Портрет второй жены (Единственная женщина) - Берсенева Анна. Страница 6

Лиза слушала брата опустив глаза. Как назло, именно сегодня позвонила из Новополоцка мама и, чуть не плача, говорила почти то же самое.

– Лизочка, хоть домой уж приезжай, раз там не прижилась, – слышалось в телефонной трубке. – Чего ж теперь сидеть в этой Москве, я думала, может, учиться пойдешь или замуж выйдешь…

Жизнь снова шла по тому же кругу, который казался пройденным год назад. Это состояние – «ни профессии, ни перспектив» – уже и тогда казалось Лизе невыносимым. А теперь, после той жизни, которую увидела она, встречаясь с Виктором, после любви к Арсению, после Германии – снова чувствовать себя девчонкой? Ей казалось, что она готова на все, лишь бы вырваться из этого замкнутой безнадежности…

Поступить в какой-нибудь институт, конечно, было бы хорошо, и мама бы успокоилась. Но Лиза давно уже поняла: ее не тянет ни к одной профессии, для которой необходимо окончить институт. А учиться просто так, лишь бы время провести, она не хотела.

Когда Наташа сказала ей, что какая-то знакомая ищет гувернантку для внука, Лиза встрепенулась. Она уже позвонила не по одному объявлению и убедилась, что всюду нужны солидные рекомендации, которых у нее не было.

Она даже не стала расспрашивать Наташу, что представляет собою ее знакомая. В конце концов, это не так уж важно. Лиза была уверена, что найдет общий язык с кем угодно.

И вот перед ней стоит эта Инга в засыпанной пеплом юбке. Смотрит недоверчиво, точно заранее уверена, что Лиза ей не подойдет. Непонятно почему, Лизе показалось, что она уже видела эту женщину – что-то знакомое было в ее лице…

– Пройдите, пожалуйста, в комнату, – протянула Инга, словно нехотя.

Усевшись в глубокое, чуть проваленное, кресло под торшером, Лиза огляделась. Странная комната! Вроде и мебель дорогая, но какая-то вся обтертая. В углу роскошного ковра – въевшееся пятно: похоже, что там пролили суп.

– Вы курите? – спросила Инга.

– Нет.

– Тогда кофе выпейте. Кажется, еще не остыл.

С этими словами Инга подвинула Лизе одну из чашечек, почему-то стоявших на низком журнальном столике.

– Надо же, я как будто знала, что вы придете, – засмеялась Инга. – Вот и кофе приготовила на двоих! Скажите, а вы действительно работали с ребенком в Германии?

– Да.

Лиза отвечала односложно из-за непонятной растерянности. Странная женщина сидит перед ней! О чем она думает, что скажет в следующую минуту – кажется, она и сама этого не знает.

– Но мама мне говорила, тот мальчик был постарше, чем Тоша?

– Да, он уже учился в школе, – объяснила Лиза. – Но это не так важно, ведь ваш сын тоже скоро пойдет.

– Не знаю. – Инга наморщила лоб. – Он такой болезненный… И читать не умеет до сих пор. Скажите, – она вдруг встрепенулась, – а вы могли бы научить Тошу читать?

– А разве это трудно? – осторожно спросила Лиза.

– Нет-нет, не думайте, он вполне нормальный мальчик, – торопливо произнесла Инга. – Просто у меня нет времени, вы понимаете, нет времени на это! – Голос ее почему-то задрожал, она нервно сжала руки, и костяшки ее пальцев побелели. – Я не могу ничего поделать. У меня нет времени для собственного сына, так уж сложилась моя судьба!

Лиза поняла, что сейчас Инга начнет рассказывать о своей судьбе. Неожиданно она почувствовала себя легче. Ничего особенного нет в этой даме, просто нервная, избалованная, но, кажется, неплохая. Может быть, и правда у нее были какие-то особенные трудности в личной жизни, но Лизе не хотелось разговаривать об этом.

Она вообще не любила, когда какой-нибудь случайный сосед по купе начинал изливать душу, заставляя выслушивать свои жалобы и сетования, или бабулька в очереди принималась расспрашивать, замужем ли она да есть ли у нее парень…

– Я думаю, мы с Тошей быстро научимся читать, – сказала Лиза, подмигнув мальчику, который так и не вошел в гостиную, по-прежнему выглядывая из-за двери. – Правда, Тоша?

Мальчик смутился и спрятался совсем.

– Кроме того, – продолжала Инга, кажется, уже забыв о Тошином чтении, – мне необходимо, чтобы вы оставались с ним вечерами. Ну, хотя бы два раза в неделю, предположим. Или лучше три, да, три раза в неделю, подходит вам это?

– Подходит, – ответила Лиза. – А днем?

– Конечно, и днем, да-да, и днем, примерно через день, мы это с вами обсудим подробнее, если договоримся. И платить я буду неплохо – вам, вероятно, передали. Вообще-то это муж мой платит, но он сейчас во Франции, он там в длительной командировке, но скоро, вероятно, вернется, вы его непременно увидите.

«Зачем мне видеть ее мужа?» – мельком подумала Лиза.

Впрочем, она уже перестала обращать внимание на большинство Ингиных фраз. Зачем, если та сама забывает, о чем говорила, едва успев договорить до точки?

– Когда мне прийти? – спросила Лиза.

– Завтра! – быстро ответила Инга. – Приходите завтра, и пораньше, пожалуйста, мне надо быть в мастерской с утра, для меня это, знаете ли, лучшие рабочие часы, ведь я художница, вам передали?

– Я приду к девяти, – сказала Лиза, вставая. – До завтра, Инга Владимировна.

– Вы можете называть меня просто Инга. Неужели я кажусь такой старой, что вам хочется называть меня по отчеству? А мне, между прочим, всего тридцать пять!

«Я думала, больше, – про себя удивилась Лиза. – Впрочем, какая разница?»

– Вот вы выглядите очень молодо, – болтала Инга, провожая ее до двери. – Ведь вам всего двадцать один год, правда? У вас вся жизнь впереди, вас Лиза зовут? Извините, я не спросила, но мне Элечка уже говорила, что вас зовут Лизой, по-моему, прелестное имя!

Лиза едва дождалась, когда Инга захлопнет дверь. Хорошо, что ей придется общаться с мальчиком, а не с мамашей! Но главное, теперь она сможет снять квартиру – нет, пожалуй, все-таки не квартиру, а комнату в коммуналке.

Так переменилась жизнь Инги Широбоковой и ее сына Тоши.

Снять комнату Лизе удалось не сразу. Во-первых, выяснилось, что деньги Инга будет платить раз в две недели, и, значит, придется подождать. Во-вторых, не так уж это оказалось легко – найти комнату в нормальной коммуналке, тем более что Лиза не хотела посвящать в свои планы Колю и Наташу.

Она методично обзванивала все объявления, вычитанные в газете, приходила посмотреть – и ужасалась. Господи, неужели можно жить в этих мрачных трущобах, и это называется «просторная комната в центре»! То воды горячей нет, то вообще нет ванной, с потолка течет, сыро… Лиза представить себе не могла, что в Москве существует подобное жилье. Конечно, можно было обратиться в агентство, но там требовали плату за полгода вперед, да еще комиссионные за услуги. И Лиза продолжала искать сама.

Наконец какая-то сердобольная старушка, пытавшаяся сдать смежную комнату в обмен на уход за собою, посоветовала Лизе съездить на Банный переулок.

– Уж там-то найдешь, детка, – убежденно говорила она. – Туда все ходют, кого только нету.

Заплеванный закоулок неподалеку от грязного здания бань испугал Лизу не меньше, чем мрачные комнаты в старых домах. Какие-то небритые мужчины подходили к ней, предлагая:

– У меня живи, зачем тебе комнату снимать? Мы с тобой сживемся…

Лизе казалось, что она многое повидала за те два года, что прошли после Новополоцка, но сейчас она чувствовала себя совершенно беспомощной. Толпа людей, глаза у всех то испуганные, то хитрые, то печальные, то злые, то просто усталые… Неужели здесь можно что-то найти?

– Квартиру ищете, девушка? – неожиданно услышала она.

– Да. – Лиза обернулась на этот спокойный голос.

Перед ней стояла немолодая женщина – как раз из тех, что с усталыми глазами. Одета она была не бедно, но без роскоши и, по крайней мере, аккуратно; это сразу расположило к ней Лизу. Женщина была чем-то похожа на ее маму – с той же печатью постоянной заботы на лице.

– Вам квартира нужна или комната? – спросила она.

– Вообще-то комната, на квартиру просто денег не хватит, – объяснила Лиза. – А вы что, сдаете?