покинула Биевр, чтобы опять поместиться в доме на Де-ла-Мюэт. В четверг вечером, в восемь часов, как было условлено, она в сопровождении Гильорэ отправилась во «Французскую комедию».

В одной из левых лож театра они присоединились к Люси Глэдис, Жану Риго и де Биевру, которые уже приехали.

– А Поль Эльзеар? – спросил Гильорэ.

– Он сказал, что приедет ко второму действию, – ответила Люси.

– Сядь ко мне, Жессика.

Обе женщины уселись рядом…

– Не стоит отдавать манто в гардеробную. Положите их на место Поля Эльзеара. Когда он приедет, мы как-нибудь устроимся. Боже, сегодня все помешались. Почти все уже на местах.

Продолжая разговаривать, Люси Глэдис принялась оглядывать в лорнет зал, называя зрителей, по мере того как она узнавала их. Закончив осмотр, она протянула лорнет Агари.

– Твоя очередь. Скажи мне, если я кого-нибудь забыла.

Агарь машинально повиновалась.

По правде говоря, она не думала, что может в этом зале встретить своих старых друзей.

Погрузившись в воспоминания, она увидела другой вечер, со вспышками молний и рычанием шакалов, в который она в первый раз присутствовала на представлении, где занавес «Французской комедии» должен был подняться через несколько секунд.

В этот день было решено с ее браком.

Воспоминаниям, которые, казалось, умерли навсегда, суждено было воскреснуть вновь…

– Ну, – обратилась к ней Люси. – Ты узнала еще кого-нибудь?

– Я никого не вижу из тех, кого бы ты не назвала. Кроме того, как тебе известно, у меня гораздо меньше знакомых, чем у тебя.

– Дай мне бинокль. Что? Что с тобой?

– Ничего, – прошептала Агарь.

Поднимающийся занавес помешал Люси Глэдис заметить, как изменился голос ее подруги.

Совсем высоко, в последнем ряду последнего яруса, огни люстры освещали тонкое личико молоденькой девушки, с коротко, a la David, остриженными черными волосами…

Агарь почувствовала, как кровь застыла у нее в жилах.

Она узнала Гитель.

XIV

– Что случилось, Жессика? – с беспокойством прошептал де Биевр.

Овладев собой, Агарь поднялась.

– Извините меня, – едва слышно проговорила она.

– Что с тобой? – в свою очередь спросил Риго.

– Ничего. Легкое недомогание. Тут очень душно. Я должна подышать свежим воздухом. Это пройдет.

– Пойти мне с тобой? – спросила Люси.

– Жессика! – жалобно воскликнул Гильорэ.

– Не стоит беспокоиться. Немного воздуха, и все будет хорошо.

Она поблагодарила Риго, подавшего ей манто и проводившего ее до дверей ложи.

В коридоре она столкнулась с несколькими запоздавшими зрителями, спешившими на свои места. Поднявшись по главной лестнице, она направилась к верхнему ярусу. Достигнув галерки, она осмотрелась. В кулуаре было пусто. Бедняки, идя в театр, никогда не опаздывают.