Рождение гигантов - Басов Николай Владленович. Страница 45

Но эти стычки тормозили продвижение на Новую Гвинею, поэтому со временем Рост с Михайловым научились попросту обходить рыболюдей, особенно тех, что были вооружены копьями, кстати, почти такими же, как и у заливных викрамов, смахивающих на древнеримские пилосы, с тонким острием, усаженным на небольшую дубинку, не длиннее двух метров. Еще у этих океанских рыболюдей имелись ножи, которыми они действовали настолько умело, что иногда Ростик не видел их, пока в руке викрама вдруг не оказывалось лезвие, что бывало… неприятно. Зато серьезных мечей, на которые Ростик насмотрелся в заливе, или грудных и брюшных пластин, или наручей с острейшими шипами и прочей оружейной экзотики у океанских не было точно.

В общем, Рост пришел к выводу, что побеждать даже этих сильных и умелых солдат возможно, но лучше действовать группой даже не в пяток, а в десятка два касаток, и тогда победа доставалась бы малой кровью со стороны людей и касаток.

Через неделю похода по морю, а может, дней через десять, когда не только Рост, но и Михайлов немного освоился в этом мире, когда он научился спать, доверившись чувству направления и благоразумию своего морского гиганта, когда он залечил те раны, которые наполучал в первые сотни миль путешествия, когда стал даже кое-что соображать о течениях, направление которых Ростик разгадал, конечно, гораздо раньше, они столкнулись с первым кораблем.

Дело было ночью, они шли под серым и почти безжизненным на этих просторах небом Полдневья, море было, опять же по местным меркам, неспокойным, в характере волн ощущалось приближение осени, как вдруг Михайлов сказал:

– Впереди объект.

Рост и сам чувствовал какое-то беспокойство, но придремал, и потому его чувствительность ослабела. Толком не проснувшись, он уже включился в сознание своего Лео и понял, о чем говорил напарник.

Объект был немалого размера и отдавал резким тут, в чистейшей воде… запахом сырых досок, сделанных из кованой древесины, ржавчиной металла, обилием каких-то малознакомых водорослей и моллюсков, прилепившихся к другому, не донному основанию. И еще, пожалуй, чувствовалось что-то, что могли оставить после себя только цивилизованные существа – остатки пищи и общее ощущение нечистоты.

Рост поднялся над волнами, попытался понять, что творится в воздухе, но ничего не понял, тогда наоборот – погрузился в глубину и лишь тогда услышал. Где-то на приличном расстоянии от них, может, в десятке километров, в тонкую и неверную перегородку, как в гонг, бились волны. Вернее, эта самая перегородка расталкивала волны, разбивала их, преодолевая сопротивление воды с натугой, напряжением и непрерывной агрессией.

– Неужели?.. – Михайлов не мог поверить в это. – И все-таки – корабль.

Когда-то Рост уже видел один корабль, даже пытался его преследовать на гравилете с Кимом, но успеха они не добились. Только и поняли, что вместо парусов эту конструкцию с изрядной скоростью двигали высоколетящие змеи.

– Молодец, Артем, – похвалил напарника Ростик.

– Посмотрим?

– Обязательно.

Они подошли к кораблю сзади, вдоволь наглотавшись разных запахов во взбаламученной воде. Корабль оказался большим, как Ростик оценил на свой, нечеловеческий в данном положении глаз, метров до трехсот, плоскодонный, широкий, не слишком высокий. У него было три киля, и каждый заканчивало перо руля, хотя как можно было такой махиной управлять несколькими рулями, как моряки добивались их синхронного действия, было непонятно.

Змеи, которые волокли корабль вперед, находились, кстати, не по курсу, а значительно левее, это показывало, что рули, заинтересовавшие Ростика, играли роль не только управляющих элементов, но и помогали выдерживать курс. Летели змеи так высоко, что Рост в темноте не столько увидел, сколько ощутил их, выпустив в воздух несколько своих криков и все-таки расслышав эхо. Скорость корабля, несмотря на свежий ветер, была не слишком велика, за сутки он мог проходить полторы сотни километров или даже меньше.

А потом пришлось срочно сматываться, потому что их заметили. Это было неприятно, Рост всей своей чистой кожей касатки ощутил это внимание и еще, как ни странно, понял, что на его сознание, еще более тонкое, чем кожа, кто-то с этой плавучей махины пытается давить, как когда-то умели давить на него чегетазуры. Хотя никаких существ на борту корабля рассмотреть он не успел.

Удирать пришлось еще и потому, что в воде вдруг оказалось много викрамов, и на этот раз они почти поголовно были вооружены. Но более всего Ростик опасался наличия на корабле антиграва, способного расстреливать любую цель в воде, поэтому пришлось отстать. А жаль, Рост с интересом последил бы за кораблем, чтобы понять, как они поднимают и как убирают при необходимости своих змей в воздух, как подлаживаются под ветер, как учитывают его силу.

Удирали долго, часа три, если Ростик правильно оценивал время. И то, даже после этого почему-то осталось ощущение, что они побывали, сами того не соображая, в какой-то чрезвычайной опасности и лишь слепая удача позволила им убраться оттуда без серьезного ущерба. А может быть, и смерти.

В общем, оценивая потом это приключение, Ростик вынужден был признать, если бы они напоролись на корабль не ночью, а днем, если бы рассвет застал их неподалеку от этой посудины, скорее всего, они бы влипли в очень серьезную передрягу.

Помимо прочего, еще это наводило на мысль, что подойти к Гвинее, высадиться на берегу и установить контакт с тамошними обитателями будет непросто, если даже корабли, которые ходят по этому морю, источают такую угрозу. Но над этими проблемами Ростик пока не раздумывал, хотя уже следовало бы. Они прошли, вероятно, более трех четвертей пути, и прибытие к цели полагалось бы иметь в виду.

Они не сбились с курса, скорее всего, вышли к Гвинее пусть и не самым красивым путем, какой можно было бы прочертить по карте, но оптимальным по затратам мускульной энергии и, пожалуй, самым безопасным, особенно если принять во внимание тот простой факт, что они ничего не знали об этих водах.

В общем, все обстояло совсем неплохо, и даже Михайлов оказался не так уж бесполезен, как можно было решить вначале, когда они только выбрались из залива.

Лишь одно было скверно, насколько Ростик понимал свое положение, нож на ноге вызвал воспаление. Это отдавало болью в мускулах касатки от подбрюшного плавника к хвосту. То есть теперь Ростик плыл, откровенно «хромая», хотя видимых ран или какой-нибудь паразитной пакости, устроившейся на его теле, Михайлов разглядеть не мог. А он очень старался понять, что с Ростом происходит, потому что мог двигаться значительно быстрее и почти не уставал, выдерживая предельную для их возможностей скорость.

Но тут уж ничего кардинального предпринимать Ростик не собирался. Нож был ему для чего-то нужен, в этом он был уверен. А еще он был уверен, что скоро все будет ясно – и зачем этот нож у него оказался, и как они… пришвартуются к Гвинее, и даже то, как сумеют в таком-то обличье добиться встречи с кем-нибудь из Докай.

Ждать оставалось совсем недолго.