Торговцы жизнью - Басов Николай Владленович. Страница 29

А Ким тем временем поднял лодку в воздух, покачался, словно пробуя силы, из стороны в сторону, а потом рванул носом вверх.

Двар что-то заорал. Ким усмехнулся:

– Ишь, только сейчас понял, что мы его одурачили.

Словно в ответ на эту реплику сзади ударила пушка. Зелено-серый шнур прошел всего в метре от лодки. Ким кинул лодку в сторону, потом резко, каким-то невероятным винтом скакнул за ствол соседнего дерева. Все, теперь с того места, где стоял их незадачливый собеседник, выстрелить по ним было невозможно.

Ветки пихт ударили по кабине, по лапам, на которых висели блины. Лодка задрожала, Винторук сзади зарычал, но все кончилось благополучно. Словно из темной воды, они вынырнули из леса, и на них сразу накатил солнечный, полдневный свет.

Недолго думая, Ким подтянул лодку на два-три десятка метров повыше леса и рванул на юго-восток, к заливу.

– Здорово ты стартовал, – с уважением произнес Ростик. – Губиски так не смогли бы.

– Ну, ты тоже не зря свое седалище продавливал всю дорогу, – отозвался Ким. – Как ты ему насчет облегчения и про мамашу племени!

– Если кому-нибудь в городе расскажешь, я тебя…

– Нет, это необходимо рассказать, – бодро ответил Ким. Так бодро, что Ростик чуть было не купился. Наконец он понял и возмутился:

– Ким, я серьезно!

– Успокойся, заметано. – Ким повернулся и улыбнулся так, что стало ясно, на этот раз он обещает. – Но я тебе это запомню. И когда придет пора, напомню. Так и знай – ты мой должник.

Как Ростику ни хотелось этого признавать, он знал, что за меньшую цену не откупиться. Поэтому согласился:

– Согласен, должник.

Внезапно Винторук зарычал. И сразу стало ясно, в чем дело. Ким заголосил:

– Рост, пошел к пушке – пурпурные!

Ростик рванул было в стеклянную кабинку, но не успел даже угнездиться на сиденье, как погасло солнце. И сразу стало спокойнее, сразу видимость упала до сотни метров. Он даже не успел понять, с какой, собственно, стороны ему следует ждать атаки. Это было здорово. Даже Ким, подумав, оповестил:

– Везет же нам сегодня… Всегда бы так!

Он сменил курс на девяносто градусов, потащился вдоль берега залива, если Ростик правильно понимал ситуацию. Чтобы выяснить это, он спустился и сел в пилотское кресло.

– Ты чего?

– А чтобы они нас окончательно потеряли, если вздумают идти прежним курсом.

Разумно. Через четверть часа Ким снова повернул к морю. Едва они поняли, что внизу деревья кончились и началась вода, Ким направился по гирокомпасу к Одессе.

Работа стала спокойной, монотонной, размеренной. Никто особенно не напрягался – ни Винторук, ни Ким. Да и хватит уже, они сегодня немало повидали, немало перепробовали, немало выяснили. Даже устали. Почему-то Ростик был уверен, что завтра весь день Винторук будет лежать под солнышком у моря и требовать у кашеваров еды. А если они ему невзначай откажут, наестся корешков у реки или будет весь день ловить рыбу, жуя ее от нетерпения прямо сырой.

– Ты о чем думаешь? – спросил Ким.

– О том, что губиски, которые собирают дань, с того корабля. И это объясняет, как они ставят змеев, – отозвался Ростик лениво. – Сажают змея с веревкой на летающую лодку, поднимают, заводя вперед, и отпускают. Прежде чем змей упадет в море, его подхватывает ветер, он взлетает и начинает тянуть корабль.

– Может быть, только уж очень мудреный трюк получается.

– Не мудреней, чем взлет с палубы авианосца.

– Пожалуй, – признал Ким. Потом продолжил: – А я вот думаю, уж не столкнулся ли Фарид с такой ватагой губисков? И не уделали ли его именно губиски, а не летающие червяки?

– Нет, – мерно ответил Ростик. – Пурпурные лодку раньше нас обиходили бы, и по высшему разряду. А мы ее нашли неразграбленной. Да и оторванная корма, сам понимаешь, не след от пурпурных пушек.

– Тоже верно.

Ночь висела над Полдневьем как тихий, мирный колокол. Они ползли под ним, как букашки по бесконечному темному столу. И все-таки ползли, несмотря на весь их авантюризм, они выкарабкались, ушли от противника и возвращались к своим.

Больше они не разговаривали до самого города. Но оба любовались спокойными огоньками колонии, которая стала их убежищем, и отражениями в спокойной морской воде.

Глава 16

В Боловск о событиях, конечно, в краткой форме, доложили утром следующего дня. Так уж получилось, что отправляли грузовик вяленой рыбы, и возникла оказия для послания. А вечером на гравилете, который приволок топливо для машины Кима и кое-что еще, прилетел Дондик.

В последнее время многие из пилотов предпочитали летать только днем, при свете. Но мало кто признавался, что это вызвано искаженными, весьма неправильными представлениями о летающих червяках. Почему-то считалось, что в темноте они нападают так стремительно и агрессивно, что сдержать их невозможно, к тому же имеют возможность подобраться к лодке в упор. Также считалось, что днем они хоть чуть-чуть, но видны, и тогда у стрелка есть шанс посопротивляться.

Ростик знал это после разговора с одним из пилотов и чувствовал, что со временем проблема прозрачных летунов станет действительно важной, но пока могла потерпеть.

Дондик, воспользовавшись остатками дневного времени, в сопровождении Эдика Сурданяна, который прилетел с капитаном и не удалялся от него ни на шаг, сходил на мол. Что они там делали, никто сразу не понял, потому что у всех было полно работы, и отрываться для разговоров с начальством было как-то не с руки. Зато вечером, когда все стали подтягиваться на ужин, откладывать рапорт командиру стало уже невежливо.

Узнав про Дондика, Пестель оживился. Стоя у границы тьмы и слабого, но все-таки такого теплого столовского света, с миской местной фасоли в руках, он спросил Кима, не переставая жевать:

– Может, ему навстречу пойти?

– Зачем? – спросил Ким, деликатно перекладывая из тарелки Винторука самые съедобные на вид корешки в свою. Бакумур ворчал, но не очень. Ростику эта картина показалась многообещающей.

– Можно будет спросить, что он там делает?

– Я и так отвечу, – раздалось из тьмы, и в дальних лучах керосиновых плошек, которые в столовой использовались как светильники, возникли два человеческих лица. – Если ты обо мне говоришь, – сказал капитан и еще издали стал, чуть улыбаясь, протягивать руку.

После обмена рукопожатиями он пристроился было в конец очереди, но его, из уважения к чинам, возрасту, а также из желания поскорее услышать новости, пропустили вперед. Получив свою порцию и с удовольствием запихивая в себя огромные куски жареной рыбы, капитан устроился за столом, где сидели Ким, Рост, Винторук и Пестель. Мгновенно около этого стола образовался полукруг колонистов.

Ростик повернулся к Эдику, за неимением нормального места устроившегося на бревне, положенном вместо лавки у стены. Бывший журналист тоже не хотел пропустить ни одного слова из предстоящей беседы.

– Придется тебе, Эдик, со временем все-таки придумать хоть что-то вместо газеты. Информация, видишь, дороже ужина.

– Я ходатайствую об открытии бумажной фабрики на востоке от Боловска, километрах в ста двадцати. Пока, говорят, нужно подождать.

– Пока будем ждать, люди читать разучатся, – пробурчал Пестель. Потом, чтобы все выглядело, по его мнению, естественно, повернулся к Дондику. – А вы с чем на этот раз пожаловали, Степан Кузьмич, если не секрет, конечно?

Ростик и забыл, как зовут капитана, но Пестель, конечно, ошибиться не мог.

– Да какой же секрет, если вам это и воплощать, так сказать?.. У руководства города возникла идея построить на молу нормальный форт для отражения возможного нападения с моря, а также расставить несколько пушек по городу для отражения атак с воздуха.

– Атаки можно было бы отразить, – проворчал Квадратный откуда-то из толпы, – вот только определить этих чертей сложно.

– Ничуть, – весело ответил Дондик. – Я привез десяток дифракционных пластинок, изготовленных в обсерватории. Если смотреть через них, то червяки должны быть хорошо видны, примерно как через тот образец, который ребята нашли тут в свое первое посещение.