Тотальное преследование - Басов Николай Владленович. Страница 52

Лишь потом он спустился, не закрывая люк, вдохнул этот нижний, спертый и удушливый воздух еще раз и включил на всю мощь вентиляцию. С одновременным восстановлением углекислотных поглотителей. А потом, втайне торжествуя, но еще не признаваясь себе в этом, завел движки и отправился на юго-юго-запад, ориентируясь только по Луне, даже не зная еще своего положения, лишь оценивая его… Ну, скажем, как район, близкий к Азорам. То есть как начало Северо-Атлантического подводного хребта. Впереди у него должны были оказаться Бермуды, но еще не скоро. Следовало сначала миновать Северо-Американскую котловину, где глубины запросто превышали пять километров… А дальше нужно идти к Багамам, за Саргассово море, в которое он, возможно, уже вошел.

Бот набрал по приборам крейсерский ход, и Том вернулся наверх, под Луну. И дышал, дышал полной грудью. И хотя не знал, куда может прийти, его это почти не заботило. Потому что вокруг не было охотников! Он их пересидел, обманул и потому, наверное, очень хотел пить и есть, но сейчас это было неважно. Гораздо больше удовольствия Том получал от того, что воздух в кабине становился свежее и что он втекал в его легкие, уже не вызывая дурную дремоту, о которой Извеков теперь вспоминал с содроганием…

9

Идти вот так, когда вода плещется светлой, ясной струей по поверхности, для Тома было непривычно. Он хотел бы заглубиться, нырнуть, и в то же время ему это нравилось. Может быть, именно необычностью всей картины.

А потом выяснилось, что нырять уже невыгодно, потому что каким-то непонятным образом индикатор, показывающий степень энерговооруженности его машины, вдруг скакнул вниз. Спасатель, имеющий огромный запас хода, скис, и теперь ему едва-едва хватило бы энергии, чтобы дойти до берега. Покопавшись в приборах, подумав и поразмыслив, Том выяснил, что показания именно индикатора зарядки батарей были выведены каким-то хитрым образом не напрямую, а через бортовой компьютер, и в тот уже была зашита программка – небольшая, но подлая, как вирус, которая показывала насыщение мощностей судна, если суммарный энергозапас составлял более сорока процентов. И лишь с зарядкой менее десяти процентов прибор начинал показывать действительное состояние бортового запаса энергии.

Зачем это было сделано, Том не понял. Возможно, чтобы инспекторы, которые должны были осматривать среди прочего и спасательные средства платформ, были довольны. Но содержать машины почти на пределе их энергоемкости было невыгодно. И даже не потому, что энергия была дорога, а потому что в течение многих лет, когда бы этот спасатель находился в заряженном под завязку состоянии, его аккумуляторы изнашивались очень быстро, а вот они уже были действительно дороги, и из-за своей компактности, и потому что были изготовлены по технологиям, которые привезли на Землю мекафы.

В общем, нужно было срочно выходить к берегу. А вот это уже была задача. Причем не из простых.

Побережье бывших Соединенных Штатов не подходило Тому по той простой причине, что на территории действительно развитых в прошлом стран имелась мощная, разветвленная и очень организованная служба безопасности. Извеков знал это не просто так, а с убедительнейшими доказательствами, прежде всего из тех новостей, которые, как неожиданно оказалось, он умел теперь неплохо анализировать, а не просто наблюдать, как прежде. Во-вторых, Штаты не подходили по причине чрезвычайной плотности и традиционной силы их береговой охраны, которая была не чем иным, как той же полицией. И эта служба отнюдь не утратила своей организованности после Завоевания, просто потому, что захватчики в порядках людей резко ничего не меняли. А для Тома это было сейчас самым неприятным фактором. И, в-третьих, Америка сама по себе вызывала у Извекова слишком беспокоящее опасение, неопределенное, как бывало с ним и прежде, но он привык к этому беспокойству прислушиваться, и оно не раз подтверждало свою действенность.

А потом, однажды, когда Том отменно поужинал, сумев наловить каких-то странных рыбок, он сообразил, что и на маленький остров высаживаться не имеет смысла, хотя бы потому, что появление слишком современной и мощной лодки, каким и был его спасбот, в маленьком сообществе вызовет чрезмерный интерес.

Значит, даже Багамы, как он думал сначала, отпадали. Нужно было идти в Карибское море, где, как Том надеялся, было посвободнее и у местной публики еще не умерли прежние, пиратские обычаи. На это у спасбота уже могло не хватить хода, но внизу, на глубине метров двухсот Извеков обнаружил небольшое, постоянное течение. Правда, оно имело и вертикальную составляющую, то есть увлекало вниз, ко дну, но с этим Том решил бороться тем, что каждые два-три часа будет свой горизонт слегка корректировать.

Течение это и в самом деле изрядно помогло ему, проволокло почти на семьсот миль и почти в нужном направлении. Вот только спать приходилось урывками, а это Извекову после долговременного лежания на дне почему-то было трудно. Он и будильник ставил на своем компе, чтобы тот начинал тревожно пиликать по истечении нужного времени, и сам настраивался, но все равно пару раз просыпал. Правда, не очень. У него хватило выносливости и благоразумия не переборщить со сном.

Эта необходимость просыпаться через регулярные промежутки времени навела его на мысли о великих путешественниках прошлого, еще двадцатого века, которые из спортивного азарта и любви к океану в одиночку ходили вокруг мира, постоянно перебарывая изнурение, которое могло их погубить. Многие из них погибли, причем об обстоятельствах их гибели никто ничего так и не узнал, даже обломки их судов не всегда удавалось обнаружить. Но больше всего у Тома вызывали восхищение даже не те, кто ходил на яхтах, стоивших многие миллионы старых долларов, обеспеченных хитроумными навигационными изобретениями и компьютеризованным парусным вооружением, а те, кто начинал этот спорт полуразумного самоубийства, когда отправлялся в поход без связи, без возможности подать сигнал о крушении. Например, капитан Слокам, который пошел на своем «Спрее» еще до того, как было изобретено радио. Хотя он «всего лишь» пытался пройти из Новой Англии в Пасифик, кажется, через Магелланов пролив, то есть обходил южноамериканский континент, и лишь мечтал о кругосветке…

Эти мысли и мешали Тому, и в то же время развлекали его. Он-то отлично понимал, что находится в прежнем подвешенном полуразумном состоянии, в каком лежал на дне, прячась от преследователей. Но его мозги работали сейчас в полную силу, и остановить их Том не мог. Наоборот, они как бы отдохнули и потому «набрали обороты». И все, что он знал о море, сейчас выплескивалось из него невероятной свежестью и ясностью представлений, понимания мира и жизни, а с этим бороться было немыслимо. Иногда доходило до того, что Извеков просыпался, зажав зубами край своего надувного спасжилета, который использовал вместо подушки, и лишь тогда начинал понимать, как мучился во сне, потому что ему отчаянно не хватало нагрузки на мозги, не хватало любой, пусть самой пустяковой информации – хотя бы компьютерных игр, которыми развлекается молодняк. Но еще больше, разумеется, Тому не хватало заливки, хотя бы самой малой, на пару-тройку часов. Он воспринял бы это как дар небес, как спасение, с благодарностью!..

А впрочем, нет, если бы удалось сейчас лодироваться не на много часов, а чуть-чуть, он бы отказался, потому что это… только разожгло бы «аппетит», и ему стало бы только хуже. В этом Извеков был уверен почти наверняка.

А вот как выйти из этого положения, он не придумал. Подпольные салоны, которые не столько обеспечивали заливку, сколько вызывали тошноту, да еще и выдавали своих посетителей, подобно тому, в который Том сходил в Исландии, не устраивали. Нужно было изобрести какой-то другой способ, более действенный, лучше всего – настоящий, как было в пансионате. Но где и как это можно устроить, не выдав себя, Том не знал. Он сомневался, что это вообще возможно.

Когда стало совсем тепло, даже жарко для него, привыкшего к постоянному холоду больших глубин, Извеков стал натыкаться на прогулочные яхты, вышедшие из южных портов Штатов. Суденышек было так много, что ему даже стало казаться, что среди них можно потеряться. Или можно попроситься на одну из них, притворившись, предположим, потерпевшим кораблекрушение.