Устранитель зла - Басов Николай Владленович. Страница 37

Лотар снова был в том теле, которое наносило удар. Гвинед прошёл между рёбер над левой грудной мышцей. Это была чистая, совершенная смерть. Сталь клинка должна была разом разрубить сердце надвое, и жизнь противника оборвалась бы молниеносно. Гвинед вошёл в грудь противника на семь дюймов, а потом Лотар с дымящимся клинком отпрыгнул назад, наблюдая, как противник валится на каменный пол, а его куртка на груди наливается свежей кровью, и его меч звенит, выпав из ослабевших пальцев…

Потом Лотар стал ждать. Он ждал и ждал, почти изнывая от этого ожидания. Он и сам не знал, чего ждёт.

И вдруг тело противника на полу перед ним стало изменяться. Сначала это стал уже не совсем человеческий силуэт, потом исчез комбинезон, а проступила полупрозрачная шерсть, и лишь тогда Лотар понял, что напротив лежит существо, больше напоминающее мягкое, покрытое редкой шерстью покрывало, и ничего более. Как ему удалось предстать Лотаром, как удалось сделать совершенную копию Гвинеда, как удалось отразить всю сущность Желтоголового, да так, что он и сам не был в состоянии отличить себя от него, — это оставалось тайной.

Лотар смахнул с Гвинеда кровь чужого существа, которая теперь, когда морок прошёл, оказалась чёрной и блестящей, как дёготь, убрал клинок в ножны. Он не мог отвести глаза от поверженного противника. Очнулся он, только ощутив чью-то дружескую руку у себя на плече. Он обернулся.

Это бьл Сухмет. Бледный, вымотанный испытаниями предыдущих залов, но живой и почти невредимый, если не считать нескольких кровавых пятен на коже и халате.

— Я даже не знаю названия этого существа. Вероятно недавнее порождение чудовищной фантазии Нахаба. К счастью, оно не смогло остановить тебя. Как тебе удалось?

Лотар усмехнулся через силу. Сухмет всегда оставался собой: едва, оправившись от боли, он уже задаёт вопросы, на которые не может ответить никто.

— Как-нибудь потом расскажу. Если сам пойму.

— Ну и ладно. Интересно, долго нам ещё подниматься, чтобы оказаться на самом верху?

Глава 20

Подниматься оказалось не очень высоко. Они прошли всего лишь одну анфиладу, и тут уже заметно стало, как стены поворачивают, стремясь к центру. Обстановки почти не было, зато очень много было всякого барахла, в том числе и такого, какое обычно во дворцах не скапливается в главных залах.

В одной весьма роскошно обставленной комнате они обнаружили прямые, длиннющие, ярдов по двадцать, свежеспиленные стволы сосен. Кора деревьев уже стала шелушиться, и лепестки полупрозрачной красноватой шелухи засыпали драгоценные магрибские ковры. В другой комнате они нашли странной формы деревянные бочки с осветительным маслом. Странно было и то, что эти бочки стояли перед парадным строем разных знамён и штандартов, а также непонятно было, что это масло вообще тут делало, ведь во дворце применялось другое, более дорогое и долговременное освещение, замешанное на магии.

Подходя к выходной двери, Лотар кожей лица почувствовал движение воздуха. Это было как дружелюбное подбадривание, он даже улыбнулся. В самом деле, следующий зал оказался последним в длинной спирали и закончился дверью в довольно обширный, заросший аккуратнейшим изумрудным газоном двор. Правда, эта трава лучше бы чувствовала себя в более тёплых широтах, но и тут она ещё держалась.

Лотар, выглянув в пустой двор, убедился, что ловушек, по крайней мере явных, не видно, посмотрел на небо. Уже начинало смеркаться. Из низких тёмно-серых туч, казалось, вот-вот посыплется снежная крупа.. При дыхании поднимался пар.

Лотар посмотрел на сам дворец, стоящий в центре этого двора. Снаружи он выглядел как смешение всех стилей, известных Лотару по книгам или по собственным наблюдениям. Тут были и тянущиеся вверх западные башенки, сложенные из узких каменных блоков, и мягкие, поднимающиеся на оконечностях контуры фойской архитектуры, и массивный пирамидальный стиль Магриба, и хрупкий, с тонкими перегородочками образец самых восточных архипелагов, где Лотар никогда не бывал, но о которых немало слышал хотя бы потому, что половина его бойцовой терминологии произошла именно оттуда.

Но, как ни удивительно было смешение всех стилей и фасонов мира в этом дворце, в целом он производил впечатление равновесия, гармонии и удивительной сопричастности всего ко всему. “Вот ещё понять бы, что за этими красотами кроется”, — подумал Лотар и посмотрел на дворец проникающим взором, но опять же добился немногого. Дворец был невелик, не более полусотни комнат. В некоторых помещениях было заметно какое-то шевеление. В большинстве — всё было тихо. Вооружённой стражи по-прежнему не видно.

Но вот что настораживало: взгляд Лотара должен был пронзать весь дворец, как стальная спица проходит через рыхлую тряпку, а Желтоголовый то и дело натыкался на области, затенённые магией такой концентрации и мощи, что к ней и приближаться было опасно, не то что пытаться разгадать её. Впрочем, он честно постарался запомнить все эти зоны, потому что в них явно крылись ловушки.

— Слишком уж тут безлюдно, — сказал Сухмет, который тоже смотрел на дворец магическим, проникающим взглядом.

— Попрятались, чего-то ждут.

Вдруг сверху, из почти поднебесной высоты, раздался голос вианы:

“Тебя, больше некого”.

Лотар ступил на каменные ступени широченного крыльца, чтобы разглядеть её на фоне тучи, но так и не увидел.

“Ты где?” — спросил он её ментальным образом. “Пытаюсь разобрать что-то под твоими ногами, но не могу, его очень хорошо прячут”. “Кого?” Но больше виана не ответила. Зато усмехнулся Сухмет:

— Да, господин мой, нагнал ты на них страху.

— Пока я для них не столько реальная угроза, сколько развлечение. У них осталось ещё немало ловушек, и нам предстоит изрядно поработать…

Но Сухмет не склонен был недооценивать проделанный путь.

— А мне кажется, сюда никто ещё не доходил.

— Но они по-прежнему не воспринимают нас всерьёз, и у них есть основания.

Тогда Сухмет шмыгнул от холода носом, посмотрел на дворец, совсем уж прищурив глаза, и чуть слышно спросил:

— А ты можешь доказать, что они ошибаются?

— Я пробую, пытаюсь, стремлюсь… На моей могиле, если она будет, сделайте надпись из одного слова — стремился.

— Не очень весёлые шутки.

— Да уж какие шутки! Ничего не понимаю, не вижу противников, а это самое скверное.

Лотар стал спускаться по ступенькам к газону, его рука нащупала цепь с кошкой на конце. Удобную для зацепления, сильно выступающую вперёд балку, предназначенную, вероятно, для укрепления навеса, он заметил ещё раньше. Балка была невероятно удобна и высовывалась из внешнего ожерелья зданий почти до трети пути через внутренний двор.

Спустившись на последнюю ступень, Лотар пригляделся к траве. Трава как трава, лишь слегка побитая холодом, но скоро замок перенесётся в более тёплую зону, и она отогреется.

Тогда Лотар ступил на землю. Она не проваливалась, всё было нормально, о чём же тогда говорила виана? Он попробовал позвать её, но она опять не отзывалась. Тогда Лотар пошёл вперёд. Он сделал только десяток шагов, не прошёл и пятой части двора, когда Сухмет сказал:

— Справа, и… и…

Он не знал, как это определить.

Лотар оглянулся. Это и в самом деле нелегко было определить. Складывалось впечатление, что кто-то под землёй со страшной скоростью нёсся ему наперерез, выбрасывая вверх комья земли, поднимая бурун из песка и земли, оставляя за собой свежевспаханную полосу шириной в ярд.

Атака была совершенной и абсолютно внезапной. Но друзья спасли Лотара. Он бросил кошку почти без замаха, и она зацепилась на балке, опутав её двойным кольцом. Вот только опутывалась она очень долго.

Лотар только успел подтянуться на одной руке, перехватить цепь другой, как из-под земли показалась чудовищная пасть, усеянная зубами, челюсти с каменным звоном сомкнулись… Оглушительная боль пронзила правую ногу. Он посмотрел вниз, ступни, начиная от сустава, не было. Из распоротой ноги на землю, которую, как сметану в мешалке, взбивало некое существо, резвящееся под поверхностью, сплошной струёй текла кровь. Лотар тут же зажал рассечённые сосуды, но всё-таки немного опоздал. Слабость уже туманила голову.